Говорящие с... - Мария Барышева

   - Вот так! - удовлетворенно сказала она и пошла обратно к машине. Но, не пройдя и пяти метров, обернулась.

   Мячики подпрыгивали и катились, отскакивали от деревьев, от урн, от спящих дворняг, от бордюрчиков, от малейших выступов. Большие и маленькие, разноцветные, тугие, пыльные, они заполонили всю аллею и, огибая остановившихся удивленных прохожих, даже не успевавших осуществить вполне естественный порыв пнуть их, торопливо следовали за Эшей.

   - Нет! - негодующе воскликнула она, отступая. - Оставьте меня в покое! Ничего не хочу больше знать! Катитесь к кому-нибудь другому!

   Шталь развернулась и побежала к машине, а мячиковая стая, подпрыгивая, весело покатилась за ней, распугивая воробьев, и Эша слышала их стук, в котором было искреннее недоумение - человек, бросивший их, явно валял дурака, либо это была какая-то новая игра. Так или иначе, мячики твердо были намерены вернуться к ней, и ощутив это, Эша припустила что было сил.

VII

 ИГРОКИ

   - Я люблю фокусы. Ловкость рук и все такое. Понимаешь меня?

   - Нет! - злобно ответил человек, не в силах оторвать взгляда от руки собеседника. Рука подбрасывала рублевую монетку, и та серебристой рыбкой вспархивала в ран-ние сумерки, весело кувыркалась и приземлялась на подушечку указательного паль-ца, который ловко подхватывал ее под абрис, и монетка секунду стояла торчком, чтобы по окончании этой секунды вновь взлететь. Вверх - вниз. Вверх - вниз. Мо-нетка подпрыгивала все выше и выше, почти касаясь кленовой листвы, и человек сморщился, пытаясь переместить свой взгляд куда-нибудь в другое место, например, на лицо собеседника, которого ему отчаянно хотелось задушить прямо здесь, но ни-чего не получалось. Монетка завораживала, и он невольно водил глазами следом за ней - вверх-вниз, и его голова слабо кивала в такт монетным прыжкам, и то же самое делали головы стоявших возле него охранников, и все это происходило до тех пор, пока один из охранников не выдержал.

   - Слушай, а как ты это делаешь, как она не падает?..

   Человек издал сдавленное рычание, и охранник поспешил объяснить:

   - Не, ну просто интересно.

   - Интересно? - проскрежетал охраняемый. - Ой, Петя, ну это же замечательно! Я так рад, что тебе что-то стало интересно! А знаешь, что еще интересней? Когда я прикажу твоим коллегам размазать тебя по этому дворику таким тонким слоем, что сквозь тебя можно будет читать! Вот это будет действительно очень интересно! И тоже своего рода фокус!

   - Господин Вальков, - надтреснутым голосом произнес подбрасывавший монетку, ни на секунду не прекращая монотонных движений, - вы очень злой человек. А я злых людей не люблю. Злых и богатых людей я люблю еще меньше. И уж совершен-но не люблю злых и богатых людей, начисто лишенных благоразумия. Мне казалось, мы дали вам достаточно времени и совершили достаточно действий, чтобы благора-зумие у вас хлестало через край. Давайте не будем затягивать. Как говорил Остап Бендер, чтоб не потерять целого, лучше отдать часть.

   Господин Вальков со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы, и заговорил. Он говорил долго. Он высказался крайне нелицеприятно в адрес Остапа Бендера, то-го, кто упомянул его, его монетки и всех его родственников, своих охранников, дво-рика и всех людей, которые в этот час в нем находились, города, мироздания в целом и господа бога в частности, после чего, побагровев до предела, замолчал, пытаясь восстановить дыхание. Собеседник улыбнулся и, поймав монетку в очередной раз, не стал ее подбрасывать, и монетка застыла на его пальце, упершись абрисом в поду-шечку, не шевелясь совершенно. Казалось, она и палец составляют одно целое.

   - Я знаю, о чем вы думаете, Геннадий Романович, - сказал он. - О том, чтобы за-пихнуть меня в свою, простите за выражение, машину, из которой я уже выйду толь-ко в качестве трупа. Хочу вам напомнить, что вы уже пытались такое проделать, и все это закончилось очень грустно.

   Вальков невольно потер подбородок, на котором темнело несколько глубоких по-резов. Еще один тянулся через правую щеку, другой наискосок рассекал лоб. Гораздо больше порезов находилось намного ниже лица Геннадия Романовича, и, чтобы скрыть их, он надел рубашку с длинным рукавом, в которой теперь отчаянно потел, пот жег порезы, что злило его еще больше. Он покосился на своих охранников, большинство из которых выглядели так, словно несколько суток подряд участвовали в испытаниях очень плохих бритв. Две некогда шикарные машины, припаркованные позади них, были испещрены мелкими вмятинами и царапинами, и Вальков с болью подумал о том, что одну из них купил всего лишь две недели назад.

   - А если ты размышляешь о том, - продолжил собеседник, - чтобы умертвить меня прямо тут, то хочу напомнить, что сейчас очень светло, и на нас пристально смотрят как минимум два десятка человек и четыре собаки. Ну давайте же, Геннадий Романо-вич! Сильные и умные люди должны проигрывать с достоинством! А вы, как мини-мум, умный. Глупый не сумел бы столько наворовать.

   - Из-за тебя один из моих сотрудников все еще в больнице! - прошипел Вальков.

   - Ну, я ж не виноват, что у людей столько всяких артерий в самых неожиданных местах.

   - Если ты не сядешь в машину самостоятельно, кто-нибудь пострадает, - сказал Вальков трагическим тоном. - Они же здесь не при чем. Посмотри, там же дети!

   - Ну, во-первых, я с ними не знаком, - собеседник подбросил монетку и на этот раз поймал ее на мизинец. - А во-вторых, вам на это наплевать. Но вам не все равно, ка-кими они могут оказаться рассказчиками. Кстати, здесь хороший ракурс для съемки. Понимаете меня?

   - Я понимаю, что ты назначил встречу в центре города, во дворике набитом наро-дом...

   - Дело даже не в людях, - человек ловко повернул бледную руку, и монетка удиви-тельным образом на ребре пропутешествовала по тыльной стороне его ладони, оббе-жала запястье и скользнула к указательному пальцу. - Стык домов, машины, столбы, деревья, скамейки - знаешь, что все это такое? Это поверхности. Нет ничего лучше вертикальных поверхностей. Горизонтальные тоже ничего, но вертикальные гораздо лучше.

   - Раз ты такой уверенный, то, может, подойдешь поближе?

   - Ни к чему. Пять метров - вполне нормальное расстояние для дружеской беседы.

   - Я тебя удавлю! - пообещал Вальков. - Я тебя так урою, что тройная экскаватор-ная смена не откопает тебя и через неделю! Ты не представляешь, с кем ты связался!

   - Через полчаса стемнеет, - человек коротко глянул на часы, - я уйду и переведу тебя на второй круг ада, а в конце недели вернусь к тому, что от тебя останется и спрошу еще раз. Но пока еще есть время, я постою и послушаю твои метафоры. Они исключительно хороши!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});