Нашествие. Неизвестная история известного президента. - Владимир Матикевич

14 января 1997 года Винникову вызвали на совещание, на котором присутствовали все силовики. Через 5 минут после начала ей передали записку с просьбой выйти в соседнюю комнату к телефону. Через три минуты она была арестована. Метод, использованный оперативниками – вызов с запиской с последующим арестом, – практиковал когда-то Берия.

* * *

Лукашенко вызвал к себе новоиспеченного председателя Нацбанка. Бывший строитель брестского облсельстроя, нацепив круглые очки на вечно удивленные глаза, думал о превратностях судьбы. Только что ему всучили весь кошелек страны. Что с ним делать, он определенно не знал. Поздравив с вступлением в должность, Лукашенко сказал:

– Я рад видеть тебя на этом месте. В отличие от этой визгливой бабы, ты видишь перспективы… Ну да ладно об этом. Ну что у тебя там с этим предложением по поводу миллиарда долларов… Я думаю до июля текущего года надо все осуществить.

Прокопович заерзал на стуле.

– Александр Григорьевич, я эти ассигнации еще не пересчитал, активы не принял. Не знаю, что меня там в банке ждет.

«Ну и придурок, путает ассингации с ассигнациями, – подумал Лукашенко, – мы с ним точно сработаемся!»

Прокопович растерянно заморгал глазами, привыкая к новой роли.

– Не лезь ты сам в эти дебеты с кредитами. Специалистов хватает, без тебя разберутся. Ты, главное, проконтролируй мне, чтобы деньги, которые мы печатаем вместе с тобой, до июля были отправлены в Россию. Не успеешь – голову оторву. А сейчас иди в свое хозяйство, принимай дела.

«Вот вам их реформы по Чубайсу!»

В роскошном кабинете Березовского были двое: хозяин и Татьяна Дьяченко. Татьяна сидела в кресле, а Березовский нервно ходил по кабинету.

– Я уже говорил Борису Николаевичу. Он выслушал внимательно, но как мне показалось – безразлично… Мои эксперты утверждают о катастрофическом положении в финансах. Не сегодня-завтра рухнетпирамида ГКО.

– Я очень боюсь за отца. Он слабеет на глазах. Разная информация. Не все понимает как следует, нервничает, – тихо произнесла Татьяна.

Березовский приблизился к ней:

– Но мы-то с тобой как неглупые люди прекрасно понимаем, что ничего изменить нельзя. Ситуацию надо использовать или ее используют другие. Можно потерять Москву, но не всю Россию…

– Что ты имеешь в виду?

– Если хочешь, я обрисую тебе всю ситуацию и наши дальнейшие шаги. Раз наш рубль падает, а мы ничего не можем сделать, нужно успеть обменять рубли на зеленые. Кто первый придет к валютной кассе – тот и выиграл. Нам надо этому кассиру всю зелень дать и перевести ее подальше…

– Сложновато, Борис Абрамович…

– Танюшечка, все просто – обменять зелень на наши бумажки… А они окажутся где надо… В этой кассе будет много денежек. Мы туда и кредит отправим. Мы один проект совместно с Лукашенко проводим. Сейчас в Минске аж гой гудит. Печатный станок работает на всю мощь…

Татьяна удивилась:

– А причем Лукашенко к нашим делам?

– Как причем? Границы нет. Товар – туда-сюда. А товар – это деньги. Мы ему товар, он нам – деньги, свои деревянные, он их может напечатать столько, сколько мы скажем. А мы эти деньги – на его же товар, либо в зеленые превратим. Ему – тридцать процентов за услуги, а нам – остальное.

Татьяна раскраснелась. Березовский упал в кресло.

– Что должен сделать папа? – спросила Татьяна.

– Для нас теперь главное не пошатнуть авторитет Бориса Николаевича, не утратить стабильность в стране. Все свалим на правительство, но до этого Виктор Степанович должен уйти. Он – слон, а нужен кто-то помельче, кто примет весь удар на себя… И такой человек есть. Его Немцов привел, министром топлива сделал. Молодец, как будто все предвидел. Умненький такой комсомольчик, полуеврейский мальчик Кириенко.

– Хорошо, я поговорю с отцом… Мне все ясно. А вот прокола с кредитом МВФ не будет. Дело сложное…

– Ты, Танечка, не волнуйся, мои ребята Задорнов и Кудрин все продумали… Деньги МВФ сюда не придут. И вообще, никто и никогда не узнает, где они растворились…

* * *

17 августа 1998 года в России произошла финансовая катастрофа. В одно мгновение миллионы людей стали нищими. По белорусскому телевидению бесновался Лукашенко. Нация с трепетом слушала своего спасителя.

– Вы видите, куда довел дружественную Россию так называемый рынок. Все смеялись над Президентом Беларуси, пинали, мол, такой-сякой, реформы не проводит… Инвестиции не идут. Вот вам их реформы по Чубайсу! Говорил я им, не связывайтесь с международным валютным фондом… Конечно, из-за того, что мы привязаны к России, мы не можем уберечься от последствий дефолта, но смягчить эти последствия обязаны, это мой долг как Президента… Я дал указание председателю Нацбанка Прокоповичу, министру финансов Корбуту сделать все, чтобы люди не пострадали.

По странной причине в результате российского дефолта, цены в России выросли в 3,2 раза, а в Беларуси в б раз, а покупательская способность белорусского рубля упала в 6,5 раз.

«Лжив, не обладает аналитическими способностями…»

В начале 1999 года Лукашенко пригласил к себе Шеймана. Вопросы, которые задал Президент, поставили секретаря Совбеза в тупик. «Завтра он запросит информацию обо мне, – подумал Шейман. – Но у кого?»

– Ты что смотришь на меня, как баран на новые ворота? Я же ясно сказал – дайте мне всю информацию про Наумова. Всю, понимаешь…

Шейман завертел головой:

– Так мы и так все знаем… Командир «Алмаза» с момента основания группы. Человек надежнейший. Сами знаете, в чем проверенный…

– Я тоже подозреваю, что все так и есть… Ну на хрена твой аппарат, аппарат КГБ, аналитической группы? Мне нужны результаты оперативной разработки. Человек идет возглавлять службу безопасности Президента. Ты это понимаешь?

– Понимаю, – ответил Шейман. Сам он услышал, об этом плане Президента впервые.

Через несколько дней на стол Лукашенко легла бумага:

«Из агентурных донесений. По нашим сведениям командир спецподразделения „Алмаз“ В. Наумов вместе со своим заместителем А.Чухановым используют подчиненных для участия в незаконных действиях. Сотрудники „Алмаза“ неоднократно выезжали для прикрытия встреч представителей организованных преступных группировок, на которых разрешались различные конфликты. По нашим данным особый интерес у В. Наумова вызывает фирма „Беке“, которая занимается нелегальной продажей промышленных алмазов. Учредители этой фирмы Лившиц Эдуард Борисович 1956 года рождения, Романовский Александр Владимирович 1953 г. р., Якутчик Николай Николаевич 1953 г. р. и Иваницкий Анатолий Иванович. 1952 г. р. Все они были неоднократно судимы. Проходили по одному из уголовных дел, связанных с реализацией промышленных бриллиантов и драгоценных металлов, похищенных с Гомельского завода „Кристалл“ и предприятий г. Минска. В. Наумов имел неоднократные контакты с' указанной группой лиц. Также бойцы спецподразделения. „Беркут“ привлекаются к охране различных коммерческих мероприятий сомнительного свойства. По некоторым данным В. Наумовым в рамках спецподразделения создана группа людей, которые профессионально занимаются вымогательством. В составе группы бойцы отряда Игнатович, Малик, Городецкий, Лифанов, Ивашко. В 1994 году спецподразделение „Беркут“ переименовано в спецотряд „Алмаз“.

За время работы сотрудником патрульно-постовой службы, а также на комсомольской работе В.Наумов отличался низким профессиональным уровнем, слабой подготовкой, пользовался низким авторитетом у сослуживцев. Лжив, не обладает аналитическими способностями».

Лукашенко отодвинул бумагу. Такой ему подойдет. Вопросов задавать не будет, выполнит любую команду. К тому же на приличном крючке, в сторону не дернется.

Неплохо придумал. «Беркут» сменить на «Алмаз». Как раз вовремя. Пусть присматривает за моей новой алмазной программой.

«Aircess Liberia»

Сколько он здесь? Если бы сказали раньше, не мог бы поверить… Уже не месяцы, годы… Жара пятьдесят, исчисление минут до скончания суток. Встал – рев муллы, пот во время перебежки от кондишена к кондишену, обед, опять рев муллы… Люди, стоящие раком в мечетях… Ни выпить – все разом выходит, ни поесть, ни бабу трахнуть, рядом одна своя, а за остальных могут в яму закопать… А если бы не это? Что бы он имел? Да ну их на хрен, воспоминания… Он в этой адской жаре, кажется, уже тысячу раз отдал богу душу, а тот, сердобольный, поджарив ее слегка, возвращал ему обратно. Правда, он здесь не засиживается, приходится мотаться в Анголу, Конго, Либерию, Сьерра-Леоне. Там не только чертовская жарища, но, в отличие от Эмиратов, где он осел основательно, опасно. Поэтому он старается не задерживаться там подолгу, встречается с агентами, реже с руководством стран и старается исчезнуть. Он давно чует за собой глаза и ЦРУ и ФБР одновременно. Есть свои люди, они сообщают, где ждет наибольшая опасность, и он уносит ноги сюда, в Эмираты, здесь все же спокойнее, здесь он имеет такое окружение, которое не даст в обиду.