Чужая в чужом море - Александр Розов

…

Одобрительный свист, хлопки, звон большой ложки по крышке котелка. Аудитория от души постаралась компенсировать свою немногочисленность мощностью шума. Рокки, отдуваясь после пляски, уселась в шезлонг. На ее коже блестели бисеринки пота.

Фидэ, отложив ukulele, сообщил:

— Между прочим, в некоторых странах эту песню считают экстремистской.

— Я даже знаю, в каких, — сказала Рокки, — Это из–за проблемы Клиппертона и из–за меня. Будто бы, с моей подачи на «Tupa–Tahatae–ACID–TV» сделали этот скандальный клип с песенкой про толстую коричневую женщину на фоне кадров «Equatorial snow».

— По–моему, хороший клип, — заметила Брай, — Пак Ен рассказывал: когда они летели на Кпингамаранги после операции на Таунаилау, то крутили этот клип по видику раз 20.

— Имеется в виду первый взрыв 24–мегатонной L–bomb? – уточнила Жанна.

— Да, – подтвердила Рокки, — И я страшно рада, что дело решилось предупредительным взрывом. Война — плохая штука. Если бы эскадра пересекла FOL, я ничего не смогла бы сделать для трех тысяч французских парней. Один миг, как фотовспышка и они бы все перестали существовать просто потому, что оказались не в том месте не в то время…

— Но можно было найти компромисс, — заметила Жанна, — Я имею в виду, Клиппертон.

— Хартия бескомпромиссна, — ответила экс–координатор, — Артикул Хартии можно не выполнить, только если он физически невыполним. В данном случае, у правительства была физическая возможность выполнить артикул о защите граждан.

— Права двадцати граждан ценой жизни трех тысяч других людей? – уточнила канадка.

Рокки покачала головой.

— Не двадцати, а всех граждан. Второй артикул Хартии: «Нарушение любого базисного права одного гражданина есть тотальное нарушение всех базисных прав всех граждан». Это действительно так. Если сегодня правами одного человека пожертвовали из каких–то особых соображений, пусть даже это соображения высочайшей гуманности, то значит, на месте этого человека может оказаться каждый. Если бесправен один – бесправны все.

— А как быть с правом на жизнь тех французских моряков? – спросила Жанна.

— Его нарушили оффи, которые послали их на смерть, — отрезала меганезийка, — Только не думайте, что я стала бы успокаивать себя этим доводом. Я дала себе слово: не смогу их спасти — уйду в отставку, поселюсь тут, на Маиао, и займусь чем–нибудь некрупным и полезным, чтобы рядом не стоять с политикой.

— Вы говорите так, будто спасали их, как частное лицо, а не как глава правительства.

— Я спасала их, как я, — ответила Рокки, — В пределах контракта, я использовала ресурсы правительства, ресурсы аналитиков, которые предсказали поступки шефа эскадры. Мы сумели создать условия, при которых адмирал остановил эскадру, не дожидаясь…

— Ма, тут, по ходу, еще гости, — перебил ее Афаи, переворачивая аппетитно выглядящие кусочки на сетке над очагом, — Одна флайка faakane Квинта, а вторая хрен поймешь…

Рокки повернула голову, всмотрелась в пару приближающихся флаек, потом хлопнула себя ладонями по бедрам и возмущенно воскликнула:

— О, Мауи и Пеле, держащие мир! Он ведь обещал не летать над морем на этом гробике!

— Сама–то на чем только что летала? – ехидно спросил ее сын.

— Я всего один круг над островом, — возразила она (впрочем, несколько смущенно).

— Вторая — это «утконос», он с импеллером, — сообщил Фидэ, — та еще чума. А первая, на которой ваш faakane — «Pitts Red Devil», модель середины XX века, надежная машинка.

— Биплан–ретро 5x5 метров не может быть надежным, — отрезала экс–координатор.

— Может. Он вообще пилотажный. На нем можно учиться фигурам…

— Вот именно, что пилотажный. А Квинт — не пилот. Он инженер–металлург. Чувствуете разницу? У него есть нормальный «SkyEgg», хоть с закрытыми глазами летай, так нет! Купил на какой–то распродаже этого долбанного птеродактеля… — продолжая ворчать, Рокки Митиата встала, и быстрым шагом направилась к пирсу.

Маленький синий в желтую полоску биплан коснулся поплавками воды, и прокатился, заметно вихляя (что указывало на некоторый дефицит опыта), до середины пирса. Из кабины–пузыря, сдвинув колпак, начал выбираться кругленький дядечка лет 50, судя по внешности – latino.

— Квинт! Ну ты же обещал, летать на нормальных флайках! Где твоя совесть?

— А? Совесть? – переспросил он, шагнув с крыла на пирс и бросив взгляд назад в кабину биплана, — Извини, я, кажется, забыл ее взять. На меня бросились эти молодые люди, и я успел только надеть шорты. Можно посмотреть в карманах, вдруг там завалялась…

Он с серьезным видом стал расстегивать кнопки на карманах шортов (карманов на них было много). Тем временем, вторая флайка, изящно описав виток спирали над лагуной, проглиссировала по воде, и развернулась на пятачке у самого пирса.

— Это кто еще? – подозрительно спросила Рокки.

— Я не особо вникал. Искали тебя и канадскую журналистку. Твоя секретарша отправила их ко мне, потому что твой мобайл не отвечает. Я полагаю, что он лежит в кармане того костюма, который ты сняла перед тем, как надеть то, в чем у тебя не видно нескольких моих самых любимых деталей тебя, чем я сильно расстроен, потому что…

— Aloha foa, — раздался хорошо поставленный командный голос, — Просим извинить за визит без анонса, но у короля Лимо канадская пресса потерялась…

— Я не терялась, — перебила Жанна, — меня просто пригласили пообщаться.

— Вообще, вы здорово придумали, — заметила хозяйка, — Прикатить прямо к обеду, ни раньше, ни позже. Это во флоте теперь так учат делать?

— Нет, сен Митиата, это новое достижение компьютерной аналитики, — ответил ровный, несколько вибрирующий баритон.

— Охеренно секретное, — вставил веселый женский голос.

Три персонажа, выбравшиеся из флайки – «утконоса» выглядели следующим образом:

Первый — довольно светлокожий креол в униформе лейтенанта INDEMI, среднего роста, широкий в плечах, в общем, из тех, о ком говорят «неладно скроен, но крепко сшит». У него слегка жлобская внешность, но видно, что этот парень хотя и не манкирует военно–прикладным спортом, но главным инструментом его деятельности является голова, а не руки, умеющие непосредственно держать оружие.

Второй – одетый в яркий алый килт высокий худощавый и жилистый молодой мужчина мавританского типа, с подвижным артистичным лицом и огромными черными глазами. Если вы ищете кого–нибудь на роль командира античных морских разбойников, то вам этот парень подходит, можете не сомневаться.

Третья – изумительно красивая молодая женщина–утафоа. На ней только лавалава и не какая–то новомодная, а классическая таитянская — просто пестрый платочек, обернутый вокруг бедер, так что оценить телосложение, созданное эволюцией за сотни поколений океанийцев, можно в одну минуту. Есть такой анекдот: Лайнер в рейсе. До земли миль сто. Крик: человек за бортом! Кэп видит: голая смуглая девчонка плывет одна в океане. Кэп командует бросить спасательный круг. Девчонка смотрит на это и говорит: «Я бы взяла такое кольцо для клумбы, но цвет не в тему, так что извините, я его не покупаю».

Рокки окинула взглядом эту своеобразную компанию и произнесла:

— Слушайте, ребята, я могла вас где–то видеть?

— Я думаю, очень даже могли, — ответил «разбойник», — Если вы, сен Митиата, в период своей координатуры, слышали про банду Крошки–Лоцмана, с юго–восточного Туамоту, про дробовик 4–го калибра и про флайку на кондомах…

— Точно! – прервала его экс–координатор, — Лично вашу фотку, гражданин резервист, на фоне расстрелянного «Aquarato», я точно видела. А зовут вас…

— Лисанто Перейра, — подсказал он, — а это соответственно резервист Уираити Анапото и сержант Арно Элмер, который стал лейтенантом. Времени–то прошло…

— Не напоминайте мне про время, — перебила Рокки, — иначе я почувствую себя старой, толстой дурой, которая забывает имена и держит гостей на пирсе. Шагом марш за стол! Жанна, вы много потеряете, если не убедите их рассказать байку про Крошку–Лоцмана.

…

*********************************

Байка про двух резервистов, одного сержанта, 4–й калибр и банду Крошки–Лоцмана. (Записана на диктофон за обедом, в маленькой компании, на берегу острова Маиао).

*********************************

Рассказывает Лисанто: «Угодил я в тот раз в форт Агакауитае, это в атолле Мангарева на островах Гамбие, 23 ЮШ, 130 ЗД. Местечко красивое, но скучноватое. Лагуна мили 4 в поперечнике, очень мелкая, и кругом куча пологих островков, через каждые 200 метров. Из развлечений — только ацтекбол, рыбалка и дайвинг за лобстерами вместе с местными девчонками, только они ныряют намного лучше, чем я. Работа: морское патрулирование на флайке «Aquarato» (Водяная крыса). Маленькая кабинка типа мотоциклетной коляски, сверху длинное крыло, метров 8, прямо за спиной пропеллер и здоровый киль. Движок у нее электрический, 30 КВт, но ей больше и не надо. Я болтаюсь посреди нашего северо–западного сектора, глазею на островки, и слушаю всякую фигню по радио. Вахта 4 часа, делать не хрен, место не бойкое, и обычно тут ничего не происходит. Вдруг вызов с базы: Между Матуреивавао и Марутео шестеро на катере грабят бот–лавку. Приказ: задержать до приезда местной полиции. Подлететь поближе и помахать им крыльями: ребята, вы спалились, ложитесь в дрейф, ждите копов. На катере от меня не уйти, у Крысы ход сто узлов, а за попытку смыться суд вместо года даст два, вот и все. Вижу бот–лавку, вижу катер, прохожу на 50 метрах и машу им крыльями. А эти шестеро дегенератов врубают движок и на полной скорости на вест–норд–вест, к северному скоплению мелких атоллов, там до него 60 миль. Я иду над ними на высоте 200, чтобы увидеть, куда они пристанут и сообщаю на базу: такие дела. Мне в ответ: отслеживай их. Ну, я и отслеживаю. Вдруг эти говнюки на катере берут автоматы и давай палить по моей флайке. Я икнуть не успел, а у меня уже две дыры в левой плоскости и одна в фюзеляже. По инструкции, в таком случае положено сообщать на базу и уходить, пока флайка не упала. Разборки с воруженной бандой — это работа не для «Aquarato»: оружие там — самозарядная гладкостволка перед носом пилота на фюзеляже. Это — ружье 4–го калибра 26,5 мм, с лазерным маркером прицела. 360 выстрелов в минуту, 30 патронов в диске, 120 граммов крупной картечи в каждом. Полицейская игрушка ближнего боя. На флайке толку от нее…».