Выброшенный в другой мир (СИ) - Геннадий Ищенко

— Она бежала за ними и стреляла в спину, пока они не закончились, — завершил он свой рассказ.

— У вас было мало людей, барон? — спросила Лара. — Зачем вам нужно было вмешиваться самому и тем более вмешивать дочь?

— У нас вообще не было с собой людей, баронесса, — ответил отец. — Мы с дочерью были там одни. Нас, видите ли, лишили имения из‑за дурости моего сына, который вопреки моей воле поддержал Мартина. Мы имели некоторые средства и решили ехать на юг. По пути не повезло нарваться на мерзавцев, которые на свою беду решили позабавиться с моей дочерью.

— Думаю, что им очень не повезло, — заметила баронесса.

— Нам — тоже, — ответил отец. — Главный мерзавец оказался сынком графа, который организовал на нас охоту. Для нас единственным выходом было обратиться к правосудию герцога, но чтобы до него добраться, пришлось уйти с тракта и изрядно полазить по лесам.

— А как убили Алисию?

— Засада, — коротко ответил барон. — Мы уже выехали вчетвером на тракт, когда лучник убил баронессу и тяжело ранил меня. Дочь убила его и всех тех, кто с ним был, и сумела в дождь доставить во дворец герцога и меня, и Алекса. Мне потом пришлось долго выкарабкиваться, да и Алекс простудился.

— Это несколько меняет дело. Увидев вас, я подумала…

— Я понял, — прервал ее отец, — можете не продолжать. У вас были основания так думать. Я бы и сам в подобной ситуации отнесся с подозрением к неизвестно откуда взявшимся людям.

— Я рада, что вы это понимаете. Мой муж достаточно богат, и я никогда не стала бы претендовать на это имение, даже если бы имела на это право. Меня всего лишь беспокоит будущее мальчика. Но вы мне так и не ответили, есть какая‑либо подоплека в этом нападении и гибели брата.

— Алекс, сходи к Гале и немного побудь с ней.

— Мамочка, я хочу с вами!

— Я кому сказала!

— Ладно, ты только не сердись.

— Он вас любит по–настоящему, — заметила Лара.

— Я его тоже. Почему вы решили, что это не обычное нападение?

— Я ничего не утверждаю. Просто отец ненавидел Ленара, а брат отвечал ему тем же. Наверное, я плохая дочь, но я рада, что отца уже нет в живых. Он ведь и Алекса не любил. Последние годы меня здесь уже не было, но брат прислал несколько писем. Так было что?

— Я связан словом и не имею права об этом говорить.

— Вы ответили. Я так и чувствовала, что это ничем хорошим не кончится. Проклятый замок! Как я рада, что отсюда вырвалась!

— Вы не внесете ясность в один вопрос, баронесса? — спросил отец. — В чем причина такой любви баронов Ксавье к земляным работам?

— Мужчины моего рода никогда не посвящали женщин в свои дела, — отрицательно покачала головой Лара. — Знаю только, что уже отец этим не занимался, хотя какие‑то тайны, связанные с подземельем, у него были. Но я их не знаю, у нас в семье любопытство не поощрялось.

Лед недоверия был сломан, и до самого обеда общение уже носило непринужденный характер. Пообедав, гостья засобиралась в обратный путь.

— Раз у Алекса все в порядке, я у вас сейчас задерживаться не буду. Может быть, с мужем приедем летом, а лучше приезжайте вы к нам.

Они уехали, а отец и люди Джока взяли инструменты и спустились в подвал. На этот раз им повезло: с первой попытки они нашли место упокоения основателя и его свиты.

Глава 16

— Заходи, дочка, — отец сидел в своей комнате за столом, слегка ссутулившись. — Садись и посмотри вот на это.

Он передвинул к ней диск размером со свою ладонь, тускло блеснувший желтым.

— Это он?

— Да, это походный знак короля–основателя. А это, — он показал на лежащий на ковре длинный меч в простых ножнах, — его меч. Там очень сухо, и все хорошо сохранилось. Сталь за столетия потемнела, но гравировку герба прекрасно видно.

Альда взяла в руки диск медальона с прикрепленной к нему цепочкой с крупными звеньями и повертела в руках. Смотреть было особенно не на что: на ровной, слегка выпуклой поверхности было выбито грубое изображение солнца. Медальон был тяжелый для того, чтобы долго держать в руке, и неприятно холодил кожу.

— И такое постоянно носить на шее?

— Раньше люди были покрепче и не такие изнеженные. Его меч тоже весит раза в два больше моего.

— Кого еще нашли?

— Их там двенадцать. Парни сейчас собирают все вещи и помечают, у кого что взято.

— Для чего все это нужно, папа? Похоронить всех…

— Не могу, дочка. О судьбе останков пусть думает герцог. Может быть, он так и решит. А может, позволит родственникам забрать тела их предков и упокоить в родовых склепах. Там почти у каждого родовое оружие. Некоторые гербы мне незнакомы, не все знатные роды того времени выжили. Но есть и те, кто принадлежит к очень влиятельным семействам. Думаю, что там будут очень благодарны тому, кто вернет им родовые реликвии и тела предков.

— А так же потребуют вдобавок наши шкуры, — невесело усмехнулась Альда.

— Смотря как все преподнести, могут еще поблагодарить.

— И что будем делать дальше?

— Когда внизу все закончат, закроем проделанное нами отверстие, а все вещи отправим в замок герцога. Наверное, надо будет съездить туда самим.

— А подвалы?

— Если барон Лишней хочет, пусть присылает людей, и пусть они в этих подвалах копаются. Лично я сыт по горло и подвалами, и тайнами баронов Ксавье. Если я ко всему этому и вернусь, то еще очень нескоро.

— И когда ты думаешь поехать?

— Дня через три–четыре, если не испортится погода.

— Значит, я успею съездить к баронам Кариш.

— Все носишься со своим инструментом?

— Не только. Гале тоже нужно повидать отца, если она решила остаться с нами.

— Это да, — согласился отец. — Тогда завтра вместе съездим. Парни прекрасно справятся и без меня, а если что, им поможет Альберт.

— Будет жаль, если Свен не успеет сделать струны.

— Сделает он тебе струны, можешь не беспокоится. Мне кажется, что ему самому загорелось сделать такое, чего никто еще не делал. Всяко интереснее, чем подковы ковать.

Отец как в воду глядел. В тот же день, уже под вечер, Свен принес ей готовые наборы струн.

— Вы, госпожа, извиняйте, — сказал он, — но тоньше тех струн, что я приносил в прошлый раз, получилось сделать только одну. Пробовал еще тоньше, но ничего не получается: нитка просто рвется. А вот толще сделать получилось. Обе струны одинаковые, но на одну навита проволока, о которой вы говорили.

— А как же получилось сделать такую длинную проволоку? Или ты из кусков мотал?

— Из кусков никак нельзя: расползется все. Я придумал вертушку, на которую цепляю один конец нити, и кручу, а сын греет заготовку, чтобы не остыла. Так можно очень длинную проволоку тянуть. Не сразу, но приноровились. Теперь я вам этих струн могу сделать сколько хотите. После вытяжки их еще, правда, надо шлифовать и полировать, но это нетрудно. Самая загвоздка в навивке. Сын за день смог сделать только две струны. Но я придумал, что ежели к одному концу нити для натяжения прицепить тяжелый груз, а второй конец вращать, то проволока сама будет ровно навиваться виток к витку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});