Тайны мятеж-войны - Россия на рубеже столетий - Сергей Анчуков

Однако, при наличие ядерного оружия в двадцати странах мира, мысль о хирургически точных ударах высокоточным оружием, как о преимуществе США, может оказаться не более чем блефом и вредным для определения реальной стратегии России заблуждением. То, что в США делают ставку на сохранение преимуществ в сфере информационных технологий, позволяет вполне определенно сомневаться в возможности применения Западом грубой военной силы, вооружений четвертого и даже пятого поколения, как главного средства достижения победы в Европе.

На Востоке ситуация будет не менее сложной, но по иным причинам. Если отбросить в сторону вполне возможную "добровольную ликвидацию российского военного присутствия" от Забайкалья до мыса Дежнева, то попытки удержать регион в орбите российского влияния силой представляются бесперспективными и, более того, обреченными на неудачу в силу несопоставимости ресурсов современной России и КНР, а возможно Японии при поддержке США.

Иллюстрировать ситуацию на Дальнем Востоке расчетом потерь при десятикратном превосходстве противника на стратегическом уровне (при равном качестве обычного вооружения) просто не имеет смысла. Напрашивается мысль о необходимости прямого повышения ресурса на ДВ на основе новой стратегии применения ОТЯС, СЯС и группировки сил общего назначения.

Ситуация в Центрально-Азиатском регионе при наличии трудно доступной "буферной зоны", естественно прикрывающей "мягкое подбрюшье" России, представляется не столь угрожающей8. Но это не означает, что нашими вероятными противниками и их союзниками Сибирское направление рассматривается как бесперспективное. Пример того идея "защиты в России (!) американских интересов военной силой для отражения атаки с Юга, в отсутствии дееспособной и управляемой "союзнической силы" на территории Сибири". Эта мысль уже была заложена в замысел учений сил быстрого реагирования США, проведенных на Аляске летом 2000 года.

Не смотря на видимую стабильность международной обстановки, для России как и в годы второй мировой войны представляет опасность перспектива войны на два фронта, что предполагает формирование совершенно новой оборонительной идеологии России в XXI столетииiii.

Можно сколько угодно говорить о партнерстве ради мира, о необходимости обеспечения экономической безопасности за счет снижения расходов на Армию и Флот, но парадокс военно-стратегической ситуации заключается в том, что в ближайшем будущем потребуется содержать две стратегические группировки ВС РФ для ведения операций совершенно разного характера. Создать их на пространстве от Чукотки до Калининграда при современном ресурсе и качестве ВВТ заблаговременно почти невозможно, а содержать в мирное время просто немыслимо. Более того, при растянутых на 9000 км коммуникациях на "пустом месте" даже с учетом маневра по внутренним операционным направлениям своевременно развернуть стратегические группировки сил общего назначения будет почти невозможно.

Таким образом, на Европейском ТВ необходимо ориентироваться на содержание стратегической группировки для отражения массированных ударов в рамках проведения воздушно-космической операции мощной группировкой НАТО. На Востоке, как минимум следует ориентироваться на содержание группировки разнородных сил, готовой к ведению сдерживающих действий ограниченными средствами с применением тактического ядерного оружия против многократно превосходящего противника.

Возможно, что приоритеты и характер операций, содержание и цели боевых действий по месту проведения (на Востоке и на Западе) могут поменяться на прямо противоположные. При этом в мирное время потребуется создание стратегических резервов СОН, в том числе для выполнения задач прикрытия на центрально-Азиатском стратегическом направлении в мирное время.

Очевидно, что в любом случае для осуществления реалистической оборонной стратегии ядерная составляющая ВС РФ до 2025-2030 года будет иметь решающее значение. И не только как фактор сдерживания агрессии, но и как возможность ее безусловного пресечения на приемлемых или даже выгодных для России условиях при минимуме затрат.

Для решения проблем безъядерной войны в любом из вариантов необходимо в ближайшие 10-15 лет сохранить боевой потенциал сил общего назначения на достаточном уровне за счет разумной модернизации существующих вооружений. Тем более это необходимо при условии сокращения численности тяжелых вооружений общего назначения в 3-4 раза. Но для сохранения приемлемого соотношения к 2025 году потребуется повысить боевой потенциал СОН как минимум в 10 раза. Рассчитывать на это можно только при условии планомерной поставки в войска качественно иных вооружений, чем известные ныне средства вооруженной борьбы конца ХХ, начала XXI столетия.

В этом состоит дилемма выбора приоритетов в развитии видов ВС РФ.

Но возможен ли какой либо разумный выбор при достигнутом ныне уровне боеготовности ВС и при современном состоянии оборонно-промышленного комплекса?

Некоторые особенности войн для России в первой четверти XXI столетия

Нельзя не учитывать то, что вполне вероятно развитие событий в худшем варианте и проявление прямой военной угрозы развязыванием на территории России двух-трех военных конфликтов. Они могут быть связанны общей логикой гражданской войны9, в том числе инициированной извне. В такой войне применение ядерного оружия для достижения военных целей будет просто "немыслимым и аморальным", а военные действия приобретут черты "специальной операции" и будут носить характер затяжной "войны малой интенсивности". По напряжению экономики, временному и пространственному размаху, по масштабам и характеру применения СОН такая война будет для России вполне сравнима с "региональной обычной войной".

Цели войны и мотивы участия в ней будут немедленно обоснованы, а соображения о благоразумии будут отброшены, так же как планы ведения "малых войн" роботизированными малочисленными армиями, хирургические удары" миротворческие действия и "гуманитарные" операций в духе американских технически продвинутых кинобоевиков.

Следует заметить, что террористический характер "наступательных действий", предпринятых коалицией стран в 1991 и НАТО в 1999 году, как и "стратегия победоносной войны" при эффективном и решительном отпоре со стороны объекта агрессии (например, России) может не оправдать оптимистических ожиданий Запада. Тем более, если в основе осуществления реальной военной стратегии России вплоть до середины 21 столетия останется принцип ядерного сдерживания и явно выраженное намерение применить ЯО в чрезвычайных для РФ ситуациях первыми.

Можно согласиться с тем, что существует тенденция "профессионализации армии". Но при этом и следует добавить, что для России представляется опасным неизбежное падение боевого потенциала СОН и резкое сужение мобилизационной базы до 25-30% от современного (потребного) уровня по каждому из показателей определяющих возможности ВС. Например, удельный ресурс личного состава на единицу основного вооружения "профессиональных" ВС в 5-6 раз превышает нормативы принятые в Российской армии сегодня, а следовательно при одинаковой численности состав ВВТ и потенциал по вооружению будут снижены не менее чем в 3-4 раза. Тем не менее, нельзя отвергать профессионализацию ВС, а следовательно необходимо готовить их к развертыванию массовой и по возможности современной армии военного времени. Принципы стратегического развертывания группировок, как и заблаговременная мобилизационная подготовка ВС к войне должны остаться в силе. Именно это существенным образом может повлиять на характер войн в первой четверти 21 столетия

Это не значит, что нужно превратит страну в "военный лагерь".

Последние 15-20 лет показали, что применение "новых средств и новых военных технологий" в современных условиях по существу нивелировало математически обоснованное полстолетия назад и хорошо известное специалистам в области ядерной стратегии понятие - "уровень критических потерь". Отчасти это произошло ужесточением войны, применением военной силы против населения и стратегии достижения целей прямым террором.

Нет сомнения в том, что террор против населения и есть основа "тонких военно-политических технологий будущего". К их реализации страны НАТО "будут полностью готовы к 2010 году". Но для этого НАТО не нужно 200 тысяч КРМБ (именно такое количество прогнозирует В. Слипченко). Вследствие недостаточных данных, анализ характера "будущих войн шестого поколения" на основе формальных (математических) критериев для их оценки пока представляется не вполне корректным. Тем более было бы неверным делать поспешные выводы о характере войны на основе дозированного применения ВТО против Ирака и Югославии или опыта проведения контр террористической операции в России. И это, не смотря на то, что "только 300 КР все решили в войне против Ирака", а корпусная операция в ЧР представляется сегодня как способ решения проблемы на Кавказе и явление вселенского масштаба.