Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

Скорал вернулась к своему запятнанному кровью нартециуму и отсоединила тяжелую склянку, в которой содержалось только что изъятое ей геносемя. Та отделилась, зашипев. Стеклянная емкость была холодна на ощупь.

Она вошла в генное хранилище, передернувшись от резкого падения температуры, когда за ней с шипением закрылась дверь. Все поверхности покрывал блестящий иней. Казалось, будто в комнате специально распылили алмазный порошок. От каждого ее выдоха в воздухе образовывался туман.

Этот тесный ледяной склеп не выглядел особо значимым, однако он олицетворял будущее подразделения. Здесь находился генетический материал двухсот семидесяти шести легионеров — а уже скоро двухсот семидесяти восьми. Это было немного — лишь крошечная доля понесенных подразделением потерь — однако хоть что-то. Без этого генного строительного материала было невозможно создать новых легионеров для восполнения тяжких потерь XII Легиона.

Скорал быстро прошла по одному из проходов хранилища и поместила склянку с драгоценным геносеменем в свободную ячейку. Она последовательно нажала несколько кнопок, отвечая на группы запросов и пропуская неизвестную ей информацию. К этому можно было вернуться позднее.

<Имя: Кхраст>

<Рота: 9-я>

<Отделение: [Неизвестно]>

<Генетический код: [Неизвестно]>

<Извлечено: [Роф, Скорал, 234.234.523.5]>

После финального вопроса перед склянкой с геносеменем. закрывая ее внутри, задвинулась заиндевевшая стеклянная панель. Снизу со щелчком загорелся зеленый огонек и осветился маленький экран: Кхраст.

Она нажала на клавишу, и колонна генетического банка поехала вверх, пока перед ней не оказалось еще одно свободное место. Скорал поместила внутрь геносемя Саала и ввела его данные. Когда она завершила свою работу, на маленьком экране появилось имя «Саал».

По правде говоря, ей доставляло удовольствие присваивать геносемени имена. На слишком многих экранах мигало: «Неизвестно».

Скорал повернулась и направилась к выходу из генного хранилища. Она промерзла до костей, от температуры замерзания у нее застыл пот на коже. Она потерла руки друг о друга и подышала на них, пытаясь согреть.

Она устала, ей было больно, и она проголодалась до ненасытности. Впрочем, перед тем, как идти на камбуз, ей требовалось помыться. Ее звали хим-души.

Скорал вышла из генного хранилища, и оно закрылось за ней. Она уже преодолела половину пути по полу апотекариона, когда вздрогнула от шока, вдруг осознав, что не одна.

Рядом стоял легионер, который глядел в камеру из бронестекла, где содержался ее подопечный. Он стоял без движения, словно статуя — ничто по-настоящему человечное не смогло бы быть столь неподвижным.

Она замерла.

Легионер был облачен в сильно изношенную черную боевую броню, поверхность которой была покрыта воронками и рубцами. Радиационные повреждения. Пластины были обмотаны колючей проволокой.

На бледной голове Пожирателя Миров совершенно не было волос, и виднелась мешанина искривленных шрамов, которые крест-накрест пересекали скальп — она сама зашивала немало из них — а также уродливо торчащие черепные имплантаты.

Скорал выругалась про себя. Разумеется, она сразу же узнала его.

Руох.

Кровавый Жрец. Так теперь называли Баруду. Когда-то он был капелланом, удостоившись этой чести после Никейского эдикта, но это происходило в иную, более раннюю эпоху. Теперь же было ясно видно, кому он верен.

Баруда, не мигая, глядел на Дрегера. От него исходили волны масляного запаха агрессорных стимуляторов и феромонов смерти.

Они стояли на оружейной палубе. Баруду окружало девять Пожирателей Миров, которые расслабленно держали в руках оружие. В нескольких шагах позади стоял Аргус Бронд, скрестивший руки на груди.

Ни у Дрегера, ни у Баруды не было оружия в руках, однако это могло измениться за секунду.

— Разрушитель убил своих собственных братьев, но это меня удерживают здесь, будто пленника, а он все еще на свободе, — произнес Баруда. — Почему?

Для воина Легиона его лицо было узким, заостренным и ястребиным. Виски были выбриты, обнажая отживающие свой век татуировки смерти и эмблемы культа крови, вырезанные на скальпе. Оставшиеся волосы были собраны в толстые, свалявшиеся от крови косички. Перевязанные полосками кожи, они напоминали варварскую разновидность нашлемного офицерского гребня.

На его шее и запястьях висели кости, подвешенные на жгутах из жил и глухо постукивавшие при его движениях. На лбу был нарисован культовый символ, олицетворяющий Кровавого Отца, выполненный высохшей и осыпающейся хлопьями кровью

От вида столь явно выраженного поклонения у Дрегера подергивался один глаз.

— Тебе известно, почему, — сказал Дрегер. — Я не допущу нового кровопролития сегодня. Корабль прочесывают сверху донизу. Руоха отыщут.

— Каждая капля пролитой крови есть приношение Кхаранату, — произнес Баруда. — Кто ты такой, чтобы отказывать Ему?

— Меня заботит только Легион, — ощерился Дрегер, — а не твой так называемый бог.

— Владыка Черепов настолько же твой бог, как и мой, — ответил Баруда. — То, что ты его отрицаешь, не имеет значения. Твоя душа уже обещана ему. Дай мне забрать голову Руоха. Забрать ее во славу Медного Повелителя.

— Медный Повелитель, — прошипел Дрегер. — Кровавый Отец. Кхаранат, Владыка Черепов. Послушай себя! Легион никогда не нуждался в богах, которым надо молиться. Это для тех, кто слаб.

— Раньше боги никогда не отвечали, — сказал Баруда. — Нет смысла сопротивляться этому. Ныне все мы идем Восьмеричным Путем. Мы всего лишь слуги Кровавого Бога.

— Это слова фанатика, — произнес Дрегер. — Ты говоришь, будто один из проповедников Семнадцатого Легиона.

— Мы могли бы многому научиться у наших братьев Несущих Слово. Они узрели правду раньше всех нас, пусть даже упорно усложняют простые истины догмами и ненужными напыщенными ритуалами, — отозвался Баруда.

— Довольно, — бросил Дрегер. — Ты не обратишь меня в свою безумную, абсурдную веру. Ни теперь, ни когда-либо. И сейчас не время для подобной дискуссии.

— Нет, время, — столь же ядовито, как и Дрегер, сказал Баруда. — Сейчас время, когда Руоху следует пустить кровь. Отдай его мне.

— Я разберусь с ним, — ответил Дрегер. — Это не твое дело.

— А вот тут ты ошибаешься, — произнес Баруда, и его рука сомкнулась на рукояти цепного топора.

Над Скорал громко загудела одна из осветительных полос.

Какую-то секунду она обдумывала, не попятиться ли прочь из комнаты, но ей было известно, что он бы учуял внезапный прилив адреналина внутри нее, даже если бы не слышал, как она вошла. Бежать от него было все равно, что бежать от дикого зверя — даже если хищник не голоден, вид спасающейся добычи побуждает его пуститься в погоню.

Двигаясь медленно, она протянула руку вниз и нажала на кнопку сбоку браслета. Замигала крошечная лампочка.

Он повернулся. Рябые, обильно покрытые шрамами щеки и подбородок пересекали неровные красные татуировки — подражание деш`еанским гладиаторским татуировкам примарха. Белки глаз обладали болезненной, облученной желтизной, а на голове не было волос — еще один эффект от радиационного оружия, которое разрушители носили на войне. Странное дело, принимая во внимание остальную часть его облика, но для Скорал наиболее нервирующей чертой в нем являлось полное отсутствие бровей и ресниц.

— Он не проснется, — произнес Руох. Когда он заговорил, она увидела его зубы из черного металла. Собственные давным-давно выпали — еще один симптом лучевой болезни. — Он так же потерян для Легиона, как и Ангрон.

— Ваш капитан считает иначе, повелитель, — сказала Скорал, осторожно двигаясь вперед, чтобы между ними оставалось несколько скамей и столов.

Руох пожал плечами.

— Дрегеру нужно во что-то верить, — ответил он. — Нужно, чтобы в его жизни был смысл. Только так он может продолжать.

— Нам всем нужно во что-то верить, мой повелитель, — произнесла Скорал.

Руох снова пожал плечами.

— Мои клетки полностью облучены. Ты знаешь не хуже меня, что это всего лишь вопрос времени, когда меня сожрет рак. Это тело, — проговорил он, указывая на себя, — должно быть практически бессмертным, и все же я умираю. Возможно, именно поэтому я вижу все, как оно есть. Угхх.

Разрушитель зажмурился и прижал кулак к глазам. Скорал замерла.

— В наших жизнях нет смысла, — сказал Руох. — Все это неважно. Если с этим смириться, становится… спокойнее.

— Дрегер ищет вас, повелитель, — тихо произнесла Скорал. — Вам следует включить свой вокс. Скажите ему, где находитесь.

Руох глянул на тела Саала и Кхраста. Сервиторы перетаскивали их с гравиплатформ в одну из криокамер апотекариона.