Рейтинговые книги
Читем онлайн Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров - Митрополит Иларион

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 151 152 153 154 155 156 157 158 159 ... 269
предмету. Имя Божие якобы представляется Булатовичу чем-то более высоким, чем сущность Божия, какой-то нормой, с которой Бог сообразует Свои действия. Своими страданиями и смертью Сын Божий «оправдывает Свое имя Иисус». Троицкий, впрочем, оговаривается: «Правда, нередко Булатович заявляет, что имя Божие ниже существа Божия, но это лишь уступка общецерковному учению, а наклон мысли самих имябожников идет в противоположную сторону»[1749]. Таким образом, Троицкий фактически признает, что его интерпретация идей Булатовича не вытекает напрямую из писаний последнего: с критики Булатовича Троицкий постоянно сползает на критику имяславского «наклона мыслей», каковое понятие у него весьма растяжимо и включает многое из того, что, по-видимому, имяславцы никогда не высказывали.

Троицкий считает, что имяславие — «явление религиозного атавизма, явление, интересное для историка и филолога, но печальное с точки зрения человека верующего»[1750]. Корни его он усматривает в языческой теории имен, которая была господствующей в древнем мире и которой Платон дал философское обоснование в диалоге «Кратил». «Бумажные деньги, — пишет Троицкий, — человечество приняло за чистое золото и стало смотреть на слова не как на условные знаки, символы предметов, а как на какие-то дубликаты предметов, состоящих с ними в таинственной связи». Такое воззрение, по мнению Троицкого, имело вредное влияние на жизнь человечества и мешало поступательному движению науки, которая «по большей части пренебрегала опытом, а ограничивалась лишь выяснением взаимоотношения выражающих понятия имен, не заботясь о приобретении путем более широкого и точного опыта более правильных понятий о предметах»[1751]. В этих словах отчетливо слышен позитивизм Троицкого: ценность имеет только та философия, которая основана на естественнонаучных изысканиях; всякая диалектика, всякое вообще теоретическое познание лишено в его глазах какой-либо ценности.

Упомянув как бы походя о бумажных деньгах, якобы принятых человечеством за чистое золото, Троицкий, сам того не сознавая, указал на масштабность и сложность проблемы, казавшейся ему столь простой, а также на слабость и уязвимость собственной позиции. Троицкий как будто совершенно упускает из виду тот факт, что бумажные деньги имеют ценность не сами по себе, а в силу того, что они обеспечены золотым запасом, с которым они имеют настолько тесную связь, что всякое изменение баланса между ними и обозначаемым ими золотом неизбежно приводит к изменению их собственной стоимости (выпуск избыточного количества денежных банкнот без соответствующего увеличения золотого запаса приводит к инфляции, как и наоборот — увеличение золотого запаса повышает стоимость денег). Если бы не было никакой реальной связи между символом и обозначаемым им предметом, такого бы не происходило. В упомянутом Троицким диалоге «Кратил» Платон размышляет о феномене соотношения между именем и предметом, и в более широком плане — между знаком (символом) и стоящей за ним реальностью, между словом и его смыслом, причем, как мы помним[1752], Платон вовсе не дает окончательный ответ на вопрос о природе этого соотношения. Позиция Троицкого максимально приближается к субъективистской позиции Геромогена (одного из героев диалога), опровергнутой Сократом, но она не позволяет понять, каким же образом деньги обретают свою реальную стоимость и обладают покупательной способностью. Деньги, о которых говорит Троицкий, имеют все признаки фальшивых денежных банкнот, которые следует не пускать в оборот, но, наоборот, изымать из употребления (добавим, с привлечением к ответственности виновных в их изготовлении).

Если несколько продолжить данную аналогию, можно сказать и о том, что бумажные деньги существуют в разных странах, имеют разный внешний вид и разную покупательную способность (один доллар не равен одному фунту, и один рубль не равен одному доллару), но при этом всякая валюта призвана обозначать золотой запас. Символы, таким образом, различны, но реальность, стоящая за ними, одна и та же. В разных языках существуют разные слова для обозначения тех или иных понятий, причем, как правило, семантический спектр того или иного понятия в одном языке никогда вполне не соответствует семантическому спектру сходного понятия в другом языке. Поэтому для более или менее адекватного перевода текста на другой язык необходим целый набор слов и понятий, в своей совокупности соответствующий аналогичному набору слов и понятий другого языка. Ни один символ не может быть опознан без сопоставления с другими символами: каждый символ обретает смысл внутри той или иной системы символов, точно так же как каждая денежная банкнота обретает ценность внутри определенной финансовой системы, в которой, помимо нее, циркулируют и другие банкноты.

Все сказанное выводит нас к проблематике, обсуждавшейся в философской герменевтике XIX–XX веков (Ф. Шлейермахер, М. Хайдеггер, Г. Г. Гадамер и др.) и остающейся вне рамок нашего исследования, которое мы сознательно ограничили рассмотрением богословской и церковно-исторической проблематики, связанной с имяславскими спорами. Тем не менее мы считаем важным подчеркнуть значимость вопросов, затрагивавшихся в ходе полемики вокруг имяславия, для решения которых богословские, философские и лингвистические познания Троицкого были явно недостаточны: серьезнейшие проблемы, связанные с философией языка, символа и имени, он решал одним росчерком пера, на самом поверхностном и примитивном уровне.

В религиозной жизни, считает Троицкий, воззрение на имена как дубликаты предметов, находящиеся в таинственной связи с самими предметами, привело к развитию многобожия, «поскольку для каждого имени Божия, означающего лишь свойство Божие, оно полагало особого носителя», и к идолопоклонству, «поскольку обожествление одних символов, созданных человеческим измышлением, т. е. имен, вело за собою обожествление других, т. е. идолов, и в то же время способствовало замене истинного богопочитания языческим культом, в котором магия имен всегда занимала виднейшее место»[1753].

Языческая теория имен, отвергнутая христианством, была, по мнению Троицкого, возрождена в IV веке Евномием, а в начале XX века — имяславцами. Сравнение между имяславцами и евномианами — лейтмотив сочинения Троицкого «Учение св. Григория Нисского об именах Божиих и имябожники»[1754]. В статье «Учение афонских имябожников и его разбор» это сравнение также играет значительную роль. Теория имен, которую излагает Троицкий в противовес имяславскому учению, основана на трактате святителя Григория Нисского «Против Евномия»:

Имена, — пишет Троицкий, — сами по себе нисколько не связаны с предметами. Ни один предмет сам по себе в наименовании не нуждается и может существовать, не имея никакого имени. Имена предметов нужны только нам для упорядочения своей психической деятельности и для передачи своей мысли о предмете другим. Связь между именем и предметом существует не объективно, а лишь субъективно, существует в человеке, дающем то или иное наименование предмету, и понятие или предмет можно назвать любым именем или совсем не называть, и он все же останется тем же, чем был. Стакан можно назвать как угодно, но он все же останется стаканом, и затруднение может возникнуть лишь

1 ... 151 152 153 154 155 156 157 158 159 ... 269
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров - Митрополит Иларион бесплатно.
Похожие на Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров - Митрополит Иларион книги

Оставить комментарий