Настоящая фантастика – 2016 (сборник) - Дмитрий Градинар

Поэтому после объявления официального Контакта инопланетян с Землей неизбежно формирование в среде среднестатистических фантастов тех самых двух направлений – как галактического дружбанства и появления совместных произведений с фантастами других планет, созвездий и рас; так и почвенного, земленасыщенного и исполненного бравурного местного ура-патриотизма с последующим разоблачением всевозможных галактических козней и непременной фразой в эпилоге нетленного произведения: «А ведь предупреждали…»

Надо добавить, что галактическая книжная индустрия отличается от земной, хотя имеет с ней общие черты – к примеру, наличие каталогов. Сотни миллионов жителей планет, астероидов и летящих далеко-далеко кораблей, когда не заняты производством производимого и не погружены в анабиоз и размышления, любят что-то смотреть и пролистывать. Порою – книги. Говорят, что в нескольких галактиках стоят даже памятники первым распространителям социально значимой книжной продукции и есть мемориальные доски на тех местах, где до прохождения культурных революций и волн модернизаций могли жить какие-то фантасты.

В галактический каталог может попасть не любой фантаст с обычной звездной улицы. Важна актуальность темы – к примеру, если в вашем созвездии нет культа мусорных свалок (как наглядного предупреждения несакционированного прогресса или актуальности регресса), то вряд ли руководство этого каталога заинтересуется хрониками сталкеров и мифологией поисков вечного нелицензионного двигателя, сделанного гением-одиночкой на половинке малогабаритной кухни. Или в сарайчике на родных уже лунных семи сотках.

Надлежит учитывать концепцию не просто одинокого разума – хоть и в людской толпе, однако при этом обладающего почти уникальной внешней формой бытия, но и имеющего место быть в созвездиях разума коллективного, пусть и не всегда с человеческой точки зрения лицеприятного. А вот стоит ли изображать «мыслящее болото» как исключительно злодейское и зацикленное только на себе, что часто свойственно отдельным земным среднестатистическим фантастам? Попадет ли роман с таким подходом в галактический каталог, частью клиентов которого является то самое «мыслящее болото»? Выдвинут ли такой роман на межзвездную премию? И какой шанс ее получить, войти в пантеон славы мэтров «Фантастического мирозданья»?

Не стоит рассчитывать, что по мере расширения Вселенной происходит и увеличение разлетающегося по ней тиража фантастики. На самом деле на просторах галактики всегда есть место подвигам, но не везде в книжном магазине в разделе «переводной литературы» вы сможете найти книжку (или пси-файл) среднестатистического отечественного фантаста. Даже сейчас, пока проблема копирайта земных авторов вне планеты стоит не так остро и решается в индивидуальном порядке. Кроме того, многие произведения среднестатистических земных фантастов за пределами земной орбиты будут классифицированы как «криминальное чтиво», «мистический духовень», «Записки дальних деревенщиков», «звездный любовный роман», «байки нескучных аборигенов».

Не случайно эксперты по подготовке Контакта со стороны мыслящих братьев предупреждают о том, что комплекс полноценности аборигенов с отдельно живущих планет порой мешает стать полноценной частью галактического механизма, науки и культуры. А это означает – в конкретном выражении – падение тиражей таких среднестатистических фантастов в сегменте соответствующей вселенской литературы.

Находится ли Земля за пределами Добра и Зла? Где эти пределы, чтобы среднестатистический фантаст смог ставить на свое произведение нужную маркировку – «В пределах Добра», «За пределами Зла». Ведь вот тогда наступит, не будем уточнять, на кого или во что, вожделенный золотой век и для среднестатистических фантастов. И клоны клонов читателей наконец-то склонят издателей к…

Григорий Панченко

Дело о китозавре

Не только дино

Отчего в ходе крымского конвента семинар был посвящен «морской» биологии (а не воздушной, высокогорной, ледниковой или джунглевой) – понятно. Как эта тема соотносится с фантастикой – тоже понятно: гости оттуда, «из моря», часто используются для создания фантастических образов или оформления миров.

Причем сплошь и рядом это не первообитатели моря (спруты, трилобиты, акулы – нужное подчеркнуть, недостающее вписать), но, так сказать, возвращенцы. А среди них преобладают рептилии – или некие трудноквалифицируемые монстры, больше всего напоминающие рептилий. Чаще всего это не морские драконы, а вполне научно-фантастические завроиды, которых в фантастике упорно называют динозаврами. На самом-то деле среди по-настоящему водных монстров динозавров не было… впрочем, тут свои нюансы.

Любопытно, что если какому фантасту водные рептилии полюбились, то они у него всплывают в самых разных обликах и даже жанрах. Великий А’Туин в научно-фантастичных объяснениях абсолютно не нуждается – но ряд пратчеттовских сюжетов базируется на том, что черепаха, несущая на спине «Плоский мир», именно морская, ни в коем случае не сухопутная; а вот в романе «Народ, или Когда-то мы были дельфинами» задействован инструментарий НФ, так что А’Туин туда не впишется… зато хорошо вписываются крокодилы-парусники. Обладатели большого наспинного гребня, позволяющего им пересекать океан «под парусом», за счет силы ветра.

Таких ящеров на парусном ходу палеонтология не знает – но разного рода «гребненосцы» ей известны, о них еще поговорим. А вообще-то есть предположение, что некоторые крупные птерозавры, опустившись на воду, могли ловить ветер огромными полотнищами своих полусложенных крыльев и так без расхода энергии двигаться вдоль кишащего рыбой мелководья. Но это все-таки ситуация на стыке биологической «авиации» и «флота», причем максимальное их соприкосновение – во всяком случае, для рептилий. Птерозавры, даже мелкие, нырять явно не могли, по крайней мере – глубоко, с инсталляцией элементов подводного плавания, маневрирования, погони за добычей в водной среде… Погрузить в воду клюв, голову, шею и даже часть корпуса им, видимо, было по силам, в том числе и при скоростном пикировании: делают же так чайки и пеликаны, которые иной раз не только подхватывают добычу с поверхности, но и прямо с лета уходят за ней в полунырок! Однако – именно что в полу…

Правда, именно тут самый раз вспомнить, что когда первые птеродактили были только что открыты, ученые приняли их крылья за ласты – а самих обладателей ластов сочли морскими, плавающими рептилиями. Это, конечно, только потому, что ископаемые палеонтологи не могли представить себе какого-либо завра, способного взмыть в небо, зато плавающего ящера им представить себе было куда как легче. Черепаховый суп эти джентльмены точно ели (те, кто победнее, ели «квазичерепаховый», к черепахе имеющий примерно такое же отношение, как синтетическая икра к настоящей красной или черной, а крабовые палочки к крабам; так что когда Льюис Кэрролл познакомил Алису с животным под названием «черепаха Квази» – то была славная викторианская шутка, которой сейчас соответствовал бы образ крабового дерева, из веток которого изготавливаются одноименные палочки), а суповые черепахи – морские. Гребни, портсигары, оправы очков и прочее тоже из панциря морской черепахи делаются (пускай и другого вида).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});