Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Но через несколько дней у коменданта города Обер узнал тревожные вести.

«Вторая территориальная дивизия разбита южнее города», — нервно покусывая усы, говорил пожилой, низкорослый и сухонький комендант с погонами капитана. — «Один полк и остатки кавалерийской бригады обороняются восточнее города, а с юга путь открыт. Там только небольшие разрозненные отряды, спешно отходящие на северо-запад. Дорога к городу совсем ничем не прикрыта». — Он с надеждой взглянул на старшего по званию.

Обер действительно оказался в Боиске самым старшим по званию офицером. Хочешь — не хочешь, а придется брать на себя проблемы обороны городка. Полковник Главного Штаба Грайс прекрасно представлял себе, что сам по себе Боиск никакого стратегического значения не имеет. Но через него на север шло государственное шоссе N11, которое уже представляло из себя важную рокадную дорогу, на которую мог опираться на этом участке маневр силами и средствами Центрального фронта. Больше того — примерно в 60 километрах севернее Боиска это шоссе пересекало государственное шоссе N4 (Латраида — Иргисам), а еще в 35 километрах на северо-восток достигало железной дороги Порту-нель-Сараина — Иргисам. А вот на эти пути сообщения ложилась основная нагрузка в снабжении Центрального фронта.

Подкреплений скоро ждать было неоткуда — на следующий день стало известно, что деремцы перерезали единственную железнодорожную ветку, которая шла к Боиску с юго-запада, от Приморской железной дороги. На станции оказался лишь один эшелон с какими-то воинскими грузами. Оказалось — обмундирование, провиант, некоторое количество винтовок и патронов к ним. После подсчета выяснилось — один вагон, восемьдесят ящиков по десять штук в каждом, и в другом вагоне — двести тысяч штук патронов.

Хуже обстояло дело с людской силой. В городе насчитывалось тридцать восемь бойцов гражданской милиции, одиннадцать сотрудников комендатуры, шесть офицеров и четыре сержанта из штаба второй территориальной дивизии, не успевших перебазироваться к месту новой дислокации, человек тридцать железнодорожной охраны и около шести десятков бойцов второй территориальной дивизии, потерявших свои части и отошедших поодиночке и мелкими группами в Боиск.

Объявленная мобилизация резервистов и добровольцев дала еще около двух с половиной сотен более или менее боеспособных мужчин. Но встретить деремские части, шедшие к городу, силами двух неполных пехотных рот без артиллерии — значило не задержать противника, а подвергнуть эти наспех собранные скудные силы быстрому и беспощадному уничтожению. Высланная на юг разведка доложила: передовые отряды деремцев находятся в тридцати километрах к югу от города. Основные силы — километрах в сорока-пятидесяти.

«До наступления темноты можно ожидать подхода к городу только разведотрядов противника», — говорил Обер на заседании импровизированного штаба обороны. — «Но уже на рассвете противник может атаковать город, если решит действовать без промедления. Какие у нас надежды на подкрепления?»

Один из штабных офицеров вскочил и, вытянувшись по стойке «смирно», четко доложил:

«Последнее сообщение мы получили восемь часов назад, когда еще была телеграфная связь с тылом. С северо-востока перебрасываются четыре сводных территориальных полка, артиллерийский дивизион и две кавалерийских бригады. Понятно, не к нам в город, а на весь участок. Но поскольку сюда их невозможно перебросить по железной дороге, а автомобильного транспорта у них очень мало, то в самом лучшем случае они подойдут через четыре-пять дней. С фронта же, понятное дело, сейчас ничего снять невозможно». — Он оправил портупею и сел на место.

«У нас один выход», — объявил Обер, — «задержать воинский эшелон на станции, мобилизовать гражданское население и раздать им все имеющиеся восемьсот винтовок».

«Вы же знаете — мы уже мобилизовали всех, кого могли!» — возразил комендант.

«Не всех», — ответил Обер. — «Вокруг Боиска есть несколько заводов. Там больше четырех тысяч рабочих».

«Каких рабочих?» — закипятился комендант. — «Это же текстильные фабрики! Там, по военному времени, одни бабы!»

«Другого выхода нет», — твердо отпарировал Обер. — «Придется создавать женские добровольческие отряды».

У ворот самого большого завода в предместье шел митинг. К толпе, собравшейся вокруг оратора, постепенно подтягивались работницы еще с двух фабрик, расположенных неподалеку.

«…Мне совсем не хочется подставлять под пули таких красивых женщин и девушек», — форсируя голос, обращался к толпе женщин Обер Грайс. — «Но положение таково, что в опасности не только Боиск и его окрестности. Сейчас в опасности оказался весь наш фронт. Если противнику удастся прорваться здесь в тыл нашим бойцам, идущим в наступление на восток, то будут потеряны все плоды той кровавой битвы, которую мы вели последние два месяца и которая позволила нам опрокинуть противника и погнать его прочь». — Обер остановился и перевел дух.

«Вы можете спросить: а о чем думает командование? Где наша армия? Где солдаты? Ведь это их дело — воевать, защищать своих матерей, жен, подруг», — продолжал Обер, откашлявшись. Из толпы раздались возгласы:

«Верно!.. Пусть солдатики воюют!.. Генералы напутали, а мы разгребай, так, что ли?»

«Я скажу вам, где солдатики», — ответил Обер Грайс. — «Сейчас бойцы второй территориальной дивизии, разбитые, разгромленные, расчлененные на маленькие группы, почти без боеприпасов, бьются насмерть в полусотне километров к югу от города, пытаясь хоть немного задержать противника и дать нам возможность организовать оборону. С севера уже идут к нам на помощь полки. Но они будут здесь не раньше чем через четверо суток. Решайте — хотите ли вы, чтобы враг снова отбросил нас назад, чтобы война затянулась еще на год, чтобы погибло еще больше наших людей? Хотите? Тогда можете идти по домам. А я возьму винтовку, лопату и пойду с сотней бойцов рыть окопы на окраинах. Авось мы продержимся там хотя бы с полчаса, пока всех не перебьют. Прощайте, не поминайте лихом, коли что не так сказал».

Аита Колейц увидела, как подтянутый щеголеватый мужчина в полковничьей форме спрыгнул с нескольких ящиков, поставленных один на другой, и почти скрылся за головами женщин, окружавших его. Совсем скрыться ему не позволил высокий рост.

«Чего там, девоньки!» — вдруг неожиданно для себя самой выкрикнула Аита. — «Неужто дадим зазря помереть такому видному мужчине? Их и так осталось наперечет!» — Вокруг громко засмеялись.

«Слышь, полковник», — продолжала Аита столь же громким звонким голосом, — «давай, что ли, винтовку. Коли мужики не справляются, придется нам, как всегда, за них отдуваться».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});