История Русской армии. Том 1. От Северной войны со Швецией до Туркестанских походов, 1700–1881 - Антон Антонович Керсновский

(батальон Ставропольского полка, взвод 19-й артиллерийской бригады и нескольких команд). Комендантом был подполковник Пацевич. 5 июня турецкое полчище обложило цитадель. Стойко отражавший атаки гарнизон стал испытывать мучения от жажды. В цитадели не было воды, и много смельчаков платилось жизнью при доставке по несколько ведер из источника, по которому турки били почти без промаха. Пацевич пал духом и на совете предложил сдачу. Но господа офицеры его застрелили, и комендантом стал старший после него майор Штоквич, решивший сопротивляться до конца. Раненым стали выдавать по кружке, здоровым — по полкружки воды через день (в палящий июньский зной). На 24-й день гарнизон был спасен, лишившись за время осады 7 офицеров и 310 нижних чинов.

Неблагоприятный оборот дел встревожил наместника Кавказа — великого князя Михаила Николаевича, лично прибывшего на фронт со своим начальником штаба генералом Обручевым и взявшего на себя руководство операциями. Русские войска были расположены на местах, уже прославивших наше оружие, — авангард Геймана стал у Башкадыклара, главные силы Лориса — у Кюрюк-Дара. Всего у нас в ружье было 30 000 человек при 120 орудиях, не считая Кобулетского и Эриванского отрядов. Инициатива перешла к противнику. Заставив русских отступить по всему фронту и получив подкрепления, Мухтар-паша решил перенести военные действия в русское Закавказье, имея конечным объектом Тифлис.

От Карса на Тифлис можно было двинуться либо через Ахалкалаки, либо через Александрополь. Первое направление было для турок самым выгодным (кратчайший путь, богатая страна), так что великий князь начал спешно стягивать туда войска. Однако Мухтар, не желавший сейчас генерального сражения, предпочел Александропольское направление и медленно тронулся туда 2 июля. С ним было до 35 000 при 56 орудиях. С 3 по 7 июля турецкая армия заняла позицию на Аладжинских высотах, где сильно укрепилась на фронте в 22 версты. Мухтар решил выждать здесь корпус Измаила с Эриванского направления и затем уже перейти в дальнейшее наступление. Из России на Кавказ были двинуты 1-я гренадерская и 40-я пехотные дивизии. До прибытия этих подкреплений великий князь не находил возможным штурмовать сильную аладжинскую позицию, ограничиваясь рекогносцировкой ее и «полицейскими мероприятиями» в большом масштабе против волновавшегося населения. Положение на Кавказе, таким образом, сделалось чрезвычайно похожим на создавшееся как раз в то же время на Балканах в результате Второй Плевны. Весь июль прошел в бездействии — с нашей стороны вынужденном, с турецкой — добровольном. Мухтар не сходил с Аладжи, Измаил действовал (в общем очень вяло) против Тергукасова.

В последних числах июля к Арпачаю подошла 40-я пехотная дивизия, а в первых числах августа и 1-я гренадерская. Первые усилия решено было обратить против Измаила (и с этой целью отряд Тергукасова значительно усилен), а затем обратиться на Мухтара. Однако в ночь на 13 августа Мухтар неожиданно перешел в наступление и нанес нам довольно чувствительный удар. В деле 13 августа 20 000 турок, с потерей 1359 человек, потеснили 8000 русских. Мы лишились 992 человек. До того 6 августа мы предприняли усиленную рекогносцировку Аладжи с потерей 9 офицеров, 353 нижних чинов. В результате этого дела операция против Измаила была отложена, и все внимание великого князя сосредоточилось на Аладже.

К половине сентября здесь против 40 000 ружей и 96 орудий Мухтара у нас сосредоточилось до 60 000 шашек и штыков при 218 орудиях, и с этими силами положено приступить к решительным операциям. Трехдневное наступательное сражение 20, 21 и 22 сентября закончилось безрезультатно, однако последствия его сказались скоро — уже 27-го числа турки отошли в исходное свое до 13 августа положение. Наступление с 20 по 22 сентября закончилось неудачей, несмотря на частичный успех при Хаджи-Вали. Методы его напоминают Плевну. Наш урон составил 93 офицера и 3290 нижних чинов — наиболее кровопролитное дело за кампанию. Турки лишились 5000. Бездействие Измаила и приближение зимы побуждали Мухтара отступить к Карсу. Он отложил эту операцию до подвоза в Карс необходимых запасов и этой заминкой погубил свою армию.

Едва лишь был замечен отход турок на главную их позицию, как в тот же день, 27 сентября, великий князь Михаил Николаевич стал готовиться к нанесению им сокрушительного удара. В решительном сражении 2 и 3 октября на Аладжинских высотах (иначе при Авлиаре) турецкая армия была совершенно уничтожена. Остатки ее бежали частью в Карс, частью с самим Мухтаром к Зевину. Вся бывшая у турок артиллерия досталась русским. Мухтар уже отправил в Карс большую часть своей артиллерии. У него осталось на армию в 36 000 всего 39 орудий. Мы ввели в дело 55 000 с 200 орудиями. Разгром турок был полным: они лишились 22 000 человек — 15 000 убитых, раненых и разбежавшихся и 7000 пленных, в том числе 7 пашей, с 35 орудиями. Мы применили глубокий охват обоих флангов неприятеля, лишившись в этом славном деле 56 офицеров и 1385 нижних чинов. Великий князь Михаил Николаевич награжден орденом Святого Георгия 1-й степени.

Эти остатки неприятельской армии могли быть совершенно истреблены энергичным, безостановочным преследованием. К сожалению, организация преследования всегда являлась нашей слабой стороной. Русская армия умела побеждать, но не умела пользоваться плодами своих побед.

Распоряжения о преследовании были отданы лишь в диспозиции на 5-е число. Главные силы были разделены на два отряда — генерала Лазарева (32 000 человек при 146 орудиях), двинутый под Карс, и генерала Геймана (18 000 человек при 98 орудиях), которому поручено совместно с Эриванским отрядом генерала Тергукасова преследование остатков Мухтара и корпуса Измаила и движение к Эрзеруму.

12 октября Гейман подошел к зевинской позиции, где находился слабейший вчетверо отряд Мухтара без артиллерии. Однако вместо того, чтобы атаковать неприятельскую позицию, Гейман остановился против нее в бездействии. Мало того — он не распорядился занятием Хоросана и Кепри-Кея — единственных пунктов, где могло состояться соединение неприятельских отрядов Мухтара и Измаила.

Тем временем корпусу Измаила удалось скрытно отойти от Тергукасова. Он двинулся форсированными маршами по горам, бросив обозы и тяжести. Мухтар 14 октября очистил зевинскую позицию и, совершив опасный фланговый марш в 10 верст от все бездействовавшего Геймана, двинулся на Кепри-Кей, где русский генерал не сумел его предупредить. 15-го числа в Кепри-Кее состоялось соединение Мухтара и Измаила, и турецкий главнокомандующий вновь располагал силами — 20 000 ружей при 40 орудиях, — с которыми мог надежно прикрыть Эрзерум. 17-го турки отступили от Кепри-Кея на сильную позицию при Деве-Бойну.

21 октября у Гассан-Калы войска Геймана соединились с отрядом Тергукасова. Гейман, как старший производством, вступил в командование соединенными силами (25 000 при 90 орудиях). Он решил атаковать турок