Безумный корабль - Робин Хобб

На лице Рэйна в самом деле отразилась некая неуверенность… Но потом его черты снова отвердило упрямство.

— Все очень легко опровергнуть или доказать, — проговорил он. — Помогите мне вытащить бревно на свежий воздух, на солнечный свет. Если ничего не произойдет, обещаю раскаяться в своей нынешней глупости!

— Ничего себе легкое доказательство! — всплеснул руками Бендир. — Да оно же громадное! Всю макушку холма пришлось бы срывать! Или пытаться пробиться сбоку, к бывшему входу… рискуя всю постройку обрушить. Ты видел трещины в стене над воротами? Даже если бы мы разгадали замок и открыли створки, стена немедленно рухнет. Рэйн, это даже не смешно!..

— Драконица существует, и она жива, — упрямо повторил Рэйн. — И она говорит, что с радостью поможет Малте и ее семье. Подумайте об этом! Подумайте, какого могучего союзника мы могли бы приобрести!

— Или неимоверно могучего врага, — сердито возразила Янни. — Рэйн, неужели надо в тысячный раз одно и то же тебе повторять? Даже если внутри бревна вправду таится нечто живое, мы не можем его выпустить… а если бы и могли, это было бы величайшим безумием. Ну все! Хватит об этом! Разговору конец! Ты понял меня? Мы это больше обсуждать не будем. Я запрещаю!

Рэйн приоткрыл рот… Его челюсть ходила ходуном, нижняя губа дрожала — прямо как когда-то в детстве, когда он собирался истошным ревом объявить о нанесенной ему обиде. Но Рэйн больше не был ребенком. Он закрыл рот, лязгнув зубами. А потом молча поднялся и направился прочь от стола.

— Мы еще не кончили говорить! — предостерегла Янни.

— А я кончил.

— Нет, ты не кончил. Немедленно вернись за стол и расскажи нам, что именно ты вычитал в пергаментах на сегодняшний день. Я требую!

Он повернулся к ним лицом. Его глаза налились ледяной тьмой.

— Требуешь? — спросил он. — Ну тогда и я кое-чего потребую. А то как бы у меня желание не пропало всем этим заниматься. Если так уж не хотите отдать мне драконицу, отсыпьте немножко ваших драгоценных денежек. Потому что я так или иначе все равно помогу той, которую полюбил. Я не собираюсь отправиться в Удачный на бал, взять ее за ручку, потанцевать с ней разок-другой и потом оставить ее как была, без денег и без надежды. Не дождетесь!

— С каких это пор ты уже перестал быть членом этой семьи? — прорвало Бендира. — Тебя что, задабривать надо, чтобы ты свой долг исполнял? Мы еще платить должны за то, чтобы ты отдал нам частицу того, что от нас же и получил? Да чтоб я сдох — не получится!

— Ну и сдохни, — холодно ответствовал Рэйн.

— Рэйн, Рэйн, — Янни старалась не поддаваться чувствам. — Давай говорить прямо. Чего именно ты от нас добиваешься? Что мы можем тебе предложить, чтобы ты похоронил эту бредовую драконью мечту?

— Мама, я отказываюсь… — начал было Бендир.

— Тихо, сын! — перебила она. — Выслушай, прежде чем говорить «нет»! — А про себя сотворила молитву, чтобы по этому намеку они не разгадали ее истинный план. Пускай Рэйн поверит, будто все совершилось по его собственной воле. — Так чего ты просишь, сынок?

Рэйн облизал пересохшие губы… Теперь, когда нужно было вслух выговорить давно приготовленные слова, он почувствовал себя беспомощным и загнанным в угол. Он прокашлялся:

— Во-первых, простите Вестритам их долг за «Проказницу». Это в любом случае просто формальность, ведь мы уже объявили, что остаток долга станет моим свадебным подарком Малте. Сделайте же это прямо теперь, когда они бьются в нужде! Я не хочу, чтобы она думала, будто мы готовы выжать из ее семьи последние гроши, несмотря на все их несчастья. Пусть она не боится… — Тут его голос заметно охрип. — Пусть она не боится, что ей придется выйти за меня ради денег, хочет она того или нет! Я не хочу, чтобы она таким способом мне досталась! Пусть не опасается, что мы хотим применить право «золота либо крови»…

— Со временем она обязательно полюбит тебя, Рэйн. Не сомневайся в этом! Сколько невест, с большой неохотой ехавших к нам в Чащобы, со временем…

— Я не хочу, чтобы она таким способом мне досталась! — упрямо повторил Рэйн.

— Значит, будем считать, что мы забыли об этом пункте контракта, — заверила его мать.

— Ладно, договорились, — вмешался Бендир. — Считай, долговую расписку мы уже разорвали и выкинули. Так что все-таки ты вычитал в тех свитках?

Его голос чуть не срывался от сдерживаемой ярости, но Рэйн был неумолим:

— Еще кое-что…

— Да чего ж тебе еще не хватает? — ядовито осведомился Бендир. — Желаешь, чтобы тебя провозгласили сатрапом Чащоб?

— Нет. Всего лишь господином над своей собственной жизнью. Я хочу, чтобы у меня была возможность ездить к ней и видеть ее, когда я пожелаю, пока мы наконец не поженимся и она не переедет сюда. Для этого мне нужно определенное денежное содержание, которое я смогу тратить сам, ни с кем не советуясь и никому не давая отчета. Короче, я хочу, чтобы со мной обращались как со взрослым мужчиной. У тебя имелся свой кошелек, когда ты был младше меня!

— Только потому, что я уже был женат! Вот женишься — и будет у тебя свой доход. Зачем тебе сейчас собственные деньги? Незачем! Слушай, Рэйн, я никогда с тобой не скупердяйничал, да и мама как баловала тебя, так и до сих пор балует сверх всякой меры… Тебе, видно, чем больше даешь, чем больше ты требуешь!

— Пусть будет так, как ты хочешь, — перебила сына Янни.

Бендир сперва не поверил своим ушам, потом впал в ярость.

— Зачем я вообще здесь сижу? — воздев руки, спросил он, обращаясь к потолку. — Моего мнения все равно не спрашивают!

— Ты здесь для того, чтобы засвидетельствовать, как твой брат даст мне слово. Итак, Рэйн. Мы просим тебя прекратить мечтать о драконах и более не посещать бревно. Ты не будешь принимать участия в определении его участи. Ты будешь исполнять свой долг перед семьей, применяя по нашему требованию свои знания и умения. Ты не будешь ходить в город иначе, как с разрешения моего или твоего брата, и работать там только с нашего одобрения. Взамен мы разрываем контракт на живой корабль «Проказница», выделяем тебе независимое содержание, как взрослому мужчине, и позволяем тебе ездить к возлюбленной, когда только ты пожелаешь. Согласен ли ты с такими условиями?

Пусть устное, это соглашение было составлено по всем официальным правилам. Глядя на сына, Янни Хупрус воочию видела, как он — ее выучка! — мысленно повторяет фразу за фразой, взвешивая, оценивая и запоминая. Вот он посмотрел на брата… Его дыхание участилось. Он потер виски, ни дать ни взять — борясь с собою самим… Условия были, уж что говорить, нелегкими для обеих сторон. Янни многое предложила ему, надеясь, что это окупится…

Он слишком долго молчал, и она даже испугалась, как бы он не ответил отказом. Но потом он выговорил — торопливо, как будто слова причиняли ему боль:

— Да. Я согласен.

Янни с наслаждением выдохнула. Итак, ей все удалось. Рэйн, понятия о том не имея, забрел прямо в ловушку, и ловушка захлопнулась. Янни понадобилось усилие, чтобы побороть дурноту: ведь она сделала такое со своим собственным сыном. «Но это необходимо, — сказала она себе. — Необходимо, а значит, оправдано». Рэйн будет держать слово. Он всегда держал его и будет и впредь. Ибо что такое старинный торговец, у которого нет честного слова?

— Как носящая звание торговца в этой семье, я твое согласие принимаю. Свидетельствуешь ли ты об этом, Бендир?

— Свидетельствую, — отозвался он хмуро. В глаза ей он не смотрел. Она задумалась: быть может, он понял, что она только что сотворила, и испытывал отвращение? Или его просто приводили в ужас условия сделки?

— Тогда, стало быть, и хватит на сегодня об этом. Рэйн, посиди, пожалуйста, еще денек над пергаментами и составь для нас по возможности полный письменный перевод всего, что тебе удалось разобрать. Попрошу тебя указать в нем все новые символы, которые здесь встретились, и подписать, что они, по-твоему, могут означать. Только не сиди сегодня ночью, очень тебя прошу. Сегодня всем нам надо как следует выспаться.

— Только не мне, — горько пошутил Рэйн. — Я, боюсь, не засну. Вернее, как раз боюсь, что засну и увижу такое… Нет уж, я начну перевод прямо сейчас, мама. Может, к утру уже будет что показать!

— Смотри не переработайся, — забеспокоилась она. Но он уже подхватил свои пергаменты и нес их к двери. Янни дождалась, покуда он вышел, и поспешно загородила путь Бендиру, тоже устремившемуся к двери. — Погоди! — велела она.

Он мрачно осведомился:

— Зачем?

— Затем, что Рэйн больше не может нас слышать, — со всей прямотой сказала она. Это привлекло его внимание. Бендир в изумлении уставился на нее сверху вниз.

Янни Хупрус долго молчала… Потом набрала полную грудь воздуха и начала говорить:

— Драконье бревно, Бендир… Надо нам избавиться от него, и как можно скорей. Взломай его. Быть может, ты прав и пора уже Хупрусам обзаводиться своим собственным кораблем. Или, во всяком случае, пускай оно хранится уже распиленным на брусья и доски. И, главное, уничтожь тварь, которая в нем заключена. А иначе как бы нам не потерять твоего брата, Бендир! Бревно, а не Малта — вот корень всех его бед. Оно прямо-таки пожирает его разум… — Она перевела дух. — Я боюсь, как бы он не утонул в чуждых воспоминаниях. Он и так уже идет по узенькой тропинке над пропастью. Надо любым способом держать его подальше от города!