Вторжение - Джулиан Мэй

– Возвращаемся на невидимую орбиту. Думаю, распоряжения вскоре последуют от контрольного органа.

21

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Появление летающих тарелок над Сибирью действительно не вызвало сенсации. Видеокассета, запечатлевшая событие и проданная советским правительством за баснословную сумму западным немцам, была такой четкой, что ее сочли очередным шедевром киномагов. Специалисты НАСА заявили, что ни один известный науке космический двигатель не соответствует движению предполагаемых тарелок. Они попросту опровергают законы Ньютона. Подобные суждения вкупе с подозрительной датой – сотая годовщина падения Тунгусского метеорита – привели к тому, что кассета была объявлена подделкой.

В течение следующих лет из различных частей света поступали сообщения о тарелках – правда, не в таком впечатляющем количестве, как над Подкаменной Тунгуской. Но, увы, мир был слишком озабочен своими насущными проблемами, чтобы удивляться внеземным посетителям. Опять летающие тарелки? Подумаешь, дело большое! Вроде дождя в Испании, пылевой бури в Оклахоме и убийственного смога в Лондоне и Токио.

В один из мрачных ноябрьских вечеров 2008 года, закончив сочинять длинную и ворчливую видеограмму Уме, которая прошлым летом вернулась в Саппоро, я сидел дома, выпивал и читал свой любимый исторический роман Прескотта «Человек на осле». В стакане поблескивала восхитительная темная жидкость – виски, подаренное мне Джеймсом Макгрегором, когда он в последний раз приезжал в Хановер. Дождь лупил по стеклам, огонь в камине затухал, мои ноги в шерстяных носках уютно зарылись в косматое брюхо кота Марселя, развалившегося на изодранной когтями оттоманке.

Уже после одиннадцати в дверь позвонили. Я с неохотой направил на улицу луч ясновидения и обнаружил Дени. Со вздохом отложив Прескотта, вытащил ноги из теплого пристанища и потянулся к кнопке домофона.

Входи, сказал я племяннику, случилось чего?

И да, и нет. Просто хотел потолковать, если не возражаешь.

Я не совсем трезв.

Ничего, я приведу тебя в чувство.

Только попробуй – натравлю на тебя Марселя…

Я распахнул перед ним дверь гостиной; с него ручьями текла вода.

– Иду из лаборатории, – сообщил он, снимая дождевик. – Ну и погодка!

Я достал еще один бокал, плеснул туда скотча и протянул ему. Дени редко употреблял спиртное, но не надо быть телепатом, чтобы понять, что в данный момент ему это необходимо. Он опустился на софу с бокалом в руке и вздохнул.

– Сегодня мне звонил президент.

– Должно быть, он на седьмом небе, – предположил я. – Убедительная победа. Заполучил свой третий срок, а при желании наверняка выбьет и четвертый, и пятый…

– Дядя Роги, помнишь, как я мальчишкой учился дальнему сканированию? Тогда мы не называли это ВЭ, а просто блужданиями ума.

– Как не помнить? И меня везде за собой таскал. Я тогда впервые перешагнул границы нашего округа – в умственном смысле.

– Мы с тобой осуществляли ясновидческую смычку умов. Я не умею исполнять метаконцерты ни с кем, кроме тебя и Люсиль. Гленн говорит, что для командного мыслителя я слишком ревниво оберегаю свою независимость. А по мнению Люсили, я просто боюсь доверяться людям… Но как бы там ни было, факт остается фактом. А на сегодня я ищу партнера, чтобы расширить ясновидение. Люсиль исключается. Она опять беременна, и я не хочу ее утомлять.

Я, признаться, струхнул.

– Судя по всему, речь идет о чем-то исключительном…

– Я сам попробовал выглянуть нынче вечером после звонка президента… Он получил сообщение от министра обороны: сотрудники Психоглаза кое-что обнаружили, и мне поручено проверить.

Я плеснул себе еще скотча и опрокинул его, прежде чем Дени успел меня удержать.

– Так что же стряслось? Сбросили ядерную бомбу на Кремль?

– Да нет, в Китае нечто странное… Один я не смог выудить больше, чем соглядатаи из Вашингтона. Потому мне нужен ты. Хотя твой личный потенциал минимален, но в упряжке с моим испытывает тройное расширение благодаря синергии.

Минимален!

– К твоим услугам! – пробормотал я.

Дени подтянул оттоманку к кушетке и согнал Марселя. Зашипев от такой наглости, котяра удалился на кухню.

– Садись сюда, рядом со мной. Задерем повыше ноги, и нам будет почти так же удобно, как в экспериментальных креслах. Наверно, следовало бы попросить тебя прийти в лабораторию, но…

– Но ты знал, что я с места не двинусь, да и вообще, какая разница, где мы будем этим заниматься?

– В принципе никакой.

Телесный контакт неприятно встревожил меня. Господи, неужто я боюсь Дени? Его ум хранил полное безмолвие. Я закрыл глаза, продолжая умственным взором видеть гостиную, но не сделал ни одного шага ему навстречу. Протянув взгляд дальше, на кухню, я поглядел, как Марсель открыл хлебницу и стянул французскую булку. Вот старый дурак, забыл покормить бедное животное! Затем я продолжил путь за стену дома, на почему-то лишенную теней улицу под ледяным дождем, по которой туда-сюда сновали машины, шелестя покрышками.

Иди сюда , сказал Дени.

Ладно… просто это было так давно, ты был совсем маленький, а теперь tu es un gros bonnet, самая крупная шишка среди умников, и я, конечно, хочу тебе помочь, но не знаю, пойми, Дени, пойми, не может отец-франк появиться перед сыном в голом виде…

Да нет, слияние будет совсем иное, так что не тревожься. Оно не будет похоже на твои сношения с Уме или с Элен, доверься мне, я все тот же маленький Дени, et tu es mon vrai pиre! Зa va note 133, дядя Роги?

Зa va, зa va, mais allez-y doucement note 134, черт бы тебя побрал!

Он захватил меня…

Я не большой умник, но пользуюсь телепатией безо всяких усилий для повседневных целей, скажем, читаю невскрытые письма, выслеживаю в лавке нечистых на руку покупателей или предупреждаю броски безумных водителей. А более существенные метафункции я расходую экономно (если, конечно, речь не идет о женщинах!), и после всегда у меня остается неприятный осадок, как будто я предавался тайному пороку. Внетелесные экскурсы даются мне с трудом. Я могу перекрывать вполне приличные расстояния, но «видеть» – не говоря уже о других чувствах – для меня слишком утомительно, а то и вовсе невозможно. И тут я приготовился к совместному путешествию с Дени, ожидая привычного напряжения. Отнюдь! Даже не знаю, с чем сравнить… Бывает, во сне ты не то чтобы летишь, а делаешь семимильные шаги, один за другим. Давным-давно я подсматривал, что делается в уме у маленького Дени, когда он медленно обшаривал Нью-Гемпшир в поисках других оперантов, и видел странный умственный ландшафт, алмазные вспышки света, отмечавшие местонахождение живых человеческих мозгов – латентные светились тускло, операнты горели, как звездочки. Что-то было в этом эффекте, когда мы с Дени летели на запад вдоль континента, каждый рывок покрывал все большее расстояние и достигал все большей высоты, пока на Тихоокеанском побережье мы не стали парить без передышки и не описали обширную дугу над темным немым пространством северной части океана. Но так ли уж оно было немо? Никаких звездных скоплений не наблюдалось, но было нечто иное – внутренний шепот, доносившийся снизу, а вокруг, точно миллионы тихих голосов вели беседы… или даже пели, поскольку в ощущении присутствовала ритмическая пульсация и ритм все время менялся, подчиняясь, однако, некой оркестровке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});