Владимир Высоцкий: Я, конечно, вернусь… - Федор Раззаков

Вернувшись из Парижа, Высоцкий 4 ноября дал концерт в ДК Метростроя. Хорошо помню это событие, поскольку имел возможность на него попасть – мой сокурсник по училищу предложил мне один билет. Однако в тот день я встречался со своей девушкой, и отменять эту встречу было бы просто неэтичным. Хотя увидеть Высоцкого живьем жуть как хотелось (песни-то его я знал наизусть). На этот концерт Высоцкий впервые пригласил свою новую привязанность – Оксану Афанасьеву. Вот как она об этом вспоминет: «Песни, которые я давно знала, звучали „живьем“ совсем по-другому. Я помню, что хохотала как ненормальная… Рядом со мной сидела женщина – так она просто сползала вниз, от смеха у нее текли слезы! От этого я еще больше заводилась… Вообще, народ Володю принимал, ну, как явление природы… Какая-то безумная любовь и громадный интерес к личности… Просто не с чем сравнить!..»

5 ноября Высоцкий занят в спектакле «Добрый человек из Сезуана», 6-го – в «Антимирах», 7-го – в «Павших и живых» и «Десяти днях…». 12 ноября Высоцкий облачается в одежды принца Датского.

Практически все советские газеты в те дни были полны материалами о лучшем друге Советского Союзе певце и киноартисте Дине Риде. Дело в том, что в конце октября тот приехал на свою родину, в США (Дин Рид жил в ГДР), чтобы показать там свой последний фильм – «Эль Кантор» («Певец»), посвященный памяти чилийского певца Виктора Хары, зверски замученного пиночетовской хунтой. Главную роль в фильме играл сам Дин Рид. Демонстрация картины состоялась в стенах Миннесотского университета, куда актер приехал по приглашению студентов. После показа фильма Дин Рид принял участие в мирной демонстрации в городке Делано, чем навлек на себя гнев тамошних властей. В числе двух десятков демонстрантов его арестовали за «нарушение общественного порядка» и бросили в кутузку. В Советском Союзе этот арест люди расценили как личное оскорбление, поскольку Дина Рида здесь хорошо знали, он считался лучшим другом советских людей. 11 ноября в газетах было опубликовано открытое письмо президенту США Д. Картеру с просьбой отпустить певца на свободу. Под этой петицией стояли подписи именитых людей: Майи Плисецкой, Максима Шостаковича, Юрия Темирканова, Евгения Нестеренко. Судя по всему, президент это письмо не читал. Но ситуация и без этого «разрулилась» благополучно. 13 ноября Дин Рид предстал перед судом присяжных в округе Райт (штат Миннесота) и был признан невиновным. Об этой радостной вести сообщили практически все советские газеты, даже «Пионерская правда».

Однако было бы преувеличением сказать, что Дина Рида любили все без исключения. Лично я, к примеру, любил, но не за его политическую деятельность, а исключительно за его песни. Диск с песнями певца я, что называется, заездил до скрипа, отдавая особенное предпочтение нескольким вещам: «Будь братом моим» (из фильма «Братья по крови»), «Свадебная песня», «Гуантанамера». Но, подчеркиваю, политические пристрастия певца меня удивляли, поскольку я всегда считал, что деятелям культуры тесное общение с властями предержащими противопоказано. Как выяснилось, так считал не я один. Приведу слова предпринимателя В. Туманова, который дружил с Высоцким: «В один из вечеров мы с Володей приехали к нему домой на Малую Грузинскую, зашли в квартиру, включили телевизор. На экране – известный тогда международный обозреватель. Володя смотрел-смотрел и говорит: „И где только они такие рожи находят?! Ну явно на лице – ложь“. Володя предложил мне сесть в другой комнате. Каждому предстояло составить список из ста фамилий – самых неприятных, на наш взгляд, людей. Первая четверть у нас совпадала, хотя порядок был разным, примерно семьдесят процентов фамилий у нас были одни и те же, а под четырнадцатым номером у нас с Володей был один и тот же человек – Дин Рид…»

17 ноября Высоцкий играет в «Десяти днях…», 19-го – в «Павших и живых».

А на Брежнева продолжают, как из рога изобилия, сыпаться награды. 23 ноября ему была вручена международная Димитровская премия. Умиление Брежнева просто не знает границ. Вся страна видит это на экранах своих телевизоров. Под впечатлением подобных просмотров из-под пера Владимира Высоцкого рождаются строчки:

«Какие ордена еще бывают?» —послал письмо в программу «Время» я.Еще полно – так что же не вручают?!Мои детишки просто обожают, —Когда вручают – плачет вся семья…

Сами понимаете, эти строчки Высоцкий писал «в стол», то есть никогда их не озвучивал на своих концертах. Поступи он иначе, давно бы хлебал баланду где-нибудь в солнечном Магадане. Однако и в тех песнях, которые Высоцкий исполнял на своих концертах, тоже было много крамолы, чаще всего скрытой под метафору.

Вообще, в отличие от прошлых лет, в последние годы поэтическое вдохновение, кажется, покинуло Высоцкого: из-под его пера выходит все меньше и меньше произведений. Например, в 1978 году он написал чуть больше двух десятков поэтических текстов, чего с ним не случалось лет пятнадцать. Его близкие друзья, тот же Вадим Туманов, горько сетуют ему: «Опомнись, Володя, что с тобой происходит? Ты ведь стал хуже писать, чем раньше. Возьми себя в руки!»

Высоцкий, конечно же, все это видел и понимал, но сделать ничего с собой уже не мог. На кропотливую работу за письменным столом порой не хватало ни физических сил, ни моральных. Да и наркотики свое дело делали. Хотя в лучших своих произведениях Высоцкий продолжал оставаться Высоцким. Главным для него по-прежнему оставался тот нравственный выбор, который он сделал в самом начале своего творческого пути, а именно, искренность помыслов и честность перед своими слушателями. Не случайно в том поэтически бесплодном 78-м из-под его пера рождаются такие строчки:

Лучше я загуляю, запью, заторчу,Все, что ночью кропаю, – в чаду растопчу,Лучше голову песне своей откручу —Но не буду скользить, словно пыль по лучу!Не ломаюсь, не лгу – не могу. Не могу!

24 ноября Высоцкий выступал в МГУ, причем дал там сразу два концерта: в шесть вечера (на геологическом факультете) и в восемь (на географическом). Вот как об этом вспоминает свидетель тех выступлений А. Тюрин: «Тогда на геологическом факультете очень активно работал геоклуб. Практически каждый день в общежитии проводились различные мероприятия, а каждую неделю на факультете проходили встречи с интересными людьми – артистами, певцами, бардами, писателями. Не было только Высоцкого.

Высоцкий был, о нем говорили (правда, больше было сплетен), но увидеть его можно было только в театре, хотя на спектакль с его участием можно было попасть только чудом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});