Ричи (СИ) - Абрамов Владимир

– Детектив Поттер не стал бы врать, – ответил Гросвенор. – Вы молодцы! Мы большое дело сделали. Петтигрю Пожиратель…

– Пожиратель смерти?! – изумленно округлил глаза Фред.

– Нет, Мерлинова мать, пожиратель крысиного корма! – с сарказмом прокомментировал Ричард.

Джордж выглядел не менее ошарашенным.

– Ну и дела… – протяжно сказал он. – Перси будет в шоке.

– Парни, – Ричи прикрыл глаза и качнул головой, – пока не стоит ставить его в известность. И родителям тоже не говорите. Лучше вообще никому не говорите. Мало ли, вдруг для всех будет проще, чтобы Петтигрю "исчез двенадцать лет назад".

Близнецы Уизли моментально стали серьезными.

– Понятно, – сказал Фред. – Мы никому не скажем и Рона предупредим.

– Кстати, Ричард, – прищурился Джордж. – Что ты говорил про Снейпа? Какой еще бывший террорист?

– Он раньше состоял в группировке Пожирателей смерти, – Ричи взглянул на вытянувшиеся от изумления лица близнецов и добавил: – А вы не знали?

– Нет, – помотал головой Джордж.

– Ничего себе! – воскликнул Фред.

* * *

Следующий день проходил для Ричарда очень тяжело. Мальчик с нетерпением ожидал новостей от детектива, поэтому не мог найти себе места. В итоге он принял решение отвлечься. Для этого с головой ушел в изучение трансфигурации. Точнее, Ричи взял в библиотеке несколько книг по теории трансфигурации и принялся за чтение прямо там же, в читальном зале. В фолиантах приводились головоломные поэтапные превращения. От количества формул мозги начинали закипать.

Из мира занимательной теоретической трансфигурации Ричарда вывел тихий девичий голос.

– Привет, Ричи.

Оторвав взгляд от книги, Ричард улыбнулся и тихо, чтобы не привлекать внимание библиотекаря мадам Пинс, ответил:

– Гермиона, добрый день. Присаживайся.

Грейнджер воспользовалась приглашением. Она положила сумочку на стол и села на лавку рядом с Ричардом.

– Ричи, что читаешь?

Гросвенор заложил палец между страниц, на которых остановился, после чего продемонстрировал Гермионе обложку.

– Оу! – девочка округлила глаза. – Я читала эту книгу, но ничего не поняла. А ты?

– Головоломно, но что-то напоминает…

Ричард нахмурил брови. Все эти формулы и превращения мальчику на самом деле о чём-то напоминали. Он пытался вспомнить, с чем ассоциируется теоретическая трансфигурация. Это явно было не из этой жизни, поскольку в таком случае он бы уже вспомнил. Внезапно лицо Ричарда посветлело, его озарило.

– Точно! – тихо воскликнул он. – Я понял!

– Что понял? – свела брови вместе Гермиона.

Повернув голову к подруге, Ричи радостно произнес:

– Геометрия Лобачевского!

– Эм… – Грейнджер поджала губы. – Геометрия? Как могут быть связаны круги, треугольники и квадраты с трансфигурацией?

На лицо Ричарда выползла ухмылка.

– Гермиона, геометрия не ограничивается простыми фигурами. Трансфигурация похожа на топологию.

По хмурому виду девочки было видно, что она ничего не поняла.

– Эх, – вздохнул Ричард, – как бы тебе объяснить? Представь, что тебе нужно вывернуть наизнанку мяч. Кажется, что сделать это нереально, но с помощью топологии путём математического моделирования это не представляет никаких проблем. Или, к примеру, превратить шар в кружку – плевая задача. Бублик с тремя дырками преобразовать в человека? Пустяки для топологии. Поместить в маленькое пространство большое? Тоже реально. Топология при соблюдении некоторых правил позволяет манипулировать пространством и преобразованиями в широких пределах.

– А можно ещё проще? – с мольбой во взоре попросила Грейнджер.

– Смотри, у некоторых фигур есть свои особенности. Например, сфера – у неё любой круг можно свести в точку. Или бублик, он же тор, с ним подобное уже не пройдёт, как ни крути. Это значит, что у них совершенно разные поверхности. Зато у тора одинаковая поверхность с кружкой – у обоих всего лишь одна дырка. Так что их легко превратить друг в друга. При этом круг можно превратить в тор. То есть поэтапное превращение в топологии позволяет создать любой предмет, хоть коня из булыжника или из человека песчинку.

– Прямо как в трансфигурации, – констатировала Гермиона.

– Именно! – радостно произнес Ричард. – Вот только правила и формулы трансфигурации выведены очень криво и непонятно, а геометрия Лобачевского предельно четкая и ясная, если во время её изучения не взорвать мозг. Мне кажется, что правила топологии прекрасно применимы в трансфигурации.

Гермиона не впечатлилась. Она пожала плечами и спросила:

– Допустим, и как это может помочь в волшебстве?

– В волшебстве?! О, думаю, очень серьёзно. Гермиона, ты хоть понимаешь, что это означает?

– Нет, – честно призналась Грейнджер. – Но, надеюсь, что ты расскажешь.

– Гермиона, наша вселенная идеальна! – с вдохновением стал вещать Ричард о том, о чём когда-то выслушивал лекции в институте в прошлой жизни. – Эйнштейн доказал, что пространство – это не просто сцена, на которой разворачивается действие в физике. Оно может изгибаться вблизи массивных объектов типа звёзд, планет, чёрных дыр. Они в прямом смысле сминают пространство, как вот я, например, этот лист бумаги.

Ричард вырвал из тетради лист, положил на него авторучку и смял вокруг неё листок.

Гермиона слегка приоткрыла рот. Она в очередной раз задумалась о том, что Ричи не тот, за кого себя выдает. Не может обычный мальчик её возраста так вдохновенно вещать о вселенной.

"Может, он всё же пришелец или путешественник во времени", – подумала она.

Тем временем Ричард продолжил:

– А некоторые объекты могут быть настолько массивными, что они просто прогибают пространство. Они прямо протыкают его насквозь. Через них можно пробраться из одной части пространства в другую. Волшебники вовсю пользуются эффектом червоточин для путешествий в пространстве, у них существуют специально зачарованные вещи, которые называются порталы или порт-ключи.

Гросвенор сложил лист бумаги и проткнул его авторучкой.

– Вот так!

– То есть маглы знают о такой возможности? – спросила ошарашенная Гермиона, которую Ричард в очередной раз заставил взглянуть на волшебство по-новому.

– Да! – кивнул Гросвенор. – В теории математики и физики уже всё знают. Учёные называют порталы червоточинами или кротовыми норами. Это тот самый объект, где топология встречается с астрономией. По-настоящему интересный вопрос – какую форму имеет вселенная вдали от червоточин и чёрных дыр, то есть в том месте, где мы живём прямо сейчас?

– И какую же? – спросила Гермиона.

– Представь, что наш мир заполнен сеткой, как в тетради в клетку. Она может быть не только плоской, она может быть изогнута положительно или отрицательно. Это та самая сферическая геометрия Лобачевского, о которой я говорил вначале.

– Допустим, – глаза Гермионы горели восторгом, ей было очень интересно узнать о строении вселенной. – Я представила себе лист тетради, изогнутый во многих местах.

– Вселенная может иметь любую форму, – продолжил Ричард. – Но как узнать наверняка?

– Как?

– Есть способ. Для этого нужно заглянуть в очень далекие уголки вселенной. Через триста восемьдесят тысяч лет после большого взрыва вселенная стала прозрачной для света, и фотоны разлетелись во все уголки.

Гермиона стала терять суть лекции. Но Ричи на волне энтузиазма уже не заметил этого. Он вспомнил лекции по физике и с увлеченным видом продолжил вещать:

– Через телескоп мы можем получить световой слепок вселенной. Он позволяет измерить плотность. Если по формуле "Е равно МС в квадрате" всю энергию перевести в массу, то получим такое: если плотность будет больше пяти целых пяти десятых атомов водорода на один кубический метр, то масса вещества будет искривлять пространство вокруг себя, вселенная замкнется в сферу; а если плотность окажется меньше этого числа – пространство окажется изогнуто седлом; но если плотность будет равна критической массе, то наша вселенная плоская и скучная.