Украина от Адама до Януковича. Очерки истории - Сергей Бунтовский

Провозглашение независимости Украинской державы было со стороны бандеровцев пробным шаром, кинутым в сторону Берлина. Националисты надеялись, что немцы позволят им создать собственное государство, как они позволили это сделать словакам и хорватам. Тем более, что немецкие представители не раз давали оуновцам туманные обещания создать Украину в обмен на поддержку.

При «провозглашении независимости» присутствовали офицеры Абвера, у которых происходящее не вызвало возражений. Однако возмутились немецкие гражданские власти Генерал-губернаторства, состоявшие из функционеров НСДАП[248]. В бандеровском Акте они увидели посягательство на свои полномочия и потребовали наказать украинцев и армейцев, которые вмешиваются в чужие дела. Тут нужно понимать, что между Вермахтом (армией), к которому относился Абвер, а следовательно, и украинские батальоны, и НСДАП было весьма острое соперничество, поэтому партийцы постарались на корню зарубить инициативу своих конкурентов из Абвера.

* * *

Сразу же после взятия Львова в городе начались еврейские погромы, организованные националистами. День спустя в город вошла немецкая айнзац-группа, в задачи которой входило истребление евреев, и расправы приняли еще более массовый и организованный характер. За несколько дней было ликвидировано около четырех тысяч иудеев[249]. Убийство евреев входило в обязанности только что созданной украинской милиции и айнзацгруппы, однако и бойцы «Нахтигаля» приняли участие в расправах, организовав арест и казнь людей, заранее занесенных в «черные списки» ОУН.

Кроме евреев, массовые убийства ожидали и поляков. Весь цвет польской общины, преподаватели, ученые, врачи, юристы были арестованы и убиты. Подобные расправы происходили не только во Львове, но и по всей Западной Украине.

Раз уж речь зашла об истреблении евреев во Львове, то нужно сделать небольшое отступление и раскрыть отношение ОУН к евреям. Евреи не были наиболее многочисленными жертвами войны, но их уничтожали поголовно. У оставшихся в зоне оккупации евреев практически не было шансов выжить. Причем расправлялись с ними не только немцы, но и украинские националисты, которые, пожалуй, даже превзошли в жестокости гитлеровцев. В конце концов, немцы казнили евреев быстро, без издевательств, а националисты часто мучили свои жертвы.

Многие политики современной Украины стремятся переложить ответственность за геноцид иудеев и поляков на немцев. Так, экс-президент Украины Виктор Ющенко в ноябре 2007 года заявил, что ОУН и УПА не причастны к холокосту. Кроме того, современные националисты в своих публикациях об ОУН сознательно искажают «еврейский вопрос», перекладывая ответственность за массовые убийства на немцев, чтобы обелить своих идейных предшественников. Однако огромное количество свидетелей и документов говорят об обратном.

Одним из фактов, призванных доказать хорошее отношение бандеровцев к евреям, является наличие евреев-врачей в составе УПА. Однако, на наш взгляд, этот известный факт никак не может служить доказательством отношения националистов к иудеям. Во-первых, среди членов УПА врачей катастрофически не хватало, поэтому приходилось пользоваться услугами неукра-инцев. Ведь когда от ран умирает твой друг, совершенно неважно, какой национальности врач, лишь бы он хорошо делал свое дело. Так что врачей-евреев не убивали лишь в силу необходимости. Еще одно объяснение наличия евреев в УПА могут дать слова краевого проводника ОУН Ивана Климова (Легенды): «Мы помогли нескольким жидам-офицерам из УГА, врачам и другим специалистам… которые согласились работать для ОУН». То есть евреи, которые присоединились к УПА, были во время Гражданской войны бойцами Украинской Галицкой армии, а следовательно, во-первых, давними знакомыми националистов, а во-вторых — военными специалистами, которых катастрофически не хватало в подполье. Именно поэтому им и сохранили жизни. Плюс, возможно, существовали этнические евреи, разорвавшие с отеческой традицией и разделявшие взгляды украинских националистов. Эдакие выкресты двадцатого века. Это предположение не кажется невозможным. Например, в современном Донецке как минимум несколько очень активных украинских националистов, известных автору, — как раз евреи по крови. Однако даже служившие бандеровцам евреи не были застрахованы от смерти, так как Служба Безопасности ОУН приняла решение о тайной ликвидации служивших в УПА евреев.

Собственно, антисемитизм был присущ националистам еще в довоенные годы, но тогда дело, как правило, ограничивалось моральными и экономическими мерами воздействия. Хотя и насилие шло в ход. Так, в 1936 году оуновцы устраивали многочисленные поджоги еврейских домов и магазинов, в результате чего до сотни семей остались без крова над головой. Начало военных действий развязало руки нацистам, и они перешли к радикальным действиям. Ярослав Стецько в своей «Автобиографии» в 1941 году писал: «Москва и жи-довство — главные враги Украины. Поэтому стою на позиции уничтожения жидов…» В соответствии с этими установками и действовали националисты, причем в этом вопросе взгляды бандеровцев и мельниковцев не отличались. Евреев не только уничтожали везде, где могли, но и грабили. Отобранные у них деньги и ценности шли на нужды ОУН. Айнзацгруппы Третьего Рейха, истреблявшие евреев по всей Европе, только приветствовали такую активность местного населения

В конце войны, когда поражение Третьего Рейха было неизбежно, банде-ровцы приняли решение искать покровителей в англо-американских спецслужбах. Учитывая большое значение еврейского лобби в западных странах, имидж погромщиков мог помешать бандеровцам в этом, поэтому они стали открещиваться от участия в холокосте и даже издали сборник «документов», доказывающих, что все антиеврейские мероприятия — исключительно дело рук немцев.

* * *

После взятия Львова Нахтигаль был переброшен в Тернополь, а потом участвовал в тяжелых боях за Винницу. 13 августа батальон был снят с фронта и отправлен в Германию, где был объединен с «Роландом» и переформирован в полицейскую часть, шуцманшафтбатальон № 201. С личным составом бывших украинских батальонов был заключен контракт, по которому украинцы обязались в течение года (с 1 декабря 1941 по 1 декабря 1942 года) нести службу в охранной полиции. Командиром двести первого батальона был назначен майор Евгений Побегущий, его заместителем — капитан Роман Шухевич. Батальон был отправлен в конце 1941 года в Белоруссию для подавления партизанского движения. Украинцы активно участвовали в карательных операциях эсэсовских войск против белорусских партизан. Кроме того, солдаты батальона участвовали в казнях советских граждан в Золочеве, Тернополе, Са-танове, Виннице и в других городах и селах Украины и Белоруссии.

Пока бандеровцы участвовали в событиях на Западной Украине, их конкуренты из ОУН(м) тоже не сидели без дела. Уже в первых числах августа на захваченной немцами территории мельниковцы сформировали Буковинский курень (батальон), который должен был действовать совместно с германской армией. В этом отряде насчитывалось до двух тысяч сторонником Мельника, а командовал им полковник Пётр Войновский, руководитель областного отделения ОУН в Буковине и Бессарабии, по совместительству агент Абвера. В октябре Буковинский курень вступил в украинскую столицу, где из военно-пленных-украинцев под командованием националистов-мельниковцев был сформирован Киевский курень, который стал выполнять функции полиции в городе. В конце 1941 года оба этих куреня были расформированы, а их личный состав был переведен во вновь созданные части вспомогательной полиции, в том числе, шуцманшафт-батальоны номер 109, 115 и 118. Впоследствии эти подразделения были переброшены в Беларусь для борьбы с партизанами[250].

Немцы стремились не использовать своих солдат для расправ с мирным населением, так как это деморализующе действовало на армию. Поэтому грязную работу стремились переложить на местные вспомогательные части. Например, когда в августе 1941 года в Белой Церкви в один дом были собраны 90 еврейских малолетних детей, родители которых уже были убиты, возник вопрос, что с ними делать, и было решено их казнить. Впоследствии обер-штурмфюрер СС Хефнер так вспоминал об этом: «…Блобель[251] приказал мне расстрелять детей. Я спросил: "Кто именно будет расстреливать?" Он ответил: "Ваффен-СС". Я запротестовал: "Это совсем молодые люди. Как мы сможем объяснить им, за что они расстреливают маленьких детей?" На это он мне ответил: "Тогда берите своих людей". Я опять возразил: "Как же они это сделают, когда у них самих есть маленькие дети?". Этот спор длился около 10 минут. Я предложил, чтобы детей расстреляла украинская полиция, подчиненная фельдкоменданту. Ни одна из сторон против этого не возразила… Я вышел и направился к роще. Солдаты вермахта успели заранее вырыть яму. Детей привезли на гусеничном тягаче. К дальнейшим событиям я уже не имел отношения. Украинцы стояли вокруг, их била дрожь. Детей сняли с тягача. Их ставили над ямой и расстреливали, так что они падали прямо в яму. Поднялся неописуемый крик. Эту картину я не забуду никогда в жизни. Мне тяжело об этом рассказывать. Особенно врезалась в память маленькая белокурая девочка, которая схватила меня за руку. Ее тоже расстреляли. Яма была недалеко от рощи. Расстрел происходил в полчетвертого-четыре пополудни, на следующий день после переговоров с фельдкомендантом. В некоторых детей стреляли по 4–5 раз, пока те не умирали»[252].