Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

— Давай.

Стас вывел картинку с монитора на большой настенный экран. Миу сидит на ковре и уныло сосет трубочку, уходящую в побулькивающий сосуд странной формы. Перед ней под тихую музыку кружатся в танце четыре танцовщицы — высокой плотности голограммы самой Миу. Танцуют они в такт, но движения чуть отличаются. Это четыре отдельные записи, а не одна и та же, повторенная четырежды. В дверь врывается Линда.

— Ух, красота-то какая! — восклицает она и присоединяется к танцу полупрозрачных призраков. — Что такая хмурая?

— Все не так, — печально произносит Миу, и на мордашке ее отражается мировая скорбь. — Когда записывала, соединяла, сводила, было интересно. А получилось все не так. Они неживые, они как мебель. Каждый раз повторяют одно и то же.

— Ну да. Это же запись.

— Но я-то танцую каждый раз по-новому.

— Тогда нужна не запись, а компьютерная симуляция. А что это за сосуд?

— В нем должны быть благовония. Их курят. Но от них в горле першит и голова потом болит и кружится. Я их выбросила и налила грейпфрутовый сок.

Линда рассмеялась, плюхнулась на ковер рядом и прижала подругу к себе.

— Обязательно покажи это шоу Владу. Нет, не так! Выстроим их в линию, пустим на заднем плане подтанцовкой. А на первом плане — мы с тобой. У него шары на лоб полезут.

Мировая скорбь на мордочке Миу сменяется заинтересованностью.

— А папе тоже покажем?

— И папе покажем! Только не говори никому, что кальян курила.

После планерки ко мне зашел Петр и попросил разрешение на свободный вход для Багирры в железный дом. По идее, мог бы не просить. Формально МОК считается частью корабля. Но на поверхности главный я.

— Под твою ответственность, — сказал я. — Да, как первая ночь прошла?

— Ор-р-ригинально и р-р-романтично, — буркнул Петр.

— Никак поссорились?

— Да нет, тут другое. Я ненароком напоил девушку. Уснула как убитая.

— Разве Мухтар не говорил, что Шурртх с бутылки шампанского вусмерть наклюкался?

— Не разбираюсь я в игристых винах, — оправдывается Петр. — Мне Марта потом объяснила, что девочке нужно было предложить брют натуральный, а я налил десертный дьюс. Совсем слабенький, четыре градуса. Кто же знал, что в нем столько сахара? Еще дал коньяк лизнуть из своей стопки. В общем, вечер при свечах не получился. Отрубилась девочка. Уложил я ее на свою кровать, прикрыл одеялом и полночи любовался профилем.

Петр, Мухтар и четверо парней сейчас тянут трубу к искусственному водоему. Мухтар и тут изменил проект. Вместо круглого озера двухсот метров в диаметре затеял пятисотметровое.

— Пока оно наполняется, мы успеем все барханы срыть, — объяснил он мне.

— Так, если по трубе идет пять кубов в секунду, оно же за два дня заполнится, — возражаю я.

— Для этого и задумано таким большим. Все эти пять кубов в песок уйдут, ухмыляется Мухтар.

Сейчас на месте будущего водоема облако пыли. Где-то в глубине его ходит по расширяющейся спирали каналокопатель. В общем, работа кипит.

Так как Петр занят, грав водит Миу. А Багирра в авральном порядке учится отыгрывать даму высшего света. Надо сказать, у нее получается. Врожденная осанка, изящество движений, строгое белое платье и пара неброских, но жутко дорогих украшений вызывают к ней всеобщий интерес.

— Кто это? — то и дело спрашивают у Линды, которую во Дворце уже считают как бы своей.

— Моя подруга, зовут Багирра. Сейчас живет с нами в железном доме, — охотно отвечает Линда, чем только разжигает любопытство окружающих.

Летим во Дворец. Машину ведет Миу, чем очень гордится. Мы с Багиррой сидим на заднем сиденье, а Линда летит на байке.

Миу изменилась. Стала серьезнее, плавней в движениях. Из девочки превратилась в девушку. Даже в постели изменилась. Теперь на первом месте у нее ласки, а не секс. Впрочем, в этом могу и ошибаться. Но к постельным играм относится с огромным энтузиазмом и фантазией.

Посадив машину, Миу выскакивает первой и открывает дверцы мне и Багирре. Потом вновь ныряет в кабину и переключает управление на автопилот. Линда снимает шлем, летную кожаную куртку, бросает вещи на сиденье байка и подходит к нам.

— Шеф, может, я сразу в Столицу полечу?

— Это нарушит мои планы, — загадочно говорю я.

Идем к парадному входу. Впереди я с Линдой, за нами — Багирра и Миу. Багирра слегка напряжена, боится сделать что-то не так. Миу сияет. Здоровается с каждым стражником, и те ей отвечают. Это штрих. Обычно рабынь не замечают.

Садимся на свои места, и отпускаю Миу пообщаться с подругами. Исчезает со скоростью звука. Начинается культурная программа. Выступает комедийная труппа из семи актеров — двух комиков, трех танцовщиц и двух музыкантов. Комики — типичные белый и рыжий клоуны, хотя по окрасу белый — черный, а рыжий — серый. Разыгрывают короткие, не больше полутора минут комические сценки, больше похожие на анекдоты. Часто переодеваются. Паузы заполняют танцовщицы. Что могу сказать — эстрада самой высшей пробы. Коты в лежку лежат от хохота. Предлагаю Линде пригласить труппу выступить у нас в оазисе.

Появляется Миу с подносом, на котором три бокала легкого красного вина, шепчет на ухо, что Глава Службы закона и порядка хочет со мной поговорить.

— В перерыв, — говорю я, и Миу исчезает.

— Странные слухи доносят до меня слухачи, — говорит Глава. — Будто бы, кому-то известно все о попытке отравить Владыку. И этот кто-то охотно рассказывает всем и каждому все детали заговора.

— Что в этом странного?

— Обычно детали таких заговоров держат в тайне. Но в этот раз весь базар о них говорит. Кто кому что приказал, кто что сделал, кто оборвал следы, убив помощников.

— Наверно, это может облегчить твою работу, уважаемый?

— И да, и нет. Кто же верит базарным сплетням? Но за последнюю неделю исчезли или умерли быстрой смертью многие из тех, о ком говорилось в этих сплетнях. Многие дома обеспокоены. Многие знатные семьи покинули Столицу. Я решил проследить, откуда же берут начало сплетни. И узнал удивительное. Они приходят от бывших артистов и рабов, игравших Мистерию. Складывается впечатление, что в оазисе, в железном доме любая кухарка, последний раб знает половину государственных тайн.

— Насчет половины — это явное преувеличение. Но что-то знают. Хочешь, чтоб я приказал поменьше болтать?

— Даже не знаю. Меня удивляет твое поведение, уважаемый. Ты пострадал от того покушения. Ты знаешь имена врагов. Почему…

— Почему я сам с ними не разберусь?

— Да.

— На это есть множество причин. Например, то, что не так давно я был ранен в руку и еще не могу держать оружие. То, что у меня нет доказательств причастности негодяев к покушению, одни слова. Я плохо знаю местные законы и не знаю, не вызовет ли гнев Владыки, если разрушу пол Столицы, гоняясь за подлецами. А ссориться с Владыкой по пустякам не хочу. Линда рассказывала, даже ее погоня за мелким воришкой вызвала недовольство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});