Мирная профессия - Ирина Комарова

– Что? Что значит «не попытались»? – Анатолий понимал, что выглядит глупо, и это было вдвойне неприятно из-за того, что Лена смотрела на него круглыми, растерянными глазами, но поделать ничего не мог. – Как бы они попытались, если не знали, где дискеты?

– Не логично, – качнул головой Костя. – Если это люди посторонние, и они не знают, где дискеты, значит они понятия не имеют и о том, где этих дискет нет. Следовательно, первым делом они должны были проверить самые подходящие места: офис и твою квартиру. В офисе сейф есть?

– Есть, – почти беззвучно шевельнул губами Анатолий. Он уже начал понимать, к чему ведет Костя.

– А попытки взлома, хотя бы попытки проникновения в помещение, за последнее время были?

Анатолий с Борисом синхронно качнули головами.

– Теперь квартира, – продолжил Костя. – Тебя вчера вырубили в подъезде? Так объясни мне, пожалуйста, почему они, вместо того, чтобы тихо-спокойно достать из кармана бесчувственного тела ключи, – он заметил, как Лену передернуло при этих словах и коротко улыбнулся: – Извини Леночка. Тем не менее, что им мешало достать ключи и устроить в твоей квартире обыск с целью найти так необходимую им дискету? Почему они предпочли устроить пляски на твоих костях? Извини, я вижу только одно объяснение – они знали, что дискеты в квартире нет. И тогда у нас остается один, но очень важный вопрос: посторонние люди знать того, что дискеты нет ни в квартире, ни в офисе, не могли. А свои?

– Я знаю, что в офисе кодов нет, – несчастным голосом заявила Лена. – У меня года два назад возник вопрос по… черт, не помню я по какому банку! А ты был в отпуске и я хотела посмотреть, спросила ключ от сейфа… А Гена мне сказал, что в сейфе нет… и потом нам Татьяна даже сейф открывала, потому что я не поверила, думала он шутит так, а там действительно ничего не было… Но я никогда, никому… Толя, честное слово, я вообще ни с кем о работе не разговариваю!

– Да перестань ты, Ленка, – Анатолий, с осуждением глядя на Костю, у которого хватило совести потупиться, слегка обнял ее за плечи. – О тебе никто речи не ведет. Тем более тебе Гена сказал, что дискет в сейфе нет, и Татьяна, получается, знала. Борис тоже… Кто там остался, Михал Михалыч с Виталей? Тоже вполне могли слышать об этом. Скорее всего, все наши знают, что коды доступа в офисе искать бесполезно.

– Допустим, – согласился Костя, – офис не показатель. А квартира? Кто знал, что дискет нет в квартире?

– Я знал, – ровным голосом сказал Борис. – Но я тоже ни с кем это не обсуждал. Не было необходимости.

– Да ерунда все это, ребята, – решительно заявил Анатолий. – Я, конечно, не афишировал, что важные документы дома не держу, но и не скрывал специально. Мог и сам сболтнуть где-нибудь, а сейчас просто не помню.

– Мог, конечно, – Костя снова улыбнулся. – Собственно, я и заговорил об этом больше для того, чтобы ты на будущее имел в виду, что хотя бы временно, лишнего болтать не стоит. Даже среди своих.

– Например, объявлять, как ты только что собирался, где именно хранятся дискеты, это как раз то самое лишнее, – добросовестно пояснил Леша, на тот случай, если Анатолий не понял.

Тот только поморщился и, заметив, что все еще обнимает Лену за плечи, хотел убрать руку. Подумал немного, и оставил.

– Продолжаем работу, – Костя посмотрел на него строго, словно учитель, недовольный поведением отвлекающегося на какие-то глупости ученика. – Если считать, что вчерашнее нападение в подъезде было акцией устрашения, то своей цели, оно, как я понимаю, не достигло. То есть, немедленного желания отдать дискету по первому же требованию и навсегда забыть об этой истории, у тебя не возникло?

– Нет, – коротко ответил Анатолий. Костя уже начал утомлять его назидательностью своих речей.

– Значит, подобные встречи могут повторяться вновь и вновь. У тебя есть что-то для самообороны? Ну там бита бейсбольная, или кастет?

– Пистолет.

– Что? – Костя дернулся и моргнул.

– Газовый? – спросил Лешка, глядя на Анатолия круглыми глазами. На лице Лены тоже было нескрываемое изумление.

– Зачем, нормальный. ПМ. Он у меня уже несколько лет. Я же в дальние поездки на машине часто езжу: и в отпуск и в командировки.

– И документы на него есть? – уточнил Костя.

– Естественно, – теперь не скрыл своего удивления Анатолий. – Я что, псих, с незарегистрированным оружием разъезжать?

– Но ты ведь частное лицо. Как же ты разрешение пробил?

– Через заднее крыльцо. Ты что, сам не знаешь, как такие дела делаются?

– И ты, как?.. Владеешь?

– В людей стрелять не приходилось, а по консервным банкам попадаю.

– Ну что ж, – казалось, Костя решал для себя, как ему относится к наличию у Анатолия пистолета. – Ну что ж… – наконец он тряхнул головой и посоветовал: – Ты старайся без пистолета из дома не выходить. Но будь осторожнее, попусту им не размахивай. Пределы необходимой самообороны, они, конечно сейчас гораздо гибче стали, но под следствием оказаться все равно удовольствие маленькое.

– Понял, учту.

– Теперь последнее. У тебя на домашнем телефоне определитель номера есть?

– Нет. Как-то до сих пор не нужно было.

– А вот сейчас бы как раз пригодился. Ладно, я ближе к вечеру подъеду, завезу тебе одну полезную погремушку, – Костя посмотрел на часы, и вскочил – ох, Лешка, мы уже опаздываем! Толя, ты сегодня из дома уходить не собираешься?

– Я с этого кресла вставать не собираюсь…

– Это правильно, – горячо одобрил Костя уже на ходу, – сиди, жди меня. Леша, ты что остаешься?!

– Иду я, иду, – Лешка взял последний оставшийся на тарелке бутерброд, откусил сразу больше половины и тоже двинулся к дверям. – Щашливо оштаватша, – попрощался он не переставая жевать.

– Мне тоже пора, – встрепенулся Борис. Посмотрел хмуро на Анатолия, – я после работы заеду, расскажешь, что нового. – Перевел взгляд на Лену, кивнул головой, чтобы она вышла с ним в коридор: – Ты сегодня в офис вернешься?

– Да, конечно, – смутилась она. – Я сейчас, только уберу здесь, посуду помою…

– Да не суетись ты, – его губы скривились в странной усмешке. – Срочной работы у тебя нет?

– Нет.

– Вот и посиди с больным человеком. Милосердие, оно, говорят, окупается…

Лена закрыла за ним дверь, вернулась в комнату и остановилась, глядя на Анатолия. Он расслабился, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза. Бледный, осунувшийся, под глазами темные круги… или это поблекшие синяки теперь так выглядят?

Густые темные ресницы дрогнули, веки приподнялись. Несколько секунд он смотрел ей в лицо, потом виновато улыбнулся:

– Притомило меня наше собрание.

– Вот и… – голос неожиданно сел и Лене пришлось откашляться, прежде чем она сумела сказать непринужденно, – вот и вздремнул бы. Только врача сначала вызови.

– Да ну его, – Анатолий продолжал смотреть на нее. – Я тут подумал, что мне эта справка? Лена, ты не уйдешь сейчас?

– Не уйду. Борис Петрович просил за тобой присмотреть.

– Хорошо. Спасибо.

Она снова кашлянула, спросила неловко, глядя в сторону:

– Приготовить тебе что-нибудь поесть? Пюре картофельное? Я видела, тебе бутерброды было больно жевать.

– Картофельное пюре, это прекрасно. Знаешь, Ленка, этот Костя в одном прав: ты – чистый ангел.

– У вас, кто накормил, тот и ангел, – покраснев, пробормотала Лена. Забрала подносы с грязной посудой и сбежала на кухню.

«Нет, вот кто бы объяснил, зачем она лезет в чужие дела? – Лена ожесточенно терла губкой большую тарелку. – И не надо говорить, что дела не чужие, а имеющие к ней самое прямое отношение, что ее работа зависит от того, как Саранцев сумеет решить эту проблему. Слава богу, есть и квалификация, и опыт работы, и знакомства: в какую бы сторону ситуация не развернулась, она не пропадет. Что же получается, Лешка, змей такой, прав и для нее это вопрос не профессиональный, а личный? Хорошо, допустим, личный. Собственно, она никогда и не скрывала, что Толя ей нравится… очень нравится. Но это вовсе не означает, что она в него влюблена. Влюбляться в человека, который не обращает на тебя внимания, это не просто глупо, это дурной тон. А Саранцев, за четыре почти года совместной работы, ни одного заинтересованного взгляда в ее сторону не бросил. Правда, вчера, когда пил кофе у нее на кухне… да нет, ерунда. Просто мужик тепленький, после хорошей гулянки, расслабился, а тут бабенка крутится не шибко противная – чего ж не поухаживать слегка? Да и не очень он старался ухаживать, если честно, слишком был озабочен своими проблемами.

Наверное, и сегодня потому позвал, что вчера по пьянке лишнего наговорил: решил, раз уж я все равно в курсе, то могу и пользу принести. Бутербродиков вот настрогать, кофе приготовить, посуду помыть…»

Лена поискала полотенце, чтобы вытереть чистые чашки, и не нашла. Спросить у хозяина? Она заглянула в комнату. Анатолий сидел с закрытыми глазами. Задремал? Лена на цыпочках вернулась на кухню и осторожно, стараясь не звенеть, поставила всю посуду, перевернув вверх донышком, на один из подносов.