Дальняя бомбардировочная... - Александр Голованов

В середине 1943 года ЦК Коммунистической партии Словакии начал вести переговоры с руководителями упомянутых групп сопротивления с тем, чтобы объединить усилия и создать единый центр Сопротивления. Эти переговоры велись всю вторую половину года и все же завершились созданием единого Словацкого национального совета (СНС). Договорившись, наконец, о создании СНС, можно было бы начинать практическую работу по организации партизанского движения, и не только путем создания партизанских отрядов, но и началом боевых действий регулярной армии, находившейся на территории Словакии, тем более что ряд руководящих военных работников входил в состав СНС. Однако этого не произошло. Почему? Вместо того чтобы главной и единственной целью того времени поставить вооруженную борьбу с фашизмом, а следовательно с существовавшим в Словакии правительством Тисо и с гитлеровской Германией, в СНС по сути дела велась полемика о послевоенном устройстве Чехословакии, о месте Словакии в ней, о внешнеполитической линии новой Чехословакии и других вопросах, важных, конечно, но не главных, ибо они могли быть поставлены лишь после победы антигитлеровской коалиции. Однако в зависимость от решения этих и других вопросов ставилась сама возможность начала совместных объединенных действий против гитлеровцев… К тому же военные, входившие в состав совета и занимавшие, как уже было сказано, ключевые позиции в армии, ориентировались на позицию и указания Бенеша, то есть эмигрантского чехословацкого правительства в Лондоне, которое никаких указаний о восстании армии в Словакии и организации партизанской войны не давало. Хотя при посещении Бенешем Советского Союза 12 декабря 1943 года был подписан договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Чехословацкой республикой, и Сталин прямо указывал Бенешу на то, что на всей территории Чехословакии следует организовать вооруженную партизанскую борьбу, как это делается в Югославии, Польше и других странах. Бенеш с этим полностью соглашался, но каких-либо практических мероприятий не вел. Даже тогда, когда Красная Армия вышла на границу с Чехословакией, а это произошло в первой декаде апреля 1944 года, и было подписано по инициативе Бенеша соглашение о вступлении наших войск на территорию Чехословакии, никаких указаний о начале партизанской вооруженной борьбы со стороны эмигрантского правительства дано не было.

Хотя Бенеш 11 апреля 1944 года прислал Сталину телеграмму следующего содержания:

«В момент, когда победоносная Красная Армия, а с ней и Чехословацкая Бригада достигли границ нашей республики, посылаю Вам, как Верховному Главнокомандующему и представителю народов Советского Союза, от имени нашего народа, Чехословацкого правительства и себя лично самые сердечные поздравления.

Красная Армия, вступая сегодня на землю нашей родины, одерживает новую большую победу над нашим общим врагом и приносит нашему народу свободу и надежду на счастье и безопасность в будущем. В эту историческую минуту вспоминаю не только о нашей обоюдной дружбе в прошлом, скрепленной вновь моей последней поездкой в Москву и подписанием нашего нового договора, но испытываю чувство радости и в предвидении нашего будущего сотрудничества для дела обеспечения европейского мира совместно с другими союзниками и к благу обоих наших государств. Наши совместные испытания и теперешняя наша совместная борьба гарантируют постоянство нашего союза как на сегодняшний день, так и для всего нашего будущего.

Горячо и с благодарностью приветствуем части Красной Армии, вступающие совместно с чехословацкими солдатами на землю нашей дорогой родины.

Доктор Эдуард Бенеш. 11 апреля 1944 г. Лондон».

Видимо, Бенеш надеялся получить из рук Красной Армии уже освобожденную территорию Чехословакии, где он мог бы управлять по своему усмотрению, не входя сейчас в полемику, а тем более в противоречие с теми прогрессивными силами в Словакии, которые хотели ее видеть как составную часть республики чехов и словаков, но где и чех и словак имели бы равные права.

Президент Бенеш имел в этом, если можно так выразиться, деликатном вопросе совершенно определенную точку зрения, а именно: никакой словацкой нации не существовало и не существует, словаки являются «разновидностью» чешской нации, поэтому нет нужды ни обсуждать этот вопрос, ни тем более говорить о какой-то самостоятельности словаков.

Однако одно дело иметь свою точку зрения, а другое — провести ее в жизнь, зная, что Советский Союз рассматривает словаков именно как нацию, что в самой Словакии, у словацкого народа ясно выражено совершенно очевидное желание быть равноправной национальностью в единой Чехословацкой республике.

Таким образом, президенту ничего не оставалось, как дожидаться, когда Красная Армия освободит территорию Чехословакии, и можно будет, имея договор с СССР, определить устройство республики с тех позиций, которые он найдет нужными. Проводя такую политику, президент Бенеш был, конечно, не одинок. Премьер-министр Великобритании Черчилль и поддерживал, и направлял эту политику. Он видел, к чему приводит вооруженная партизанская борьба как в Югославии, так и в Польше, и, естественно, ничего хорошего от вооруженного восстания в Словакии не ждал ни для своей политики в организации послевоенного устройства в Европе, ни для эмигрантского правительства Бенеша в Лондоне.

Так шло время, а вопрос о боевых действиях партизан и вооруженном восстании в Словакии, образно говоря, находился в подвешенном неопределенном состоянии. Единство в самом национальном совете отсутствовало по причине того, что всякий раз военные считали нужным увязывать проведение тех или иных мероприятий с лондонским правительством, а последнее никак себя в этом вопросе не проявляло. Наконец в СНС встал вопрос об увязке вооруженного восстания с боевыми действиями Красной Армии, находившейся, как говорилось выше, уже на границе с Чехословакией. Однако непосредственных контактов с командованием Красной Армии у Совета не было. Бенеш, имея прямую связь как с руководством словацкой, так и Красной армий, продолжал процесс выжидания, который длился, по сути дела, до самого момента начала Словацкого восстания. Это восстание так и не было, как мы увидим, надлежащим образом подготовлено и вспыхнуло в значительной мере стихийно.

Огромные военные успехи СССР на всех фронтах Великой Отечественной войны привели к тому, что Красная Армия вышла к Карпатам и оказалась, в частности, и в Чехословакии, не имея при этом контактов с силами сопротивления, со Словацким национальным советом, в то время как обычно такие связи, в частности с партизанами, на других фронтах существовали. Мы имели лишь ту информацию, которой нас снабжало правительство Бенеша через своего посла в Москве Фирлингера и руководителя военной миссии генерала Пика. Хотя наше отношение в то время к Бенешу и его правительству было положительное и резко отличалось от отношения к югославскому или польскому эмигрантским правительствам, находившимся также в Лондоне.