За тебя, Родина! - Илья83

сделать так чтобы как можно больше этих «бессмертных» узнали что такое смерть!

Потом его весёлая улыбка превратилась в зловещую ухмылку и он добавил, уже тише:

— И уж будьте уверены, господин лейтенант, я хочу чтобы сегодня французской крови пролилось намного больше чем немецкой…

Южнее Вадленкура, Франция.

В то же время.

Дивизионный генерал Антуан Гишар.

— Впечатляет, Поль? — улыбаясь, спросил он, опустив бинокль и глядя на своего начальника штаба.

— Да, господин генерал, наступают красиво! — кивнул старый друг, слегка усмехнувшись. — Главное, чтобы немцы не преподнесли нам ещё какие-нибудь неприятные сюрпризы.

Вместе с полковником он наблюдал за началом боя с наскоро сооружённого НП, на вершине того же заросшего густыми кустами холма, на котором они уже побывали несколько часов назад. Время, потраченное с утра, после того как разведка, ценой двух машин, обнаружила замаскированные противотанковые орудия, не прошло зря. Антуан, хоть и был уверен что немцы не смогут помешать ему освободить Вадленкур, решил выделить для удара половину своей дивизии, т.е. два танковых батальона. И вдобавок начать наступление сразу с двух сторон. Пусть чёртовы «колбасники» задёргаются и распылят свои маленькие пушечки! Максимум что они смогут сделать это подбить несколько лёгких танков прежде чем остальные раздавят их жалкое сопротивление. Но пока один из батальонов выдвигался на северо-запад, чтобы потом ударить с фланга, Гишар решил что своё слово должна сказать и артиллерия. Зря что ли их командир, флегматичный как немец, подполковник Пишегрю молчаливо смотрел на него, ожидая приказа? Ну а чтобы его огонь был более эффективен генерал снова вызвал смелого пилота-разведчика…

Сначала всё шло неплохо но потом откуда-то в небе появились германские истребители и Морель, несмотря на все чудеса пилотажа, всё-таки был сбит. К счастью, он летел над самой землёй и плюхнулся недалеко от опушки, совершив довольно жёсткую посадку. От самолёта мало что осталось но сам пилот вместе со своим стрелком успели выбраться из машины и укрыться в лесу, прежде чем выкормыши «Люфтваффе» сделали второй заход. Несколько ссадин, ушибов и порезов… Морелю и его стрелку несказанно повезло что они так легко отделались. Да, теперь огонь ребят Пишегрю некому корректировать но это не критично. Всё равно хоть какой-то ущерб немцам нанесён, а значит он всё сделал правильно.

Правда, генерал старался не смотреть на стоявшего возле своей палатки старого солдата мсье Леру. Тот уже сделал попытку отговорить его от нанесения артиллерийского удара по родному городку но тут уж Гишар упёрся. Это война, и разрушенные жилища гражданских во время боя составляют неизбежное зло, бывший военный сам должен отлично понимать её последствия. Тот больше не настаивал но его лицо, исказившееся от муки, говорило само за себя. Один Бог знает сколько его соотечественников сегодня лишатся жилья… А некоторые, возможно, и жизни. Что ж, вина за это ляжет целиком на немцев. В конце концов, не начни они вторжение во Францию то сейчас Антуан вместе со своей дивизией не торчали бы здесь, разрушая свои же жилища…

Полчаса назад, перед самой атакой, пришла радостная весть от де Голля. Тот, после тяжёлого боя и ценой серьёзных потерь, смог начать наступать и хорошо задал надменным «бошам» жару. Теперь настала очередь Гишара и он намеревался не отстать от своего коллеги. Если всё получится то наступающая немецкая группировка заглянет в лицо смерти. Несомненно, Берлин уже понял что происходит и принимает меры но им нужно время! А он, Антуан Гишар, уже здесь! И от победы его отделяет всего лишь этот маленький городок с кучкой эсэсовцев внутри. Удар семидесяти танков, пусть и не все они полностью боеспособны, немцы отразить не сумеют и уже сегодня он доложит Юнцеру что выполнил своё обещание — выпить бокал шампанского в центре освобождённого Седана.

— Я всё же думаю что мы зря не послали пехоту вместе с танками… — снова выразил сомнение его начальник штаба. — Когда наши ворвутся в город то зачищать его только техникой будет трудно.

— Мы это уже обсуждали, Поль! — недовольно нахмурился генерал, не отрывая бинокля от глаз. — Пехотный полк ещё не готов к атаке а мы не можем ждать! Каждый час на счету! Если бы этот аристократический выскочка де Робер заранее побеспокоился о грузовиках для своих людей и горючего для них то мне не пришлось бы отправлять в наступление танки без прикрытия пехоты! Три роты, вооружённые всего шестью пулемётами, которые притащились вместе с нами на броне, это курам на смех! У немцев наверняка куча пулемётов и при таком соотношении всех пехотинцев перебьют ещё до того как они доползут до Вадленкура! Будем надеяться что танки, про поддержке броневиков, смогут справиться с германцами самостоятельно!

Решение атаковать без поддержки пехоты нелегко далось Антуану, но он не видел другого выхода. Пришлось выбирать из двух зол меньшую. Или начать наступление сейчас, не дожидаясь пока де Робер решит проблему доставки своих людей на передовую, или отложить атаку до вечера, а то и до следующего дня, пока пехотный полк, наконец, сможет добраться до Вадленкура. Конечно, это был риск, но Гишар просто кожей чувствовал как утекает драгоценное время. Если выбрать второй вариант то велика вероятность что немцы успеют подтянуть артиллерию и наступление его дивизии, и так отложенное на сутки из-за медленного марша, обернётся провалом или же большими потерями. И в результате весь замысел окружить и отрезать наступающую немецкую группировку просто вылетит в трубу. А де Голль? Тот сделал всё что от него зависело, победил на своём участке, пусть и понёс серьёзные потери, и теперь ждёт когда он, Антуан, выполнит свою часть плана. Нельзя ждать или откладывать удар на Вадленкур! Надо наступать немедленно, даже без пехоты! Германские генералы вовсе не идиоты и уже наверняка поняли какая опасность нависла над их южным флангом. Гишар был абсолютно уверен что прямо в эту минуту все ближайшие резервы «бошей» наперегонки несутся к Седану, пытаясь укрепить слабый участок. И если Антуан им это позволит, то всё зря…

Чёртов Анри! С этим пехотным полковником, приданным его танковой дивизии, с самого начала не сложились отношения. Высокомерный и напыщенный, придающий чрезмерное внимание своей отутюженной форме и строгому соблюдению устава, де Робер с трудом скрывал своё раздражение тем что его подчинили какому-то простолюдину Гишару. И то что Антуан был выше его званием ещё больше вызывало у него негодование. Все попытки генерала сблизиться и наладить нормальное взаимодействие между родами войск провалились, вызывая у