Карл XII, или Пять пуль для короля - Борис Григорьев

Карл XII, только что вернувшийся с Рюгена, за потерю редутов у Франкских Ворот устроил своим «ротозеям» разнос. Кроме позиционного урона, шведы понесли большие потери в живой силе: из 1100 защитников редутов 700 были убиты или попали в плен. Король с утра до вечера пропадал на передовой. 18 декабря погиб молодой фон Дюринг. Положение осажденных с потерей Рюгена и отсутствием поддержки со стороны флота стало безнадежным. Никто не знал, о чем думал в эти дни Карл XII, он ничем не проявлял своей озабоченности, хотя вполне естественно предположить, что мысли его посещали отнюдь не веселые. Выхода не было: можно было выбирать между капитуляцией и гибелью под руинами города. Не исключено, что король предпочитал второй вариант, но об этом никому не говорил. Шведская армия уже капитулировала дважды: под Переволочной и в Тённинге. Третью капитуляцию Карл не хотел допустить ни под каким видом.

Большую часть времени он оставался наедине с самим собой и стал даже более одиноким, нежели в Турции, — и в личном плане, и в политическом. Все товарищи его погибли, а на дипломатическом горизонте, закрытом плотными тучами, не было ни малейшего просвета. Неожиданно Карл решил пойти своим врагам на дипломатические уступки: он предложил пруссакам город Штеттин, датчанам — денежную компенсацию за то, чтобы сохранить Штральзунд с Рюгеном за собой. Но было уже поздно — противник решительно отклонил это «великодушное» предложение.

Гражданское население крепости (около восьми тысяч человек) переносило тяготы осадного положения с достоинством и молилось о спасении короля Швеции. Офицеры и свита упрашивали его пренебречь дальнейшей судьбой города и попытаться спастись, пока это было возможно: ведь с гибелью короля, говорили они, Швеция совсем пропадет. Маленький остров Хидцен Зее, расположенный к западу от Рюгена, чудом сохранился в шведских руках, и существовала возможность на небольшом судне незаметно выбраться из Штральзунда. Нужно было торопиться, потому что зима стояла холодная и морозы сковывали прибрежные воды, отвоевывая у моря все новые и новые пространства. Король колебался: один раз, после Полтавы, он уже бросил своих солдат на произвол судьбы, на второй раз не хватало решимости. С другой стороны, смысла оставаться в Штральзунде уже не было, потому что удержать город от падения не было никакой надежды. Оставаться и дальше в крепости лишь для того, чтобы продемонстрировать непреклонность перед врагом и солидарность со своими солдатами?

22 декабря он наконец сдался. Акваторию порта и подступы к нему уже сковало льдом, и оставалась лишь узкая протока, вырубленная и пропиленная во льду специально для Карла. В два часа утра он сел в небольшую весельную шлюпку и благополучно добрался до Хидден Зее, где его уже ждал корабль. С ним отправились генерал-адъютанты фон Розен, Отто Юхан фон Дюринг[238] и камер-паж Юхан Мандершерна. По дороге шлюпка попала под обстрел, но благополучно добралась до островка, где пассажиры пересели на лихтер или грузовой галиот «Кит» и вышли в море. «Кита» сопровождали еще два лихтера, на которых разместились персонал канцелярии короля и какие-то «поляки и турки» — скорее всего, «финансовые люди» погибшего казначея Гротхюсена, не терявшие ни при каких обстоятельствах надежды получить со шведов свои денежки. Верных драбантов король оставил в Штральзунде.

Впрочем, о драбантах и о гарнизоне позаботился генерал Дюккер: на следующий день после бегства Карла из Штральзунда, 23 декабря 1715 года, он принял предложенные противником условия капитуляции, согласно которым остатки королевского двора, драбанты, а также тысяча природных шведов со 120 офицерами, при сохранении оружия, получали право свободного возвращения на родину в Швецию[239]. В те времена между враждующими аристократическими кланами еще существовала такая старомодная «нелепость», как рыцарственность и великодушие по отношению к побежденным, которая в более поздние времена была тщательно вычищена и вытравлена новыми подходами к ведению боевых действий.

... Накануне из Стокгольма пришло известие о смерти «папымамы» — так иногда Карл называл свою бабушку Хедвиг Элеонору. Предсмертным пожеланием 79-летней королевы-вдовы было заключение мира и возвращение внука домой. По поводу похорон бабки сестра несколько раз писала брату в Штральзунд, но он ей так и не ответил. Скромные похороны состоялись в январе 1717 года. Вместе с ней в усыпальницу королевской семьи в церкви Риддархольмсчюркан положили гроб с телом старшей сестры Карла Хедвиг Софии, который с 1708 года стоял в Стокгольме непогребенным.

Глава двадцать первая

ДОМА

...и что ж осталось

От сильных, гордых сих мужей ?

Столь полных волею страстей?

А. С. Пушкин. Полтава

После 15-летнего отсутствия Карл XII скромно и без всяких церемоний и салютаций вступил на свою землю. Это случилось в шесть часов утра 24 декабря 1715 года близ города Треллеборга. Постояв некоторое время у большого камня, он в сопровождении своих спутников двинулся пешком к городу. Он прошел через весь город по главной улице, потом сел в карету и после обеда приехал в Истад. Там Карл поселился в тех же апартаментах, в которых ночевал в июне 1700 года перед отплытием на войну с датчанами. «Король уже весь сед и оплешивел, и токмо по обеим сторонам за ушми немного волос кудреватых осталось», — через два года доложит Андрей Иванович Остерман царю Петру с Аландской мирной конференции. В поседевшем и оплешивевшем человеке, со следами пережитых страданий на лице, вряд ли бы кто узнал прежнего Карла, отправившегося в поход на Копенгаген пятнадцать лет тому назад...

В доме стояла все та же мебель: диван, крашеный платяной шкаф, выставленные на подоконниках мирты... Вероятно, та же самая служанка в белом переднике встретила его на пороге. Испытывал ли он какие-либо чувства, оказавшись через столько лет в той же самой точке своего жизненного пути? Или его сердце, как всегда, билось ровно и холодно? Вспоминал ли он о прошлом как о какой-то героической саге или окрашивал его в самые мрачные тона? А может быть, все это было сном? Истад — Хумлебэк — Нарва — Лаис — Двина — Клишов — Краков — Торн — Хайльсберг — Лемберг (Львов) — Пунитц — Гродно — Альтранштедт — Головчин — Татарск — Костеничи — Батурин — Гадяч — Коломак — Полтава — Переволочна — Очаков — Бендеры — Прут — Демотика — Потеши — Штральзунд — Истад.

Круг замкнулся.

Француз О. Монтрайё писал о резиденции шведского короля в Иетаде, что, с тех пор как Карл XII покинул в 1700 году Стокгольм, «...для своего жилья он всегда выбирал самые неудобные и неприятные помещения». С ним не соглашается швед Б. Лильегрен: Монтрайё был скорее заинтересован в создании мифов вокруг короля Швеции, чем в правдивом описании его жизни. Дом, в котором поселился Карл, был самым лучшим в Истаде и выглядел он вполне прилично.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});