The Gathering Storm - Роберт Джордан

Ранд стянул перчатку, прижав кисть локтем к телу, затем заткнул перчатку за пояс.

– Где она? – спросил он, повернувшись к паре Дев. Берална и Риаллин наблюдали за слугами.

– На втором этаже, – ответила одна из Дев. – Пьет чай трясущимися руками, аж фарфор чуть не трескается.

– Мы продолжаем уверять ее, что она не пленница, – добавила другая Дева. – Просто ей нельзя уйти.

Обе они находили положение забавным. Ранд посмотрел в сторону – к ним в передней присоединился Руарк. Высокий рыжеволосый вождь клана оглядел помещение с блестящей люстрой и узорчатыми вазами. Ранд знал, о чем тот думает.

– Ты можешь забрать пятую часть, – сказал он. – Но только у богатых, живущих в этом районе.

Это было не по правилам – айильцы забирали пятую часть у всех. Но Руарк не стал спорить. Действия айильцев при взятии Бандар Эбана вряд ли походили на настоящее завоевание, хотя они сражались с разбойниками и ворами. Может быть, вовсе не стоило им ничего давать. Но, увидев подобные особняки, было правильным поделиться добычей с айильцами, по крайней мере, за счет богачей.

Девы кивнули, словно только этого и дожидались, а затем отправились прочь, вероятно, выбирая себе добычу. Добрэйн наблюдал за ними с испугом. С Кайриэна айильцы брали пятую часть несколько раз.

– Никогда не понимала, почему ты позволяешь им грабить словно разбойникам, напавшим на караван со спящей охраной, – заявила Кореле, с улыбкой влетев в комнату. Она вскинула бровь, впечатленная обстановкой. – Особенно столь милое место, как это. Все равно, что приказать солдатам топтать весенние цветы, не правда ли?

Подослали ли ее к нему вместо выведенной из равновесия Мерисы? Она в своей приятной манере встретила пристальный взгляд Ранда, но он не отводил его, пока она не поддалась и не отвернулась. Он мог припомнить время, когда с Айз Седай подобный трюк не прошел бы. Он повернулся к Добрэйну.

– Ты хорошо потрудился, – сказал он лорду. – Пусть тебе и не удалось, как мне хотелось, восстановить порядок повсеместно. Собери своих воинов. Наришме велено открыть для вас врата в Тир.

– В Тир, милорд? – удивленно переспросил Добрэйн.

– Да, – ответил Ранд. – Передай Дарлину, чтобы он прекратил донимать меня посыльными. Он должен продолжать копить силы. Я заберу его в Арад Доман, как только решу, что пришло время.

Это должно было произойти после встречи с Дочерью Девяти Лун, которая должна многое расставить по своим местам.

Добрэйн казался слегка удрученным. Или это всего лишь игра воображения Ранда? Выражение лица Добрэйна редко менялось. Может, он решил, что его надежды на трон этого королевства обратились в дым? Может, он замышлял заговор против Ранда?

– Да, милорд. Полагаю, я должен отправиться немедленно?

Добрэйн никогда не давал повода в себе усомниться. Он даже собирал сторонников в поддержку претензий Илэйн на Солнечный Трон.

Ранд слишком долго был от него вдали. Слишком долго, чтобы ему доверять. Лучше всего отправить его сейчас, пока он не обрел поддержку здесь. Ранд не доверял никому из жителей Кайриэна, чтобы избежать игр в политику.

– Да, ты отправишься в течение часа, – ответил Ранд, повернувшись, чтобы подняться по изящной белой лестнице.

Оставшись бесстрастным, как обычно, Добрэйн отдал честь и вышел через парадные двери. Он подчинился незамедлительно. Без возражений. Он был хорошим человеком. Ранд знал, что это так.

«Свет, что со мной происходит? – подумал Ранд. – Я должен кому-то доверять. Разве не так?»

«Доверять? – прошептал Льюс Тэрин. – Да, возможно, мы можем ему доверять. Он не способен направлять Силу. Свет! Единственные, кому нельзя доверять – это мы сами…»

Ранд сжал зубы. Он коронует Добрэйна, если Алсалам не найдется. Итуралде этого не захотел.

Широкая и прямая лестница вела к площадке, там разделялась и поднималась на второй этаж по спирали, заканчиваясь площадками с обеих сторон.

– Мне нужен зал для аудиенций, – объявил Ранд слугам внизу, – и трон. Быстро.

Меньше, чем через десять минут, Ранд сидел в роскошно украшенной гостиной на втором этаже, ожидая, пока к нему приведут купчиху Милисайр Чадмар. Его богато изукрашенное резьбой кресло из белого дерева не было настоящим троном, но сойдет и оно. Возможно, сама же Милисайр использовала его для аудиенций. Из-за небольшого помоста комната действительно походила на тронный зал. И помост, и пол комнаты были устланы ткаными коврами зеленого и красного цвета с причудливым рисунком, который сочетался с фарфоровыми вазами Морского Народа, стоявшими на подставках по углам. Четыре широких окна прямо у него за спиной – каждое достаточно большое, чтобы через него мог пройти человек – пропускали в комнату приглушенный свет. Он сидел в кресле, наклонившись вперед, положив единственную руку на колено. Фигурка стояла на полу прямо перед ним.

Вскоре сквозь дверной проем мимо айильских часовых прошла Милисайр Чадмар. На ней было одно из знаменитых доманийских платьев. Оно закрывало ее тело от шеи до пальцев ног, но было полупрозрачным, подчеркивая каждый изгиб ее тела, которых было более чем достаточно. Платье было темно-зеленым, шею женщины украшал жемчуг. А ее темные волосы тугими кудрями ниспадали на плечи, несколько локонов обрамляли лицо. Он не думал, что она окажется такой молодой, едва отметившей свой тридцатый день рождения.

Было бы стыдно казнить такую женщину.

«Прошел всего день, – подумал он, – а я уже думаю о казни женщины, которая не согласилась принять мою сторону. А ведь было время, когда я не мог решиться на казнь отпетых преступников». – Но он должен будет исполнить то, что должно исполнить.

Глубокий реверанс Милисайр, казалось, подразумевал, что она принимает его волю. Или был просто способом лишний раз продемонстрировать подчеркиваемые платьем прелести. Уловка в духе доманиек. К несчастью для нее, он был по горло сыт женскими уловками, так что ему было известно, как с этим справится.

– Милорд Дракон, – произнесла Милисайр, завершив реверанс. – Чем могу служить?

– Когда в последний раз ты получала известия от короля Алсалама? – задал вопрос Ранд. Он подчеркнуто не предложил ей присесть в одно из кресел.

– От короля? – удивленно переспросила она. – Прошло уже несколько недель.

– Мне необходимо поговорить с гонцом, доставившим последнее послание, – сказал Ранд.

– Не уверена, что его можно найти, – в голосе женщины прозвучало беспокойство. – Я не слежу, милорд, за каждым прибывающим и убывающим из города гонцом.

Ранд подался вперед.

– Ты мне лжешь? – тихо спросил он.

Она открыла рот, возможно шокированная его грубостью. Доманийцы не чета кайриэнцам – у тех политическое лукавство, казалось, было в крови – но и они были тонкими политиками. Особенно женщины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});