Айлин - Анель Авонадив

не встречая поддержки, переключается на мое лицо.

Внимательный взгляд ребенка, который несмотря на позднее время, не капризничает, заставляет меня снова начать вслух произносить то, что чувствую:

— Сынок я так счастлив сейчас. Представляешь, мама родила тебе сестренку. Меня переполняют эмоции! Не передать как я благодарен высшим силам, что однажды уступил чувствам и поддался женщине, которая выбрала меня. Ты знаешь, я ни разу не пожалел об этом, несмотря на то, что живущие внутри меня коварные монстры твердили что это утопия, хотели заставить меня поверить, что ничего не выйдет. Я и не знал, сынок, что большая семья это счастье, — малыш откидывает голову назад и заваливается мне на руки, принимая горизонтальное положение, улыбается.

Почему-то уверен, он меня понимает и согласен.

— Я хочу сказать тебе, сынок, что люблю тебя одинаково вместе со всеми братьями, а теперь еще люблю нашу маленькую Алину. Просто в связи с занятостью, не попадал в твои ритмы. Я знаю, звучит как оправдание, но все понял. Я исправлюсь. Скоро приедет мама и наша Алина, мы все подготовим с тобой, правда? — Амир издает странный звук, не похожий ни на слово "да" или "нет", слышу только странные "ыыыы", "уууу".

Но несмотря на такого немого слушателя продолжаю:

— Выделим принцессе отдельную комнату. Теперь мы с тобой вместе с братьями должны беречь наших девочек, относиться к ним с нежностью. У нас большая семья. Я хочу чтобы ты взял от нас с мамой самое лучшее, не стремился быть похожими на нас, просто был счастливым человеком, нам будет достаточно того, чтобы ты просто выбрал свой путь. А мы своей мамой тебя обязательно поддержим, потому что какими бы не были твои достижения мы всегда будем гордиться тобой и складывать в отдельный ярус нашей памяти все твои победы. Я виноват сынок, я почти не помню как ты родился, у меня все время находились какие-то дела, но я обещаю, что постараюсь дать тебе необходимые знания и постулаты, которые позволят тебе полноценно развиваться в современном обществе, — так странно но когда я делаю паузу чтобы посмотреть как сын реагирует на все это, обнаруживаю, что Амир внимательно смотрит на меня, сопит маленьким носиком, ноздри настолько маленькие, сравнимые с ушком булавки, заставляют меня улыбнуться.

Ну вылитый Линка. У нее такой же аккуратный носик. Амир на руках всегда спокойный, и сейчас он не пытается заявить о себе, вертит пуговицы на моей рубашке, увлеченно втягивается в процесс.

Подтягиваю к себе карапуза, поправляю его светлые волосики, укладывают их на сторону. Амир кулачками трет глазки.

Мой младший сынок, я и не заметил что ты, оказывается, чуткий мальчик, хочешь чтобы мы тебя заметили. И совсем не тиран. Мы думали что ты вредным карапуз, а ты хотел, чтобы мы обратили на тебя внимание. Ты лучше нас, сынок, ты сразу все понял, а мы с мамой нет.

— Сынок возможно я когда — нибудь расскажу тебе как важно чтобы рядом был по-настоящему твой человек. Наверное этот разговор уместен когда ты вырастешь. Поделюсь с тобой историей как я встретил твою маму, ты знаешь, у меня почему-то уже тогда в голове все встало на свои места, ушли дурные мысли, которые подобно коварным тварям первое время одолевали сомнениями. Если бы не твоя мама сынок, я бы так и жил во лжи, — малыш вздыхает, как будто понимает о чем я говорю, а я продолжаю, — никогда не лги себе сынок, потому что любая ложь это проявление трусости и слабости. Общество не приемлет вранья, лучше горькая правда. Только поступками можно заслужить уважения. Помни об этом. Твое слово должно иметь вес, раз ты его дал, то держи. Честь это важная привилегия мужчины, его достоинство, если хочешь.

Всю ночь Амир не спал, как будто чувствовал что я хочу с ним говорить. С утра мне казалось, что сил во мне не осталось, а сейчас словно второе дыхание, спать не хочется.

Писал Айлин каждые пол часа, зная что возможно получу ответ только утром, уточняя как там моя дочка… Завалил вопросами: спит ли она, рядом иди в боксе, просил взять себе дочку, чтобы она не мерзла в бездушном боксе, пусть чувствует с младенчества заботу.

Я уже в голове зову дочку: моя красавица.

Беру Амира и мы перемещаемся на кухню. Ношу его и даже не упрекаю как обычно, что он не спит. Потом сажаю в его стульчик, он протестует, но недолго. Я ему сразу объяснял, что мы сейчас будем ужинать. Пусть сейчас три почти утро. Для нас такой вот перекус будет считаться ужином. Целый день в больнице ничего не ел.

Пока готовлю, рассказываю Амира как хотел дочку, как ждал ее и волновался слыша слова врача, который сообщил, что Алина слабенькая и нужно быть осторожным.

Пообещал сыну, что никаких нянек, целовал его пальчики и наверное впервые сказал, что люблю его.

Очень люблю. Мы с ним вдвоем, он по-сути один единственный кто разделяет мою радость.

И я действительно очень рад что Амир со мной сейчас.

Сказал ему что буду учиться понимать его. Попросил прощения. Вроде два с половиной года, а он на меня так смотрит, будто все ему все про меня понятно.

Не капризничает. Пока разогреваю еду, неожиданно, выдает:

— Па, — я не сразу расслышал, каюсь, реагирую, когда слышу, как карапуз барабанит по детскому столику ладонями, явно привлекая мое внимание.

Поворачиваюсь, про себя думаю, "началось…" и только его четкие:

— Па…па… па…па, — меняют мою картину мира

Подхожу в карапузу, вынимаю его и подбрасывая в воздух, он заливается его детский смех как колокольчик четкий и звонкий, говорю:

— Ну вот ты хоть, сынок, не подвел! — он смеется, я не знал что ему нравится быть в воздухе. Жаль что он тяжелый, потому что на долго меня не хватает.

Сажаю его обратно. Накладываю ему тоже что и себе. Хомяк все ест, причмокивая. А я тормошу его тонкие белесые волосики на голове, хвалю, подбадривая, объясняя, что аппетит это признак здоровья.

Почему я раньше не предпринял простые и понятные каждому взрослому человеку попыток с ним договориться? Нормальный пацан, первое слово сказал "папа", пусть половинчато "па", но я расцениваю это как то, что пацан начал говорить и произошло это несколько раньше, чем у других наших детей.

Почему-то вспомнилось, как старший сын огорошил нас одним прекрасным утром четким словом "дед". Было понятно куда он хочет. Есмет же в свои три года, что-то лепетал на черкесском. Айлин уверяла что