Утраченный символ - Дэн Браун

– Тогда позвольте задать вам гипотетический вопрос.

Триш вдруг почувствовала, что их разговор превратился в собеседование.

Кэтрин нагнулась, подняла с земли крошечную песчинку и показала ее Триш:

– Насколько я понимаю, суть ваших исследований в том, чтобы определить вес всего песка на пляже… взвесив одну-единственную песчинку.

– Да, в целом так.

– Как вы знаете, у этой песчинки есть масса, пусть даже очень незначительная…

Триш молча кивнула.

– Стало быть, она обладает и силой притяжения. Опять же, очень слабой, но все-таки.

– Верно.

– А теперь представьте, – сказала Кэтрин, – что триллионы таких песчинок собрали вместе и они образуют… скажем, луну. Тогда общей силы их притяжения хватит на то, чтобы вызывать приливы и отливы на нашей планете.

Триш не понимала, куда клонит Кэтрин, но то, что она слышала, ей нравилось.

– А теперь представьте, что у мысли… у любой, самой крошечной идеи, возникшей в вашем мозгу… есть масса. Что мысль материальна и имеет измеримую массу. Крошечную, разумеется, но тем не менее. Какие выводы можно сделать?

– Ну, если говорить гипотетически, то напрашивается очевидный вывод: раз у мысли есть масса, то она обладает силой притяжения и может притягивать предметы.

Кэтрин улыбнулась:

– Совершенно верно. Идем дальше: что, если тысячи людей сосредоточатся на одном и том же? Все эти мысли начнут сливаться в одну, и ее совокупная масса будет расти. А значит, будет расти и сила притяжения.

– И?

– То есть… если достаточное количество людей будет думать об одном и том же, сила притяжения этой мысли станет осязаемой… Превратится в реальную силу. – Кэтрин подмигнула. – И окажет ощутимое влияние на материальный мир.

Глава 19

Директор Иноуэ Сато буравила взглядом Лэнгдона и переваривала новую информацию.

– Преступник велел вам открыть древний портал? И что прикажете с этим делать, профессор?

Лэнгдон беспомощно пожал плечами. Его опять мутило, и он старался не смотреть на отрезанную руку друга.

– Именно так… Я должен открыть древний портал, спрятанный где-то в этом здании. Я ответил, что знать не знаю ни о каком портале.

– Тогда с чего он взял, что вы сумеете его найти?

– Ясно же, он спятил!

«Еще он сказал, что Питер укажет путь».

Лэнгдон посмотрел на вытянутый палец Питера и содрогнулся при мысли о садистской игре слов.

«Питер укажет путь».

Профессор уже посмотрел, куда указывал палец – на купол. Портал наверху? Безумие!

– О моем приезде в Вашингтон знал только один человек, – сказал Лэнгдон. – Тот, кто мне звонил. Стало быть, вас известил он же. Рекомендую…

– Мои источники – не ваше дело, – перебила его Сато. – В настоящий момент моя первейшая задача – сотрудничать с этим человеком, и вы единственный, кто может раздобыть для него желаемое.

– А моя первейшая задача – найти друга, – раздраженно ответил Лэнгдон.

Сато вздохнула, явно теряя терпение.

– Если мы хотим найти Питера Соломона, то у нас может быть только один план действий, профессор, – выполнить требования человека, которому известно его местонахождение. – Сато посмотрела на часы. – Время идет. Надо как можно скорее выполнить требование преступника.

– Что?! – изумленно спросил Лэнгдон. – Вы предлагаете найти и открыть древний портал? Нет никакого портала, директор Сато! Он ненормальный!

Она приблизилась к профессору вплотную.

– Позвольте заметить… сегодня утром ваш «ненормальный» ловко обманул двух относительно неглупых людей. – Она перевела взгляд с Лэнгдона на Андерсона. – Грань между безумием и гениальностью очень тонка. Рекомендую проявить немного уважения к этому человеку.

– Он отрезал руку моему другу!

– Вот именно. Вряд ли это поступок неуверенного в своих действиях человека. Больше того, профессор, он твердо убежден, что вы можете ему помочь. Он заманил вас в Вашингтон – для этого у него должна быть веская причина.

– Питер якобы сказал ему, что я могу открыть портал! Вот и вся причина, – возразил Лэнгдон.

– И зачем Питеру было лгать?

– Уверен, он ничего подобного не говорил. А если и сказал, то под давлением. Он был растерян… или напуган.

– Верно. Называется «допрос с пристрастием» – весьма эффективный метод, между прочим. Едва ли мистер Соломон стал бы лгать. – Сато говорила тоном человека, не понаслышке знающего о таких допросах. – Он объяснил, почему Питер назвал именно вас?

Лэнгдон покачал головой.

– Профессор, судя по вашей репутации, у вас с Питером много общих интересов – тайны, эзотерика, мистицизм и прочее. За время вашего знакомства он ни разу не говорил о каком-нибудь тайном вашингтонском портале?

Лэнгдон не мог поверить, что этот вопрос задает ему высокопоставленный сотрудник ЦРУ.

– Никогда. Мы с Питером беседовали о многих загадочных явлениях, но, поверьте, я бы посоветовал ему обратиться к врачу, упомяни он какой-нибудь древний портал. Тем более ведущий к Мистериям древности.

Сато насторожилась.

– Простите? Так этот человек уточнил, куда именно ведет портал?

– Да, хотя в этом не было нужды. – Лэнгдон указал на руку. – Рука мистерий – торжественное приглашение пройти сквозь мистические врата и познать древнюю мудрость, так называемые Мистерии древности… или утраченную мудрость всех времен.

– Значит, вы все-таки имеете представление о том, что за тайна здесь якобы скрыта.

– Эта «тайна» известна многим историкам.

– Тогда с чего вы взяли, что портал не существует?

– При всем уважении, мэм… Полагаю, вы слышали о Фонтане вечной молодости и о Шангри-ла, но это еще не значит, что они есть на самом деле.

Их перебил громкий треск андерсоновской рации.

– Шеф!

Андерсон рванул рацию с пояса.

– Слушаю.

– Сэр, мы обыскали всю территорию и не нашли никого, кто бы соответствовал описанию. Какие будут распоряжения?

Андерсон украдкой поглядел на Сато, ожидая упреков, но той словно было все равно. Он отошел от директора СБ и Лэнгдона, что-то тихо бормоча в рацию.

Сато не сводила глаз с профессора.

– Хотите сказать, тайна, сокрытая в Вашингтоне, – вымысел?

Лэнгдон кивнул:

– Очень старый миф. Легенда о Мистериях древности даже старше христианства, ей несколько тысяч лет.

– И о ней до сих пор помнят?

– Как и о многих других чудесах.

Лэнгдон частенько напоминал студентам, что в большинстве современных религий есть истории, не выдерживающие научной проверки: от Моисея, перед которым расступилось Красное море… до Джозефа Смита, при помощи волшебных очков переведшего Книгу Мормона с золотых пластин, найденных на севере штата Нью-Йорк.

«Широкое признание какой-либо идеи еще не говорит о ее реалистичности».

– Понятно. Ну и что собой представляют… эти Мистерии древности?

Лэнгдон вздохнул.

«Пара недель найдется?»

– Если коротко, Мистерии древности – это собрание тайных знаний, накопленных в давние времена. Здесь есть любопытный аспект: тайные знания якобы наделяют допущенных к ним сверхъестественной силой, дремлющей в человеке. Адепты давали клятву о неразглашении этой мудрости, поскольку она якобы обладает огромной силой и опасна для непосвященных.

– Почему?

– А почему мы прячем от детей спички? В умелых руках огонь дарит свет… в неумелых – несет разрушение.

Сато сняла очки и внимательно посмотрела на Лэнгдона.

– Как по-вашему, профессор, информация такой силы действительно существует?

Роберт не знал, как лучше ответить. Мистерии древности представляли собой величайший парадокс в области научных исследований Лэнгдона. Любой мистический культ основывается на идее, что существует некая тайная мудрость, способная наделить человека сверхъестественной, почти божественной, силой: к примеру, с помощью карт таро и Книги перемен можно научиться предсказывать будущее, Философский камень якобы дарит бессмертие, действенные магические заклинания известны последователям Викки… Список продолжался до бесконечности.

Как исследователь, Лэнгдон не отрицал исторического наследия этих культов. Огромное количество документов и произведений искусства действительно указывало на существование некой тайной мудрости, скрытой в аллегориях, мифах и символах, дабы только посвященные могли воспользоваться ее силой. Но Лэнгдон – реалист и скептик – в это не верил.

– Вообще-то я скептик, – сказал он Сато. – Ни разу в жизни я не встречал подтверждений тому, что Мистерии древности не просто легенда и не повторяющийся мифологический архетип. Сдается, если бы люди действительно могли творить чудеса, на то были бы доказательства. Пока же история не предоставила нам ни одного человека со сверхъестественными способностями.