Семь камней радуги - Диана Удовиченко

Виктория быстро осмотрела девушку и осипшим от волнения голосом произнесла страшное слово:

– Чума.

Макс в ужасе прошептал:

– Ты уверена?

– Абсолютно. Картина классическая: высокая температура, бред, хрипы в легких, увеличенные лимфоузлы, красные пятна на лице и теле.

– Что-нибудь можно сделать?

– В клинических условиях, пожалуй, но не здесь. Нужны сильные антибиотики. А тут она обречена.

Макс почувствовал, что у него внутри все разрывается от боли за Аню. Пытаясь проглотить подступивший к горлу тугой комок, мешающий ему говорить, он спросил:

– Сколько ей осталось?

– Дня два, не больше. Через сутки красные пятна превратятся в гнойники, затем инфекция поразит легкие, и она умрет от отека.

У Макса потемнело в глазах, и он выполз из шатра, чтобы хоть немного прийти в себя. Виктория выбралась вслед за ним:

– Подожди, не сходи с ума, не хорони ее раньше времени.

– Ты же сказала… - Макс, внезапно обретя надежду, взглянул на девушку с такой отчаянной мольбой, что у нее выступили на глазах слезы.

– Можно попытаться доставить ее к Фиолетовому. Говорят, он крупный ученый, биолог. Может быть, сможет помочь.

– Так что мы здесь стоим? Поехали! - заорал Макс и ринулся в шатер будить остальных.

Милана, узнав печальную новость, заохала и, кинувшись к Ане, принялась своим белоснежным платочком стирать пот с ее лба и смачивать водой сухие губы. Гольдштейн молча пошел седлать лошадей, а Эдик, в ужасе отшатнувшись от своих спутников, стремглав вылетел из шатра и заорал:

– Да вы соображаете, что творите? Через три дня мы все передохнем!

– Что ты предлагаешь? - сквозь зубы процедила Виктория.

– Сжечь ее вместе с шатром! - Эдик пребывал в состоянии истерики.

Макс, крепко вцепившись в рукоять меча, молча пошел на него.

– Ах, так? Она уже труп, а ты, идиот, готов с ней возиться, и сам сдохнуть! - Эдик схватился за свою саблю.

Скорей всего, дело закончилось бы убийством, но выручила Виктория. Она быстро шагнула к Эдику, заслонив его от Макса своей спиной, и закатила парню мощную оплеуху. Эдик схватился за щеку и замолчал. Виктория отвернулась от него и, схватив Макса за плечи, с силой несколько раз встряхнула:

– Прекрати! Ты не тем сейчас должен заниматься!

– Извините… - промямлил Эдик, - У меня это… фобия… я боюсь заразиться.

Видимо, устыдившись, он принял самое деятельное участие в сборах, но Макса не оставляла мысль, что для Носителя у парня очень уж нежная психика.

Было совершенно очевидно, что Аня не в состоянии самостоятельно ехать верхом, поэтому, завернув девушку в плащ, Макс посадил ее на Малыша впереди себя. Ему приходилось крепко обнимать Аню, чтобы она не соскользнула на землю, что значительно снижало скорость его передвижения. Посмотрев на него, Виктория сказала:

– Мы с Гольдштейном поскачем вперед, искать Фиолетового. Так будет быстрее. Ты езжай помедленнее, мы за вами вернемся.

– Я тоже с вами! - поспешно заявил Эдик.

– Ты мне там не нужен, останешься с Максом и девочками, - отбрила его Виктория.

Она резко вскрикнула, посылая своего жеребца вперед, и во весь опор поскакала в сторону леса. Гольдштейн поспешил за ней. Макс медленно двинулся в том же направлении, то и дело уговаривая Малыша ступать осторожнее. Милана тоже сдерживала своего коня, чтобы быть поближе к Максу. Она не сводила глаз с Ани, готовая в любую минуту броситься на помощь. За спиной у нее болтался в мешке Роки. Эдик, привязав повод Аниного коня к луке своего седла, ехал сзади, на почтительном расстоянии, завязав нижнюю половину лица шейным платком, видимо, выполняющим функцию защитной повязки.

Подъехав к лесу, Макс увидел на опушке пасущихся лошадей Виктории и Гольдштейна и остановил Малыша, не зная, что делать дальше: передвигаться по лесу верхом было невозможно, а идти Аня не смогла бы.

– Эдик! - позвал он, немного подумав, - Выруби две крепкие длинные палки.

Ни о чем не спрашивая, Эдик охотно отправился в лес, довольный тем, что хотя бы некоторое время будет далеко от больной девушки. Когда он вернулся, держа в руках жерди, Макс осторожно передал ему Аню и спешился. Он достал из мешка плед и привязал его концы к палкам, соорудив таким образом что-то вроде носилок, на которые они уложили девушку.

– Милана, тебе придется остаться здесь, с Роки и лошадьми, - сказал Макс, - А мы пойдем искать болото.

Взявшись за переднюю часть импровизированных носилок, он решительно двинулся вперед. Сзади пыхтел, стараясь не делать глубоких вдохов, недовольный Эдик. Идти по лесу с носилками было неудобно, никакой тропки Макс не нашел, и пробирался наугад, там, где, как ему казалось, деревья росли реже. Ноги то и дело путались в высохших, но все еще цепких, стеблях вьющихся растений, он спотыкался о каждую кочку и все время уклонялся от лезущих в лицо веток. Руки под тяжестью носилок как будто оттянулись до земли. Через несколько часов блужданий деревья расступились, открывая ровную, поросшую травой и редким камышом местность. Макс догадался, что это и есть Змеиное болото. До этого он видел болота только в книжках на картинках и в кино, и теперь в растерянности остановился, не зная, что делать дальше. Из тех же книжек он помнил, что в болото можно провалиться, если не знать дороги, и утонуть. Некоторое время он размышлял, как правильнее поступить, и уже было пришел к решению двигаться дальше на свой страх и риск, когда услышал взволнованный голос Виктории:

– Вот они!

Из-за кустов, окружавших болото, выбежали Гольдштейн с Викторией, сзади их догонял сутулый пожилой человек в очках. Его рыжая с проседью шевелюра была задорно взъерошена, длинная жидкая борода развевалась на бегу. Он подбежал к носилкам, наклонился над спящей Аней и осмотрел ее лицо. Затем пощупал пульс, оттянул верхнее веко, и, сокрушенно поцокав языком, скомандовал:

– За мной, быстро!

– Давай я понесу, - Виктория перехватила у Макса носилки.

Эдика заменил Гольдштейн, и все быстро пошли через болото, стараясь попадать в след рыжему человеку, который несся вперед со скоростью, какой в его возрасте трудно было ожидать.

– Осторожно, не провалитесь! И еще, смотрите под ноги: здесь полно змей! - кричал он, не оборачиваясь, - Так, теперь вон туда, в сторону кривого дерева!

После примерно часовой пробежки в быстром темпе, когда Макс уже начал было выдыхаться, человек, наконец, остановился и произнес:

– Вот и мое жилище.

Впереди возвышался большой двухэтажный дом, хозяин взбежал на крыльцо и, сказав:

– Секунду, только отключу сигнализацию, - скрылся за дверью.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});