Ленин - Дмитрий Антонович Волкогонов

района, Одесской области;

6) село Пески, Баштановского района, Одесской области»[80].

Вслед за занесением на «черную доску» сыпались кары: запрещение колхозной торговли, прекращение подвоза товаров, досрочное востребование кредитов, ну и, конечно, в села поехали отряды ОПТУ для «очистки колхозов от чуждых и враждебных элементов».

В 1933 году Украину, Центрально‐Черноземный район, Кубань, Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан охватил жестокий голод. Продолжалось «изъятие» кулаков для заселения Беломорско‐Балтийского канала[81]. Тысячи людей бросились в города, но на дорогах, вокзалах уже стояли заслоны чекистов. Еще в декабре 1932 года последовало новое решение властей – крестьян лишили паспортов. Они окончательно превратились в советских крепостных.

Крестьяне с детьми ели траву, пытались собирать оставшиеся после жатвы колоски хлеба на жнивье. Но государство бдительно следило за всем; тут же вышло постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года, известное в народе как «закон о колосках». В постановлении говорилось: «Применять в качестве меры судебной репрессии за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества высшую меру социальной защиты – расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества»[82]. За «колоски» обычно не часто давали расстрел, а вот на 10 лет в лагеря угодило несколько тысяч…

Десятки тысяч крестьян пополнили и так разбухшие сталинские лагеря. Голод унес еще 3,5 миллиона человек. То был заключительный аккорд коллективизации. Село замолчало, притихло.

А что же Сталин, главный организатор реализации ленинского «кооперативного плана»? Он остался верен себе. Уже вовсю работала пропагандистская машина, созданная партией. В разгар голода в феврале 1933 года созывается Всесоюзный съезд колхозников‐ударников. Привезли полторы тысячи проверенных ОГПУ колхозников. На съезде с речами предстали главные «батраки», уничтожавшие крестьян: В.М. Молотов, А.М. Каганович, М.И. Калинин, К.Е. Ворошилов, а также «красный конник» С.М. Буденный. Но, конечно, главным событием съезда было выступление Сталина 19 февраля 1933 года. (В этот день умерло от голода, по среднестатистическим данным, около трех тысяч крестьян…) Сказал ли он что‐нибудь о голоде? Нет, не сказал. Впрочем, намеком сказал. Выступающие говорили, заметил Сталин, что «у рабочих есть достижения, а у колхозников гораздо меньше достижений… А вы знаете, чего стоили эти достижения рабочим Ленинграда и Москвы, какие лишения пережили они до того, чтобы добиться, наконец, этих достижений?» Дальше Сталин рассказал, что были времена, когда рабочим выдавали «по восьмушке фунта черного хлеба и то наполовину со жмыхами. И это продолжалось не месяц и не полгода, а целых два года…»[83].

Прищуренные желтые глаза вождя обшарили большой зал, затихший, сжавшийся. Сталин дал понять, что лишения – дело обычное и даже обязательное, неизбежное. Вон рабочие же терпели…

Голод – эпизод. Главное, что они, ударники‐колхозники, должны помнить о своем долге. Об этом генсек сказал предельно ясно: «От вас требуется только одно – трудиться честно, делить колхозные доходы по труду, беречь колхозное добро, беречь тракторы и машины, установить хороший уход за конем, выполнять задания вашего рабоче‐крестьянского государства, укреплять колхозы и вышибать вон из колхозов пробравшихся туда кулаков и подкулачников»[84]. Сословие рабов XX века и не могло ждать другой установки.

В эти самые февральские дни 1933 года, когда проходил сталинский съезд колхозников‐ударников, на той же Украине обкомы пытались что‐то сделать, чтобы поднять на ноги тысячи опухших от голода людей. Киевский обком КП(б)У, например, постановил: «Всех опухших или находящихся от истощения в лежачем положении, как детей, так и взрослых» следует поднять на ноги до 5 марта путем перевода людей в специальные помещения и организации восстановительного питания. Но при этом требовалось «не разбазаривать колхозные фонды», что будет «караться строжайшим порядком». Обком на основании указаний из Москвы видел причины голода в «злоупотреблениях в колхозах, лодырничестве, упадке трудовой дисциплины и т. д.»[85].

Это ведь надо было так повести дело, чтобы на благодатной Украине учинить голод!

Ленин говорил, что «простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма»[86]. Сталин назвал колхозы самой приемлемой формой кооперации. Ведь именно они, колхозы, оказались способными разрушить крестьянскую общину и превратить жителей села в государственных крепостных. С тех пор на протяжении десятилетий коммунистическая система с поразительным упорством пыталась добиться, чтобы колхозная барщина стала эквивалентной свободному труду. Сколько состоялось «исторических пленумов» ЦК партии, какое количество средств и сельхозтехники отправлено в деревню, какие только манипуляции не проводились с руководителями колхозов, осчастливленных шефством горожан, а результата желанного так и не получилось.

Страна, которая до революции давала более четверти мирового производства зерна, превратилась в стабильного покупателя огромного количества хлеба. Это, по сути, исторический приговор большевистскому эксперименту. В годы сталинской диктатуры зерно, конечно, не покупали; для первого «ленинца» гибель от голода миллионов сограждан была не более чем досадным эпизодом в великом походе к «лучезарному будущему». Начиная же с Хрущева, проложившего истоки десталинизации, все руководители ежегодно ломали голову: что еще продать, кроме очередных 200–300 тонн золота, чтобы кое‐как прокормить страну? Только один раз Брежнев решился запросить справку о заготовках и расходе зерна (государственных ресурсов) за длительный исторический отрезок времени. Она была представлена с грифом «особой важности», и ее тут же упрятали в «Особую папку». Всего две страницы нескольких колонок бесстрастных цифр с беспощадной ясностью высветили то, что было огромной партийной тайной: в советские годы почти всегда (за редчайшим исключением) хлеба стране не хватало[87]. Обходились двояко: в сталинские времена голодали; позже – непрерывно закупали у капиталистов, которые, вопреки многочисленным пророчествам Ленина, так и не потерпели краха.

…Брежнев долго крутил эти два листка, с натугой вникая в смысл простых колонок цифр. Это что же, колхозный строй не может накормить страну? Давно выполнен ленинский завет об уничтожении «крестьянских хищников», а хлеба все не хватает? Выходит, после XX съезда мы все время покупали хлеб у капиталистов? А как же соревнование, целина, миллионы орденоносцев? Вон из Киева пришло предложение учредить высшее почетное звание «Герой Коммунистического Труда» и присвоить его, естественно, первому, ему, Леониду Ильичу… Рябит в глазах от цифр. Начиная с 1957 года закупаем, закупаем, закупаем. Сотни, тысячи тонн золота, миллионы тонн нефти, газа, металла – и все это за хлеб?

Обычно Брежнев ставил дежурную резолюцию: «Вкруговую». Это значит ознакомить всех членов Политбюро. Сейчас он просто, держа плохо слушающимися пальцами дорогую ручку, вывел: «Л. Брежнев. 17.Х.78». Не стоит обсуждать этот вопрос на Политбюро. Просочится за стены Кремля, чего доброго, информация… А значит, и читать больше никому не нужно… Вон на столе у него новая толстая пачка бумаг о награждении победителей социалистического соревнования в