Первое правило волшебника - Терри Гудкайнд

Слишком многие из них погибли из-за этого. Сейчас они стараются только служить людям, помогать им, когда это нужно. Но больше они никогда не вмешивались в дела правителей без крайней необходимости. Они получили горькие уроки.

Кэлен, продолжая рассказывать, старалась не смотреть ему в глаза.

— По некоторым причинам женщины обращаются со своей силой с гораздо большей человечностью, что составляет одно из их свойств, и избегают развращающего действия этой силы. Волшебники сами не знают, почему. Это тоже похоже на Искателей Истины: Волшебник должен правильно избрать Искателя, иначе тот использует данную ему силу во зло. Вот почему Зедд так рассердился на Совет Срединных Земель за то, что его лишили права называть Искателей. Мужчины-Исповедники, не все, но большинство, оказались неспособны правильно обращаться с данной им властью. Они не могут сдерживать волшебную силу, когда это нужно.

Кэлен бросила взгляд на Ричарда.

— Когда они хотели женщину, они просто овладевали ею, используя свои чары. Так они овладевали многими женщинами. Они не знали ни самоограничения, ни чувства ответственности за свои поступки. Рассказывают, что «темные времена» были одной черной ночью страха. Их царство продолжалось долгие годы. Волшебникам пришлось уничтожить многих. По существу, они убили всех, рожденных, от этой похоти, чтобы предотвратить стихийное распространение магического дара. Сказать, что им все это было неприятно — значит ничего не сказать.

— И что же происходит теперь? — спросил он нетерпеливо. — Что бывает, когда у Исповедниц рождаются мальчики?

Кэлен проглотила комок в горле. Она все еще боролась со слезами.

— Когда у Исповедницы рождается мальчик, его приносят в одно особое место в центральной части Эйдиндрила, где мать кладет его на Камень. — Она переменила позу, ей было неспокойно и явно трудно об этом рассказывать.

Ричард взял Кэлен за руку и стал гладить ее пальцы, хотя вдруг почувствовал, что ему не следует уже касаться ее, как прежде.

— Как я уже рассказала тебе, человек, которого коснется Исповедница, сделает все, что она ему велит. — Он почувствовал, что рука ее задрожала. — Мать мальчика приказывает своему мужу, и он... он... кладет на горло младенца жезл... и... наступает ногами на оба конца.

Ричард выпустил ее руку. Обхватив руками голову, он отвернулся к костру.

— И так с каждым новорожденным мальчиком?

— Да, — ответила Кэлен, и он едва расслышал ответ. — Не допускается возможности оставить жизнь ни одному мужчине-Исповеднику, потому что из каждого может вырасти тот, кто в будущем использует свой волшебный дар во зло, чтобы добиться господства для себя и вернуть «темные времена». Волшебники и Исповедницы внимательно наблюдают за каждой беременной Исповедницей и делают все, что в их силах, чтобы утешить ее, если у нее рождается мальчик, которого нужно... — Она умолкла.

Ричард вдруг понял, что ненавидит Срединные Земли, ненавидит страстно, и только во вторую очередь — из-за отношения к Даркену Ралу. Он впервые понял, почему те, кто поселился в Вестландии, хотели жить в стране, где нет никакой магии. Больше всего он сейчас желал бы вернуться туда, подальше от всех этих колдовских дел. Слезы выступили на его глазах, когда он подумал, как он тоскует по Оленьему лесу. Он поклялся себе, что если все же справится с Даркеном Ралом, то уж позаботится о том, чтобы восстановить границы. Зедд ему поможет, в этом Ричард не сомневался.

Теперь он понял, почему и сам Зедд старался держаться подальше от Срединных Земель. И если границы будут восстановлены, то он, Ричард, всю оставшуюся жизнь проживет по ту сторону границы.

Но сначала надо будет разобраться с мечом. Он не отдаст Меч Истины.

Он уничтожит его.

— Спасибо тебе, Кэлен, — выдавил он из себя. — Спасибо, что рассказала мне все. Не хотел бы я услышать об этом от кого-нибудь другого.

Он чувствовал, что говорит совсем не то. До сих пор ему казалось, что, когда удастся остановить Рала, жизнь только начнется, что впереди какое-то будущее и какие-то возможности. Теперь он понял, что остановить Рала — не начало, а конец. Конец не только для Рала, но и для него самого.

В будущем после этого ничего не останется, всякая надежда умерла. Если он справится с Даркеном Ралом и Кэлен будет в безопасности, то он, одинокий, вернется в Олений лес, и жизнь для него закончится.

Он услышал, как Кэлен всхлипывает за его спиной.

— Ричард, если ты хочешь, чтобы я оставила тебя, не бойся прямо сказать мне об этом. Я тебя пойму. К таким вещам Исповедницы привыкают.

Он посмотрел на догоравший костер и зажмурился, стараясь сдержать слезы. Ричард чувствовал боль в груди, дышал с трудом.

— Прошу тебя, Кэлен, скажи, есть ли... есть ли хоть какая-то возможность... чтобы... мы с тобой.

— Нет, — простонала она.

Он постарался удержать дрожь в руках. Все для него было потеряно.

— Кэлен, — заговорил он наконец, — есть ли какой-то закон, или обычай, или что там еще, который запрещал бы нам быть друзьями?

— Нет, — ответила она плача.

Ричард повернулся и обнял ее.

— Именно сейчас я нуждаюсь в друге, — прошептал он.

— Я тоже. — Она плакала, обнимая его, положив голову на его грудь. — Но я сама больше не могу.

— Я знаю, — сказал он, чувствуя, как по щекам текут слезы. — Но, Кэлен, я люблю...

Она приложила палец к его губам.

— Не говори этого! — вскрикнула она. — Пожалуйста, Ричард, никогда этого не говори.

Она могла помешать ему произнести это вслух, но только — не думать и чувствовать.

Кэлен, рыдая, прильнула к нему, а он вспоминал, как тогда, в приют-сосне, после их первой встречи, когда подземный мир чуть не заполучил ее, она также прильнула к нему, и он тогда подумал, что Кэлен не привыкла к тому, чтобы ее обнимали. Теперь он понимал, почему.

Огонь гнева начал разгораться среди пепла надежды.

— А ты уже выбрала себе пару?

Кэлен покачала головой.

— Сейчас у меня есть более важные дела. Но если мы победим и я останусь жива, то должна буду это сделать.

— Раз так, пообещай мне кое-что.

— Если смогу.

Ричард почувствовал, как у него пересохло в горле, и с трудом смог произнести:

— Обещай, что не выберешь никого, пока я не вернусь в Вестландию. Безразлично, кто бы это ни был.

Кэлен подавила рыдания.

— Обещаю.

Он все еще держал ее в объятиях, пытаясь вновь прийти в себя, борясь с подступающим отчаянием. Наконец он заставил себя улыбнуться.

— А в одном ты не права.

— Это в чем же?

— Ты сказала, что Исповедницы не подчинялись еще ни одному мужчине. Но ты ошиблась. Мне подчиняется сама Мать-Исповедница. Ведь ты поклялась защищать меня. И я заставлю тебя выполнять обязанности проводницы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});