Вихрь преисподней - Глеб Соколов

Пенза не знал, что в этот самый момент в городе уже произошли очередные ужасные те ракты. В следующие минуты ему, скорее всего, должны были сообщить об этом, но пока это не было ему известно. Какое-то непонятное оцепенение все время накатывало на него. Мог ли он знать, что такое же непонятное оцепенение днем раньше накатывало на Не-Маркетинга. Зараза!.. Она гуляла здесь!.. Ее можно было легко принять за переутомление, но Пенза знал: что-то в этом оцепенении есть, он болен чем-то, с ним что-то не то, но вместе с тем это что-то – не болезнь. Точно бы странный вирус гулял по городу и входил то в одну голову, то в другую, то в третью. Пенза все последние дни усиленно лечил свою голову спиртом, но в конце от постоянных спиртовых паров стало только хуже – настроение становилось все более неустойчивым, а зараза, вторгшаяся в его жизнь, от спирта и не думала проходить. Но все же: была ли это зараза?! Быть может, заговор?! Но чей и против кого?!.. С неприятным ощущением Пенза подумал, что в эти дни у него особенно обострился инстинкт самосохранения – как будто бы было чего бояться. Он конечно знал, что его должны вот-вот убрать с телевидения, но это – он чувствовал – была еще не главная опасность... Бояться было чего!

– О, оно мне даже нравится, это нечто! В нем есть что-то завораживающее... Это наказание, справедливое наказание за грехи!.. – заявил Пенза.

– Вы же только что сказали, что не можете представить, что на нас всех надвигается! – усмехнулся внук фотографа.

– Я предчувствую его! Оно – черное, как эти полотнища! Кладбищенских цветов! И лживо, до непостижимой степени лживо! Нечто – сама ложь! У меня есть предчувствие, что Не-Маркетинг вчера повстречался именно с ним... Оно что-то с ним сделало!

– Быть может, быть может... – задумчиво произнес внук фотографа. – Но ведь нечто вполне может действовать избирательно... Оно может коснуться Не-Маркетинга, но обойти стороной остальных. Следовательно нет никакой причины чрезмерно волноваться...

– Ах вот как!.. Вот, значит, как вы рассуждаете! Ну так я сделаю так, чтобы нечто коснулось всех!.. Слышите, все, что в моих силах!.. О, как бы я хотел сейчас увидеть Не-Маркетинга!.. Он бы понял меня! Кроме него меня не поймет никто!.. Все плохо! Все черным-черно вокруг! Мне кажется это наступает ночь! Вечная ночь!

– Не нагнетайте!.. Вам уже сказали! Уже выбегали один раз из офиса, выпучив глаза... – воскликнул Маркетинг. Тон его был грубым. – Больше этот опыт не повторится!.. Я не дам ему повториться, он мне сейчас совершенно ни к чему... У меня, вы знаете, другие планы. За их осуществление я буду бороться!

– Сами замолчите! – презрительно бросил журналист. – Тоже мне, защитник общественного спокойствия!.. Волк в овчарне!..

– А вы – не волк в овчарне?!.. – вдруг с таким же, как и Пенза, раздражением, вскричал Маркетинг. – Не о своих делах печешься?!.. Все мечтаешь подогреть зрительский интерес?! Я тебя понял – хочешь от меня отвертеться?!..

– Я вижу ты тоже не в себе, дорогой мой! Только лучше, чем я скрываешь это, – проговорил Пенза, внимательно посмотрев на Маркетинга. – Нервничаешь, волнуешься... Совершенно определенно – ты не в себе! У тебя уже начался бред. Иначе, почему ты сказал, что я хочу от тебя отвертеться?.. Чего мне пытаться от тебя отвертеться, если у меня нет и никогда не было с тобой никаких дел?..

Внук фотографа устремлял цепкий взгляд то на одного, то на другого.

– Ах вот как?! Ну и черт с тобой! Ты все равно ничего уже не можешь!.. Тебя уволят сегодня или завтра!.. Раскис, как баба!.. Как «Мерседес»? Хорошо ездит? – выкрикнул Маркетинг.

Лицо Пензы скривилось в презрительную гримасу. Он двинулся прочь от Маркетинга и внука фотографа.

– Да, я не в себе, не в себе! – бормотал журналист себе под нос. – Только Не-Маркетинг мог бы меня понять!..

Маркетинг расслышал:

– Не-Маркетинг понимал и меня! Он признавал меня!.. Он пропал из-за таких, как ты: ты первый сгущал черный цвет, пока все вокруг не стало черным. Все же помни об уговоре!.. Уговор очень важен!

– Пошел ты! – грубо ответил Пенза. – Нет больше никаких уговоров!.. С этой минуты я тебе ничего не должен.

Он подошел к группе сотрудников телекомпании, что-то с озабоченным видом обсуждавших.

– Куда пропал Не-Маркетинг? Куда он подевался?! Мы разыскиваем его уже почти целые сутки! Что с ним случилось?.. Я не понимаю, куда мог подеваться мой друг!.. Здесь что-то не так!.. Он не мог просто так взять и исчезнуть!.. С ним что-то сделали! – истерично заговорил Пенза.

– Прекратите вопить, Пенза! Мы не знаем вашего друга и не знаем, где он может болтаться!.. Мы полагаем, он такой же, как вы, следовательно от него можно ожидать чего угодно!.. – сказал стоявший в группе человек, одетый в черный костюм, – такой же, как был на директоре фирмы – организатора кинофестиваля – он был всех здесь значительно старше.

– Его ищут!.. Я тебе говорила... Все возможные меры приняты... Что ты целый день сходишь с ума?

– А ты что, не видишь, какая в этой телестудии тревожная обстановка?!

– Нет! И никто не видит!..

Пенза взвизгнул, глядя на Черный костюм:

– Это вы всех подбили!

– При чем здесь я?! – спокойно произнес Черный костюм. – Прекратите в таком тоне!.. Хватит... Начинайте работать! – крикнул он кому-то...

– Мы – не творцы, мы только пешки в ваших руках. И вы – такая же пешка! У нас в телекомпании возникла, появилась мрачная сюрреалистическая ложь! Она бродит по залу между декораций, ухмыляется, радуется от того, что все так плохо...

– Что?!

– Вы – пешка выше рангом. Правит всем огромная сюрреалистическая ложь, она сегодня здесь, среди ужасных декораций! Набрасывает удавку за удавкой и затягивает их!..

Кругом царила неразбериха.

– Пенза нарочно вас выводит! – сказала человеку в черном молодая сотрудница телекомпании.

– Началось! – пробормотал кто-то...

В этот момент из-за спин людей вышел внук фотографа:

– Прекрасные декорации! Как все совпало!..

Он протиснулся в центр круга и продолжил:

– Этот вчерашний ураган!.. Он полностью совпадает с этими декорациями: ведь у вас в телестудии тоже ветер, колышущиеся тревожно полотнища... Кстати, а не мог Не-Маркетинг, просто пострадать от вчерашнего урагана? Хотя...

«Вот как?! Вчера был ураган?! – подумал Маркетинг. – А я даже ничего не заметил... Теперь многое становится ясно...»

Он вспомнил, что видел в городе кое-какие разрушения и они показались ему странными. В предыдущий день он, как и Пенза, «лечился» спиртом... Под конец так «улечился», что совершенно не понимал, где он и что с ним происходит... Но это было вчера.

Внук фотографа говорил, тем временем, что-то еще, но его не слушали, на него никто даже не обратил внимания, – в конце-концов он был здесь только простым зрителем и он обиженно умолк...

Суета становилась все сильнее...

– Давайте, начинайте там!.. – крикнул кому-то человек в черном.

Потом он повернулся к молодому чрезвычайно нарядно одетому журналисту:

– Пенза, мне от вас не по себе... Честное слово, я вас просто боюсь... Ваши слова... Они оскорбительны! Но я даже не могу воспринимать их всерьез!.. С вами что-то происходит. Вы нездоровы по-моему... Может вам поехать отдохнуть?.. Мы можем предоставить вам отпуск... За свой счет... Нет, серьезно, это было бы хорошим вариантом...

– Вы поняли, кого я имел ввиду, когда говорил, что здесь в зале, среди декораций расхаживает черная ложь?.. – проговорил Пенза. Глаза его были ужасно злыми. – Я имел в виду вас!..

– Смотрите, Не-Маркетинг!..

...В Измайловском парке в тревожном ожидании застыли карусельки. Какой-то подросток подошел к ним и попросил служащего покатать его... Он предъявил билет. «Странно, что такой большой подросток собирается кататься на карусельках» – подумалось служащему, но билет был предъявлен и подросток уселся на одну из лошадок и детские карусельки двинулись по кругу... «Какие печальные карусельки!» – думал подросток. – «Какие печальные!.. Что в них? Что за тайна в них сокрыта?! Почему детские карусельки выглядят так печально?»

В зале телестудии давно должны были начаться съемки ток-шоу, все для них уже было готово, но работа почему-то никак не начиналась, – по залу все ходили какие-то люди, среди них выделялось несколько очень важных джентльменов – именно к ним, как мог заметить Маркетинг, все время подходили рядовые сотрудники телекомпании и что-то говорили им, показывали какие-то бумажки. Особенно выделялся среди этих важных джентльменов один человек, который, как для себя определил Маркетинг, был здесь кем-то вроде Главы представительства. Как раз в этот момент он остался один – на мгновение никого рядом с ним не было. И это был удобный случай для того, чтобы подойти...

– Боже мой! – прошептал Лебок. – Меньше, чем за сутки он постарел на десять лет!

– Я так и знал! Я знал – что-то произойдет!.. – вскричал Пенза.