А. С. Пушкин в воспоминаниях современников - Ольга Сергеевна Павлищева

не вполне точно. Об отношении Пушкина к нему см. с. 387 наст. изд. Дельвиг, редко бывавший в Москве, не был и «постоянным посетителем» салона, Одоевский переехал в Петербург осенью 1826 г. «Мнемозину» он издавал (с Кюхельбекером) в 1824–1825 гг.

155

Об этом эпизоде рассказывает и М. Д. Бутурлин: «В 1827 году он <Муравьев> пописывал стишки и раз, отломив нечаянно (упираю на это слово) руку у гипсового Аполлона на парадной лестнице Белосельского дома, тут же начертил какой-то акростих. Могу сказать почти утвердительно, что А. С. Пушкина при этом не было. Странно, что, бывши часто у княгини Волконской, я ни разу не встречал там Пушкина» (РА, 1897, кн. II., с. 178). Стихи Муравьева («О Аполлон! Поклонник твой // Хотел помериться с тобой…» и т. д.) см. РА, 1885, № 1, с. 132; эпиграмма Пушкина («Лук звенит, стрела трепещет…») под загл.: «Эпиграмма (из антологии)» — MB, 1827, № 3, с. 124 (номер вышел 19 марта). О нежелании Погодина печатать эту эпиграмму см. с. 15 наст. изд. Одновременно резкую эпиграмму на Муравьева написал Баратынский («Убог умом, но не убог задором…»). Муравьев в отместку написал эпиграмму «Ответ Хлопушкину (ЖМНП, 1875, ч. 178, апрель, с. 94). См. также: «Поэты 1820–1830-х годов», т. 2. Л., 1972, с. 125, 692 (комм. В. С. Киселева-Сергенина).

156

МТ, 1827, № 4, с. 325–334. Статья Баратынского (где указывалось на подражательность, вялость и поэтическую неточность стихов Муравьева) появилась не «безымянно», а с полной подписью.

157

Объяснение Соболевского — во многом светская вежливость. Пушкина (как и Баратынского) раздражила претенциозная театральность эпизода (ср. в эпиграмме Баратынского: «Чему же рад нахальный хвастунишка?..» и т. д.). М. П. Погодин передавал позднее: «Встретясь со мною через два дня после выхода книжки, он <Пушкин> сказал мне: «А как бы нам не поплатиться за эпиграмму». — «Почему?» — «Я имею предсказание, что должен умереть от белого человека или от белой лошади. Муравьев может вызвать меня на дуэль, а он не только белый человек, но и лошадь» (РА, 1870, № 10, с. 1947). Ср. те же слова в передаче Погодина в ЛН, т. 58, с. 351 (здесь сообщение, что Пушкин был «очень доволен» выходом эпиграммы). Эта острота была «центром» иронического «объяснения» Соболевского, о чем он, понятно, не мог сообщить Муравьеву; может быть, она послужила и источником рассказов о намерении Муравьева вызвать Пушкина на дуэль (РА, 1885, № 1, с. 132). Реминисценции из этой эпиграммы есть позднее у Пушкина (ср. письмо к жене 26 августа 1833 г. — XV, 74) и Соболевского (С. А. Соболевский. Эпиграммы и экспромты. М., 1912, с. 82).

158

«Битва при Тивериаде» поставлена в Александринском театре 13 октября 1832 г.

159

Тот же рассказ см. в «Моих воспоминаниях» Муравьева, где эпизод датирован зимой 1831/32 г. («Русское обозрение», 1895, № 12, с. 600). По-видимому, здесь ошибка, и речь идет не о стихах, а о наброске рецензии на книгу «Путешествие ко святым местам в 1830 году» (ч. 1–2, СПб., 1832), где очень близко перефразированы приведенные слова (XI, 217).

160

Отрывки из 4 и 5 действий «Битвы при Тивериаде» с предисловием (датированным 30 ноября 1833 г.) напечатаны в Совр., 1836, т. II, с. 140–179 (как и все публикации здесь Муравьева, анонимно). По воспоминаниям Муравьева, Пушкин сам подал ему мысль об историческом предисловии (ср. С. Сулима. Андрей Николаевич Муравьев. — РА, 1876, № 7, с. 355). Отрывки из «Михаила Тверского» см.: Совр., 1837, т. VI, с. 376–392. Кроме того, Пушкин напечатал в Совр. (1836, т. IV, с. 219–231) очерк Муравьева «Вечер в Царском Селе» (Рыскин, с. 60–62).

161

Письмо от 2 августа 1825 г. (XIII, 198); было ответом на письмо Полевого около 7 июня, посланное через Вяземского вместе с журналом (XIII, 181).

162

МТ, 1825, № 17, с. 40–46, с подписью: Н. К. и датой 12 августа.

163

«О г-же Сталь и о г. А. М-ве». — МТ, 1825, № 12, с. 255–259 с подписью: Ст. Ар. и датой 9 июня 1825 г. Здесь (как и далее) исправлена ошибка Полевого в отчестве Муханова.

164

«Телегу жизни» Пушкин послал Вяземскому еще 29 ноября 1824 г., с разрешением печатать, «пропустив русский титул» (XIII, 126). Вяземский напечатал стих, в МТ, 1825, № 1, с. 49.

165

«Журнальным приятелям». — МТ, 1825, № 3, с. 215, с подписью: А. П. С этим стих. связан небольшой инцидент, опущенный Полевым (характерно, впрочем, что он приводит стих. без заглавия). Пушкин послал его Вяземскому для печати 25 января, с заглавием «Приятелям»; Вяземский, отдавая его в «Московский телеграф», изменил заглавие во избежание кривотолков. Пушкин, недовольный поправкой, напечатал исправление в СПч., 1825, № 52 (30 апреля). Замечание задело Полевого, который ответил объяснением в МТ, 1825, № 9, с. 153. См. переписку Вяземского и Пушкина по этом поводу (XIII, 136, 181, 186).

166

Это замечание Измайлова см.: Благонамеренный, 1820, № 6, с. 442. Пушкин упоминает о нем в примечаниях к «Онегину» (VI, 193).

167

Неточная цитата из анонимной статьи Измайлова «Дело от безделья, или Краткие замечания на современные журналы» (Благонамеренный, 1825, № 19, с. 173).

168

Напечатано в МТ, 1825, № 13, с. 43, с подписью: А. П. См.: XIII, 186.

169

О восторженном отношении Пушкина к Мицкевичу сохранились и другие свидетельства. Ср. рассказ А. Э. Одынца (в письме Ю. Корсаку, 9–11 мая 1829 г.): «Во время одной из <…> импровизаций <Мицкевича> в Москве Пушкин, в честь которого был дан этот вечер, вдруг вскочил с места и, ероша волосы, почти бегая по зале, восклицал: «Quel génie! Quel feu sacré! Que suis-je auprès de lui!» («Что за гений! Что за священный огонь! Что я в сравнении с ним?») — и, бросившись Адаму на шею, обнял его и стал целовать, как брата. Я знаю это от очевидца. Тот вечер был началом взаимной дружбы между ними» (А. Мицкевич. Собр. соч. в 5-ти томах, т. 5. М., 1954, с. 631). Знакомство Пушкина с Мицкевичем произошло в октябре 1826 г.

170

Ср. с этим запись в дневнике Ф. Малевского о другом возражении Мицкевича порицателям Пушкина (ЛН, т. 58, с. 266).

171

Перевод Пушкина из «Валленрода»: «…Сто лет минуло, как Тевтон…»

Об истории этого перевода рассказывает в своих воспоминаниях (относящихся к 1827 г.) А. А. Скальковский, тогда студент Московского университета, живший «почти