Игры богов - Александр Абердин

— И уже давно, Никса. — Ответил принц и, помолчав немного, сказал вполголоса — Ник, я очень благодарен тебе за всё, что ты для меня сделал. Ты ведь выполнил их волю, а не свою прихоть и я тоже выполнил её и выполню столько раз, сколько будет нужно. Когда мне нужно отправляться? Сегодня или завтра?

Вместо короля Ника ему ответил дядя:

— Послезавтра, Алмарон. У нас будет время для того, чтобы поговорить, если ты будешь чувствовать себя хорошо, и немного подкормить тебя перед полётом. — Насмешливо посмотрев на раненого, он сказал — Вид для жениха у тебя не очень внушительный.

Все следующие три дня принц Алмарон действительно чувствовал себя вполне удовлетворительно. Сильная боль хотя и терзала его плечо, всё же не сжигала тело и за эти три дня усиленного питания и сна к нему действительно почти вернулся его прежний вид, вот только длинные волосы принца были совсем седыми, но у корней они уже начали темнеть и Ланнель сказал, что седина пройдёт. Седина по большому счёту волновала Алмарона совсем уж в последнюю очередь, хотя он вскоре должен был лететь к своей невесте, о которой в эти последние дни упорно старался не думать и даже не вспоминать. О том, что ему вскоре предстояло лететь на Землю, знали всего пятеро — Исигава с Ланнелем, Ник и Сардон с Айриэль. Не было сказано никому в Остоаране и о том, что Ведьмак тяжело ранен, хотя многие об этом догадывались и сами, но ранения, в том числе и тяжелые, были не редкостью в маленькой армии Исигавы Яри и таким вещам никто не придавал значения. Куда больше разговоров было о новом бойце — Айриэль. Тем более, что она обладала совершенно удивительными качествами.

Эльфийская принцесса, став мардофеньяре, уже через три дня, ещё в Дагодирине обратила Сардона, а Сонкс перед тем, как вернуться в Остоаран, реинициировал его и тот стал ещё и эккатокантом на радость всем своим подданным. Пока принц Алмарон был в отключке, все шесть вампирских миров полностью перешли на сторону короля Лигуисона, а точнее стали подчиняться одной только принцессе Айриэль и теперь все гадали, как скоро состоится свадьбы, хотя и понимали, что погулять на ней им не придётся. Король Сардон не желал подходить к своему дворцу даже близко, чтобы просто посмотреть, а он, право же, вполне стоил небольшого, вполне невинного отхождения от его клятвы, но король был непреклонен и пока что в его дворце хозяйничали Берг и Мирайна, да, изредка там появлялся со своими генералами первый маршал королевства весельчак Драбби Острогоз. Почти всё время Айриэль и Сардон проводили у постели друга, но в отличие от короля Ника ничем не могли ему помочь. Были они рядом с ним и в последние три дня.

Сначала принца Алмарона было решено отправить на Землю на одном из тех больших фаеров, которые отправлял в Серебряное Ожерелье Сэнди, но в последний момент Ник потребовал, чтобы Ланнель отказался от своей идеи. Объяснил он это следующим образом:

— Ланнель, все фаеры Сэнди приводняются где-то рядом с Антарктидой, где их встречают люди Одакадзу. Кто знает, как они отнесутся в тому, что из Серебряного Ожерелья прибыл какой-то седой мужик с рожей, как у начинающего гнить зомбака. Поэтому пусть уж лучше он отправляется в путь от твоей башни. Тогда он плюхнется в воду возле того острова, возле которого мы когда-то опустились в Тихий океан, быстро доберётся до него и через несколько минут будет в храме Сердца Земли. Если кто и встретит его там, так это Иримиэль.

Впервые за все эти дни была названа настоящая виновница этого путешествия принца Алмарона на Землю и он смущённо опустил глаза. Тут всех, словно прорвало. Разговор происходил в покоях Ланнеля, в его гостиной, где друзья собрались, чтобы через несколько часов отправиться в Эльдамир. Сардон первый поставил на столик, стоявший рядом с креслом друга большой ларец из розоватой кости, богато украшенный золотом и драгоценными камнями и сказал:

— Фалк, это свадебные подарки тебе и принцессе Иримиэль от всех мардофеньяре и эккатокантов, ну, и разумеется от нас с Айри.

Следующим был изумрудный ларец от лехтани и каноди, который поставила на стол королева Лилия, а затем свой золотой ларец поставил на столик Исигава. В нём были свадебные подарки от всех друзей по оружию. После этого Ланнель поставил на пол перед Алмароном здоровенный сундучище и сказал с улыбкой:

— Фалк, здесь дары от каждого из свободных миров Серебряного Ожерелья. Их прислал тебе отец. Он хотел придти проводить тебя, но я велел ему оставаться дома.

Через три часа два отряда магов-ниндзя во главе с Исигавой и Ланнелем, верхом на своих сайриномундо неслись по быстрой дороге к тому месту, где подо льдом стояла в Гористом Синелесье башня мага Ланнеля буксируя тот самый фаер, на котором трое друзей вместе со своими учителями вернулись шестнадцать лет назад в Эльдамир. Принц Алмарон попрощался со своими друзьями ещё в Остоаране, где он поднялся на борт фаера вместе с Ником и Сардоном. Королева Лилия и принцесса Айриэль не возражали, так как понимали, что друзьям есть о чём поговорить наедине. Впрочем в эти последние часы разговор у них шел о чём угодно, но только не о предстоящей встрече принца Алмарона с его невестой. Ник подробно инструктировал его как снимать приступы боли сразу после старта, что вполне могло случиться и настраивал на грядущую войну за Морнетур, а Сардон, соглашаясь с ним, советовал самым основательным образом заняться боевой подготовкой отряда ниндзя Одакадзу и только тогда, когда фаер остановился, хлопнул друга по здоровому плечу и сказал:

— Фалк, не волнуйся, Ири любит тебя, ведь ты её герой. Вот увидишь, когда ты сойдёшь на берег, она встретит тебя на своём острове и рядом никого не будет. Поверь, её не испугают ни твои седые патлы, ни твоя бледная рожа, хотя я и советую тебе жрать побольше и спать подольше, чтобы выглядеть получше.

Принц вздохнул и промолвил:

— Сардина, когда мы покидали Землю, она была совсем крохотной девчушкой, а я мальчиком. Теперь Ири выросла, стала взрослой девушкой, а я из-за этой занозы превратился в какого-то кошмарного старика, каким только зомбаков пугать. Что если она придёт в ужас, увидев меня таким, ребята?

Ник улыбнулся и сказал со знанием дела:

— Дурак ты, Ведьмак. Как раз на таких-то девчонки и западают. Если ты помнишь это, то когда Лил встретила меня, я тоже за две недели так вымотался, что был похож на вампира, которого вконец одолела жажда, и между прочим она тут же на меня запала и всё у нас решилось в первый же день. Потом она призналась как-то раз, что влюбилась в меня только потому, что я не был похож на лощёных хлыщей, отиравшихся при дворе твоего папаши. Так что пользуйся моментом, Ведьмак, девушкам очень нравятся раненые герои, особенно если они мужественно переносят боль. В общем не прячь от неё эту железку и когда войдёшь в луч света, вырви её из своего плеча с мужественной улыбкой на лице. Ну, а если ты вздумаешь приударить за ней потом, когда сделаешься сытым, розовым и довольным, каким ты становишься уже на третий день в Остоаране, то тебе будет очень трудно доказать Ири, что ты и есть тот самый Ведьмак, который способен в одиночку сцепиться с целой сворой сарнов и всех их урыть. Поверь мне, парень, я в таких делах хорошо разбираюсь. Ну, а если Ири начнёт тебя пытать, был ли у тебя кто, то скажи ей правду, мол после пьянки в таверне у Леса бывало, что ты просыпался в объятьях сразу двух девчонок, имён которых даже не мог вспомнить, но я не думаю, что это её хоть как-то оскорбит. Меня же Лил не пилит за мои прежние шашни. Ну, ладно, старик, держи хвост торчком, а нам пора сваливать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});