Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны - Хэнсон Болдуин

77. Winston S. Cherchill, The Gathering Storm, p. 447. В действительности лишь небольшое число парашютистов, исключая агентов разведки, использовалось в Польше и, хотя немцы без колебания бомбили города, их цели выбирались главным образом с учетом военной значимости – узлы коммуникаций, пункты мобилизации и т. п. Варшава была исключением. Ее безжалостно бомбили, потому что она была политической и психологической столицей Польши.

78. Liddell Hart, op. cit., p. 50.

79. Warlimont, op. cit., p. 98. См. также pp. 5, 30 ff., где содержится увлекательное обсуждение приготовлений немецкого командования.

80. Горлиц, op. cit. (p. 348) цитирует слова генерала Вальтера Варлимонта, заместителя начальника оперативного штаба вооруженных сил, который сказал: «Никогда потом германская армия не вступала в войну так плохо подготовленной». Это сильное преувеличение или, по крайней мере, отражает совершенно ошибочное впечатление, поскольку готовность – понятие относительное, а германская армия в 1939 году, несмотря на ее слабость, была подготовлена лучше, чем какая – либо другая. (Японцы в этом приближались к немцам.)

Любопытным недочетом, допущенным в Польской кампании, Кеннеди (op. cit., pp. 133–134) назвал «снабжение подковами [для немецкой армии], размер которых подходил для военных лошадей, но был слишком мал для широких копыт многих крестьянских лошадей, реквизированных во время мобилизации».

Рундштедт также сообщил позже (Rundstedt, op. cit.), что «повозки нашей полевой артиллерии и пехоты были слишком тяжелы для плохих дорог, особенно в больших лесах. К несчастью, это не было учтено перед Русской кампанией в 1941 году из – за спешности подготовки операций и стоявшей в Польше хорошей погоды. Для тяжелых повозок были нужны сильные лошади. Для таких лошадей требовалось больше корма, воды и времени для отдыха. В 1914–1917 гг., а также в 1941 г. мы предпочитали использовать маленьких выносливых лошадей, которых брали на месте. Мы потеряли огромное количество лошадей во время Русской кампании».

Фельдмаршал также сообщил, что боевая сила легких моторизованных дивизий была «крайне ограничена». После Польской кампании их преобразовали в танковые дивизии.

Некоторые слабые стороны немцев в Польской кампании, которые были очевидны специалистам, так и не были устранены – главным образом потому, что амбиции Гитлера превосходили возможности Германии. Проблема снабжения стала неразрешимой на обширных пространствах России. Полковник Джон К. Кулх («Mobility is an Endless Belt», Army Magazine, March, 1965) говорит, что немецкие разработчики планов «не учитывали требования, предъявляемые к мобильности. Возможности передвижения отдельных единиц вооружения перепутали с мобильностью… армия представляет собой единое целое, общая мобильность которого определяется передвижением всей массы, а не скоростью передвижения ее отдельных частей.

В Русской кампании немобильность системы поддержки разрушила немецкую армию… Советское продвижение было облегчено недальновидными разработчиками планов, которые переместили свое внимание на тактическую мобильность и не учли необходимости сбалансированной мобильности системы поддержки».

В этих замечаниях, хотя они и преувеличены, есть один важный элемент. Немцы основывали свою стратегическую подготовку во многом на железных дорогах, главным образом потому, что большая часть их армии перемещалась на лошадях. Ее, вероятно, нельзя было сделать полностью моторизованной и обеспечить моторизованными средствами из – за недостатка топлива, которым располагали немцы. У них было недостаточно грузовиков, бронемашин для пехоты, которая бы поспевала за танками, и т. п. Но в целом немцы проявили чудеса снабжения, которое часто было импровизированным.

Как пишет Роберт Леки в предисловии к Wilhelm Pruller, Diary of a German Soldier (op. cit., p. 9), «…военный профессионализм, привязанный к романтической, хотя и злой цели, представляет собой наиболее страшную силу… мы могли видеть, как лучшее в человеке можно направить на службу самому худшему».

81. Рундштедт (op. cit.) считал, что Польская кампания, несмотря на утверждавшую обратное пропаганду, была настоящей восемнадцатидневной войной. Он сообщил, что группа армий «Юг» «понесла больше потерь после первых 18 дней войны». Тем не менее очевидно, что кампания была выиграна за две недели. Поляки сражались отважно, но плохо. Как отмечает Рундштедт после похвальных слов в адрес польской кавалерии, «…в основном отвага и героизм польской армии заслуживают большого уважения. Но высшее командование не соответствовало требованиям ситуации».

Господин Курт Розенбаум из отдела истории Университета Западной Вирджинии отмечает, что «немцы – современники тех событий» описывают Польскую кампанию как Blumenkrieg («цветочная война»), чтобы протолкнуть мысль о том, что она была «пустяковым делом» или маневром.

82. Майор Кеннеди обращает внимание на фразу «Deutschland uber alles» («Германия превыше всего») из национального гимна Германии. Первоначально, как он отмечает, слова должны были подчеркивать единство и превосходство Германии в пределах собственных границ, «в пику сильной обособленности баварцев, швабов, пруссаков и других, кто сформировал германское государство, объединенное только в 1871 году». Сами слова гимна первоначально не были связаны с агрессией, но процитированная фраза, несомненно, была передернута союзниками в обеих мировых войнах в пропагандистских целях.

Однако нет сомнения, что во время гитлеровского режима нацисты фактически трактовали эту фразу в пользу превосходства расы германских сверхлюдей в Европе и завоевания мира.

83. См. приложение с подробностями о потерях.

84. Мало кто из главных действующих лиц 1939 года пережил катастрофу. Гитлер покончил жизнь самоубийством в берлинском бункере в 1945 году, ставшим сценой вагнеровского финала. Невилл Чемберлен умер с разбитым сердцем и телом 9 ноября 1940 года (он жил довольно долго, чтобы увидеть падение Франции), а гитлеровские планы вторжения через Ла – Манш обернулись сражением за Британию. Архиантагонист и критик Чемберлена Уинстон Черчилль возглавил силы свободы, как премьер – министр Великобритании, но даже он при жизни услышал, как неправильно трактуют его слова (произнесенные в его речи в Меншн – Хаус, в Лондоне, в ноябре 1942 года): «Я не стал первым министром короля, чтобы председательствовать на уничтожении Британской империи».

Вторая мировая война закрепила и завершила процесс, начатый Первой, – упадок и падение империи, над которой когда – то никогда не заходило солнце.

Германия и ее сателлиты были полностью разгромлены, Япония разбита. Союзники добились общей победы, но вновь, во второй раз за четверть века, мир и стабильность оставили их. Соединенные Штаты и Советская Россия вышли из Второй мировой войны «сверхдержавами». Коммунизм распространил свою гегемонию на Восточную Европу и даже на Берлин. Вместо «мира в наше время», Вторая мировая война привела к распаду империй, антиколониализму, расовым разногласиям, падению старого порядка, потрясениям на континентах. А после завоевания Китая марксистами глобальная угроза стала много опаснее, чем та, которую представлял собой Гитлер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});