Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матвей закрыл дверь, заглянул в бывший кабинет Дадоева – никого, пусто, стенка за шкафом заложена кирпичом – и вернулся в приемную.
– Номер телефона, по которому вы только что звонили.
Платиновая блондинка зашевелилась, показав красивые, но чересчур мускулистые ноги.
– Пошел ты!..
Пощечина отбросила ее к столу. Она снова округлила глаза, открыла в изумлении рот:
– Ну, козел, я…
Очередь в пять патронов обошла ее кругом: автомат был оборудован насадкой бесшумного боя и шума производил не больше, чем теннисный мяч. Со стен посыпалась кирпичная крошка, от шкафа во все стороны полетели щепки.
– Номер!
Секретарша неизвестного «клуба акробатики» открыла рот, хотела выругаться, но глянула в глаза Соболева и сникла. Тихо продиктовала номер, соврав последнюю цифру: Матвей запомнил щелчки номеронабирателя, когда она звонила. Не подав виду, он подошел к блондинке и прикосновением пальца к сонной артерии погрузил ее в сон.
Вышел из здания спокойно, никто за ним не следил, никто не ждал. Спустя полчаса через компьютер на квартире удалось установить адрес по номеру телефона – Очаково! А еще через полчаса Матвей объехал на машине двухэтажное здание с зарешеченными окнами, прячущееся за высоким проволочным забором.
Месть и закон
Приняв позицию фудодза, Тарас отстранился от мирской суеты, положил руки на затылок и, глубоко вдохнув через нос, наклонился вперед, задержав дыхание. Потом выпрямился, не торопясь выдохнуть втянутый воздух через полуоткрытый рот, качнул корпус слева направо и продолжал покачивания с затухающей амплитудой, пока не остановил тело в вертикальном положении.
Внутреннее сосредоточение длилось недолго, из медитативного упражнения оно давно стало частью жизни. Описание этого процесса заняло бы времени больше. «Следуя за дыханием», Тарас разместил сознание в психофизическом центре (хара – по терминологии восточных школ психотренинга), обретая странное состояние: тело и сознание как бы растворились в воздухе, реагируя на изменение ситуации каждое по-своему, а вместе точно отражая колебания полей мира.
Затем следовал новый шаг медитации, вынесший Тараса за пределы тела. Окружающая обстановка при этом осознавалась периферией чувственной сферы, ибо потеря бдительности даже на мгновение могла оказаться фатальной, но главным был выход в некое многомерное пространство, называемое по привычке астралом, хотя многие адепты эзотерики из числа людей-исследователей оценивали этот термин по-разному.
И, наконец, стремительно пронеслась цепь осознаний, позволяющих достичь духовного могущества, по этапам-ступеням-уровням: осознание бренности тела, иллюзорности восприятия, собственной малости в пространстве и времени, осознание главенства духовного над материальным, тождества себя с другими, множественности проявлений реальности, осознание Великой Пустоты, настоящего из будущего и, последнее, – осознание Будущего из Настоящего!
Тарас Витальевич Горшин, человек Внутреннего Круга и поэтому не такой, как остальные люди Земли, вышел в особое информационное поле мироздания, имеющее разные названия, известное исследователям эзотерики под термином «ментал», кто бы что под этим ни подразумевал. Но преодолеть последнюю ступень, выйти в тайдзокай – «чрево-хранилище» Вселенной, а оттуда в конгокай – «сферу неразрушимого», сущность духовного мира, ощутить великое единство макро- и микрокосмоса не удалось. Последний уровень медитации – видение Будущего из Настоящего – открылся лишь на мгновение, оставаясь недоступным восприятию. Кто его закрыл, было ясно. Иерархи своих решений не меняли.
Человек – переходное звено от биологического к энергетическому уровню жизни, и Внутренний Круг давно перешел на этот уровень, но Тарас еще не достиг порога зрелости, позволяющего владеть колоссальной энергией и запасами информации в полной мере, а после его «акта непослушания» это стало и вовсе проблематично. Путь, на который он встал, по мнению иерархов, вел в никуда, в тупик, и, чтобы выбраться из этого тупика, следовало начать цикл жизни с нуля.
Тарас напрягся, удерживая с помощью бонно[70] концентрацию «И» разума-воли на грани взрыва, и получил в ответ удивительную «розу» видений-ощущений-озарений, потрясших его до глубин психики. К сожалению, человеческий язык иероглифичен и способен передать лишь до предела упрощенные понятия, общение на этом уровне возможно лишь о всем известных вещах. Рассказать, что чувствовал и видел Горшин, он бы не смог, да и не желал этого.
Удержаться в состоянии пси-резонанса ему помогло только дзюнан-тайсо – постоянное и жестокое поддержание психической и физической формы. Едва не выскользнув из ограниченного волей иерархов – для него лично! – пространства ментала, он приступил к ставшему привычным анализу обстановки.
Сначала прошелся мысленным взором по карте пси-патогенных зон Москвы, отмечая новые узлы с излучением негативных эмоций: «карта» представляла собой сложную, «слабо-пространственную» сетку, ячеистую структуру с размытыми кое-где контурами – там, где ментальное зрение-чувствование Тараса наталкивалось на противодействие. Крупнейшие пси-патогенные зоны не изменили ни размеров, ни цвета, ни очертаний, прикрывая районы сосредоточения власти, от правительственных (Государственная дума, Совет Федерации, Московская городская дума) до ее территорий, контролируемых «Куполом» (Лубянка, Петровка, Лефортово, Кремль, Центр, аэропорты). Территория, подконтрольная «Чистилищу», выделялась инфракрасным цветом-ощущением, но по качеству излучения почти не отличалась от черных зон, на что Тарас предпочел закрыть глаза. Но в глубине души он уже давно понял, что стихийный протест, подтолкнувший его к созданию «Чистилища», – с благими намерениями, конечно! – расстановку сил в этом не самом лучшем из миров в пользу Светлых исходов, скорее всего, не изменит.
Легким мысленным усилием Тарас овладел внешней сенсорикой[71] и вылетел из тела. Мгновенно преодолев объем пространства-времени-чувств-переживаний, он неосязаемым облаком проник в одну из черных зон (Министерство внутренних дел, главные управления, МУР) и внедрился во все коммуникативные сети. Через полминуты он знал все, чем занимались отделы данной конкретной системы, перелетел в следующую (Федеральная служба контрразведки, Управления «К» и «Т», системы контроля разных уровней, отделы технических и оперативных служб), но заглянуть внутрь смог лишь краешком сознания – «размытость» зоны здесь не позволяла видеть деятельность систем; так в сильный дождь и туман не виден не только горизонт, но и ближайшие предметы.
Тогда Тарас выплыл на уровень расчета поля возможных траекторий известных ему лиц. И уже через несколько секунд увидел «траекторию» Матвея Соболева, ганфайтера-волкодава, барса, мастера единоборств, будущего Посвященного, паранорма, с которым контактировал прошлой ночью в форме сна.
– О черт! – пробормотал он про себя, со свистом и гулом «падая» из транса в реальность земного бытия. – Только этого мне не хватало! Парень явно переоценил свои силы…
Спустя несколько минут, позвонив дважды, Горшин мчался в машине по направлению к Очакову.
Никогда раньше Матвей не чувствовал такого подъема, как сейчас, и никогда не переживал такого странного состояния легкости и удальства, не отменяющих, однако, чувства опасности и концентрации воли. В данный
- Запрещенная реальность. Перезагрузка - Василий Головачев - Боевая фантастика
- Атлантарктида - Василий Головачёв - Боевая фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика
- Персональный бог - Rayko - Боевая фантастика / Попаданцы / Фэнтези / Юмористическая фантастика
- Спуск к океану (ЛП) - Уильям Форстен - Боевая фантастика
- Мы делаем новости - Сергей Чекмаев - Научная Фантастика
- На пороге ада - Сергей Филатов - Научная Фантастика
- Красная машина, черный пистолет (сборник) - Василий Головачев - Научная Фантастика
- Схрон - Василий Головачев - Научная Фантастика
- Мир приключений (Сборник) - Василий Головачев - Научная Фантастика