Адепт - Олег Бубела

  Хор с Кисой поначалу подшучивали надо мной по поводу внезапно проснувшегося рвения к занятиям, оказавшегося даже сильнее аппетита, но потом всерьез забеспокоились по поводу моего душевного здоровья. Их тревоги были понятны, так как я все чаще стал просыпаться после сигнала колокола, да и днем, если в занятиях появлялось "окно", несколько часов проводил в полудреме, наверстывая недостаток времени для обучения во сне. После долгого допроса с применением пыток (не пускали на завтрак, садисты!) мне пришлось пообещать друзьям, что это временное явление, и когда я сдам все экзамены из списка, то вновь стану самим собой. Заметно я их этим не успокоил, но больше подобных разговоров не возникало.

  Не только нелюдей волновало мое странное поведение. Фалиано тоже во время очередного занятия поинтересовался, с какой же целью я так над собой измываюсь. Пришлось сказать, что я планирую как можно скорее разделаться с никому не нужными предметами первого цикла, чтобы уделить все свое внимание подготовке к соревнованиям. Это была почти правда, и она удовлетворила любопытство ректора. Ну а обычным адептам, шутки и подколки которых в кратчайшие сроки сделали меня посмешищем Академии, я вообще ничего объяснять не собирался. Пусть себе зубоскалят и дальше, раз больше заняться нечем! Тем более что кличка "Фалиано Младший", приклеившаяся ко мне с легкой руки Ваха, никакой обиды не вызывала.

  А спустя еще десятицу настал миг моего триумфа. Заранее взяв у ректора необходимые хвостовки, я за четыре дня рассчитался со всеми долгами, успешно выдержав шестнадцать экзаменов (историю-то я успел сдать гораздо раньше), тем самым поставив абсолютный рекорд Академии. Я бы справился и за меньший срок, но большинство преподавателей с трудом выкраивали в своем расписании время на прием экзамена и совсем не хотели жертвовать ради меня трапезой или сном.

  Нет, большинство совсем не планировали меня "валить". Они после десятка-другого вопросов расписывались в хвостовке и ставили свою печать, а Ризак и Перисад так вообще подмахнули листы, не глядя. Но ведь попадались и такие, кто желал досконально проверить мои знания всего цикла. Одним из последних был Ралин, который два дня заставлял меня по несколько часов трепать языком, пересказывая своими словами сведения из многочисленных учебников. Видимо, он вполне обоснованно не верил, что я смог за такой короткий срок не только выучить, но и понять весь необходимый материал. В конце концов, мне все-таки удалось его убедить в должном уровне своей подготовки и получить вожделенную отметку в листе о благополучной сдаче.

  Однако миг триумфа на проверку оказался до боли обыденным. Когда я отнес хвостовки ректору и выслушал его поздравления, то неожиданно понял, что совсем ничего не почувствовал. Не было ни радости от успешного преодоления барьера на пути к званию имперского магистра, ни удовлетворения от выполнения поставленной перед собой задачи. Не было вообще ничего, кроме сильной усталости, которая как-то неожиданно навалилась на меня всей своей массой. Видимо, я настолько сосредоточился на учебе, что исключил из сознания все постороннее, а сейчас, когда позволил себе расслабиться, получил по мозгам в полной мере. Этот вывод вернул мне трезвость мышления, поэтому, поблагодарив Фалиано, я сразу предупредил, что завтра к нему на занятие не явлюсь, так как мне срочно нужен отдых.

  Ректор квалифицировал мое заявление как недвусмысленный намек, и спустя минуту я выходил из приемной, держа в руках две вольницы, на себя и на Хора. Но меня, если честно, совсем не привлекала прогулка в Кальсот, а хотелось просто выспаться, поэтому, добравшись до общаги, я сунул демону листок, коротко сообщил о том, что расправился с экзаменами и выпал на кровати, приказав будить только в случае вселенского апокалипсиса. На этот раз я не стал заниматься во сне анализом и тренировками, а просто нырнул в черноту и выключил свое усталое сознание.

  Я спал почти сутки, а на следующий день почувствовал себя заново родившимся. Вернулись эмоции, усталость больше не беспокоила, жизнь снова казалась прекрасной. Кроме этого появился дикий голод, поэтому, посетив душевую и быстро приведя себя в порядок, напевая себе под нос, я отправился в столовую, прекрасно понимая, что вчера выяснил предел своей обучаемости, которого лучше не достигать. Нет, я чувствовал, что могу еще чуть-чуть поднапрячься и даже увеличить объем воспринимаемой информации, но это граничило с банальной глупостью, так как было весьма опасным. И потеря эмоций об этом говорила весьма явно.

  Ведь если сравнить мой мозг с компьютером, то можно утверждать, что процессор в последние дни работал на пределе, и в какой-то момент просто решил отключить второстепенные задачи, сосредоточившись на главной - обучении. А вот то, что я этого отключения даже не осознал, свидетельствовало о том, что в следующий раз у меня вполне может отключиться не эмоциональная составляющая, а что-нибудь иное, намного более важное для жизни. Например, тормоза. В общем, я понял, что подобного допускать больше не стоит, но ни секунды не сожалел о содеянном. Я должен был увидеть свой предел, я должен был достичь опасной черты, чтобы потом понять, что нужно делать для дальнейшего развития своего разума. Ведь я совсем не собирался останавливаться на достигнутом.

  Четвертое занятие еще не кончилось, поэтому я набивал желудок в гордом одиночестве. Работая челюстями, я составлял план дальнейших действий и решал, куда отправиться после ужина, в общагу - продолжать бездельничать, или же в библиотеку. Но это решили за меня. Когда я доедал фруктовый десерт, чувствуя, что форма на животе потихоньку начинает расходиться по швам, в столовую заглянул Лаох, который, увидев меня, сообщил, что Керисан просит срочно зайти к нему. Вздохнув, я отправился к безопаснику, понимая, что отпуск кончился. Все, хватит гулять, пора двойному агенту приниматься за работу!

  Мастер оказался немногословен. Поблагодарив меня за предоставленные ранее сведения, которые высоко оценило его начальство, он приказал осторожно и не вызывая подозрений выяснить у Велиссы все, что можно, о магистре Эльвхоре. Момента я не упустил и сразу поинтересовался, а кто же это вообще такой и чем знаменит. Мое любопытство не насторожило безопасника, а после уточнения, что это нужно для правдоподобных зацепок в разговоре с целительницей, Керисан поведал о личности магистра. Оказалось, он был учителем Велиссы, великолепным алхимиком, гением-изобретателем, который рискнул взбунтоваться против власти Совета Магов. После этого большинство его разработок и научных трудов сочли ересью, а некоторые открытия вообще засекретили, объявив опасными. Сразу после подобной травли Эльвхор исчез, но не с лица мира, а лишь от пристальных взглядов Верховных Магов, которые и по сей день старательно разыскивают бунтаря и боятся, как бы он чего не натворил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});