Всходы Власти - Гэвин Магнус

отступать.

— Короля. — заметил я. — Но не королевство.

— Вот как? Что-то я не вижу, как поглощение Палеотры Ганатрой пойдёт нам на пользу. — прошипел Грицелиус.

— Ты рассматриваешь это с неправильной перспективы. — покачал головой я. — В Палеотре живёт больше людей, чем в Ганатре и Южном Арсе вместе взятых. У вас более развиты законы, торговля, промышленность, судостроение, магия, в конце концов! Объединение королевств приведёт к поглощению, ты прав. Тесные связи, постепенно объединение многих организаций… Но вот кто кого тут поглотит? Скорее уж Палеотра переварит северные земли, чем наоборот.

— Допустим, что это будет так. — стиснул зубы старик. — Но тогда это наоборот, предательство тобой собственной страны.

— Вот уж что меня не слишком-то волнует. — пожал плечами я. — В данном вопросе меня интересует только личная власть над тремя королевствами сразу. А уж кто там кого поглотит… Это не слишком важно. И, на самом деле, я думаю ты недооцениваешь то, что сам получишь от подобного исхода. Будучи королём Ганатры и Палеотры одновременно, я могу объединить цепь воды и красные башни в одну организацию. Назовём её кругом стихий, например. А ты можешь стать её главой. И даже более того: я же не буду управлять каждым королевством единолично. Назначу верных людей. Например, я могу сделать тебя управляющим Палеотрой. Первым советником, рукой короля, заместителем, назови как угодно.

— Канцлер. — машинально поправил меня Грицелиус. — Мы в Палеотре так называем эту должность: были разговоры, чтобы ввести подобное. Но я не смог бы занять такой пост просто потому, что принадлежу к мастерам. На такой подойдёт только кто-то из высшей аристократии.

— Зато я могу назначить именно того человека, на кого ты укажешь. — хмыкнул я. — Кому ещё в Палеотре мне доверять, кроме тебя, если ты поможешь мне прийти к власти? А ты станешь главой самой влиятельной организации мастеров во всех королевствах. Церковь действует в двух королевствах, а круг будет уже в трёх. И кто знает, как дела пойдут дальше…

Грицелиус облокотился двумя руками на стол, тяжело нависая надо мной.

— Это всё ещё измена. И, бездна, крайне скверная измена.

— Это величие. А великие вещи редко достигаются без жертв. — прямо посмотрел ему в глаза я.

— И что ты сделаешь, если я откажусь? Убьёшь меня? — твёрдо встретил мой взгляд верховный магистр красных башен.

Я тихо рассмеялся, но от этого смеха мой собеседник словно покрылся мурашками, вздрогнув.

— Полно тебе, Грицелиус. Мы все ещё старые друзья. Нет, просто будет война. Долгая, кровавая и тяжёлая. Ганатры и Палеотра давние соперники… Так или иначе, я это закончу. Мастера не участвуют в войнах простых людей, так что здесь тебе волноваться не о чем: красные башни это не затронет, разве что целителям работы будет много. Скажу лишь, что у меня есть все основания полагать, что в этот раз мы будем победителями. А затем… Ну, у меня есть пара идей, но оставлю их пока при себе.

Эрнхарт подошёл к окну кабинета и надолго замолчал, раздумывая. Я отчётливо мог видеть, как две вещи боролись в нём: честь и верность своему дому, и честолюбие с жаждой власти.

Он был гордым и честолюбивым человеком, но в хорошем смысле. И сейчас перед ним стоял выбор: отказаться, сохранив свою верность, и тем самым начать войну, где погибнут тысячи людей, что он любит. Или предать собственного короля, но обрести власть и могущество, немыслимое ранее, и превратить родное королевство в самое могущественное государственное образование людей. Объединение южного Арса, Ганатры и Палеотры уже могло потягаться по силам с самим Ренегоном…

Грицелиус, безусловно, понимал это. И, наконец обернувшись, он осторожно, словно ступая на тонкий лёд, спросил:

— Предположим… Только предположим! Я соглашусь на это. Как ты это видишь?

Часть меня хотела сказать ему, что я вижу это как невероятно приятную победу собственных навыков убеждения, и как чудовищную гордость за свою харизму. Но вместо этого я натянул на лицо серьёзную, строгую маску и принялся чётко, по-военному, последовательно и предельно подробно излагать грядущий план переворота.

Глава 43

День следовал за днём, и ожидание становилось буквально невыносимым. У меня начала буйствовать паранойя.

Я удвоил охрану. Затем - увеличил в пять раз. Через неделю удесятерил, а ещё через неделю, взяв себя в руки, вернул охрану к обычной удвоенной смене.

Роланд мне ничего не говорил, однако в глазах капитана гвардии отчётливо читалось, что эта бессмысленная и ненужная возня. В городе расквартированы тысячи наших солдат: опасаться нечего… А половина гвардейцев Арса, что выжили во время штурма, перешли под начало герцога Конта.

Бывший наследник Арса вообще покинул город, и как мне доложили, королевство, не вынеся позора.

Я подумывал прикончить его, однако пришлось бы резать и всю семью, но тогда может возникнуть подозрительная параллель с Палеотрой, где планировалось именно это.

Не стоит оставлять таких следов. Не так уж много угрозы представляют эти люди.

И всё же чувствовал я себя как на иголках. Я уже морально успел смириться с тем, что условия Имматона невыполнимы, и письмо Улоса буквально перевернуло всё с ног на голову.

Потому что, если верить старику, у меня есть все шансы стать бессмертным. Жертвы на севере уже готовы, всего пара месяцев подготовки и ключевые добровольцы, что станут точками фокуса, отделяли меня от ритуала.

Мне начали мерещиться тени ассасинов в тёмных углах, притом что такой профессии в королевствах отродясь не было. Не доросло ещё общество до такого, а затем грянула всеобщая промывка мозгов добросердечностью.

Я даже специально Элдриха опрашивал на предмет подобных тайных организаций и орденов, но древний король лишь развёл руками, сказав, что если было необходимо, он просто приказывал гвардейцам прирезать неугодного.

Я стал проверять еду на яды. Вновь начал спать в латах, словно во время войны или похода. Иногда мне стало казаться, что за мной следят, и я несколько раз приказывал гвардии прочесать подозрительные места.

Умом я понимал, что это просто паранойя. Понимал, что ритуал может не получиться. Но когда от потенциального бессмертия тебя отделяет всего несколько человек, и твой вернейший слуга пишет, что нашёл их…