Рейтинговые книги
Читем онлайн Хождение в Москву - Лев Колодный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

"23 апреля 1963 года комиссия Министерства культуры Союза Советских Социалистических Республик впервые вскрыла гробницу Ивана IV в целях исторического исследования..."

На белом пергаменте сжато изложены результаты работы двух с половиной лет, выполненной группой московских историков, антропологов, архитекторов, судебно-медицинских экспертов, работников музеев Кремля.

Текст на пергаменте сообщает, что проделаны химические анализы, рентгеноскопия, патологоанатомические и антропологические исследования. Сохранились остатки одежды, но по ним не сумели реставрировать одеяния царя Ивана IV. Перед смертью он принял схиму в надежде искупить свои тяжкие грехи. Но одеяние сыновей и воеводы Шуйского кремлевские мастера реставрировали.

Ученым не удалось точно определить причину смерти Ивана IV и Скопина-Шуйского. Следов насилия не обнаружено. Быть может, будущее с его всесильной наукой даст ответ на нерешенные вопросы. В этом ему помогут данные, добытые трудом наших современников. Но исследования и после захоронения будут продолжаться. А пока заканчивается первый большой этап работы.

...Вспыхивают огни софитов. Электричество освещает придел, куда не раз приходил со свечой Иван Грозный, - на могилу убитого им старшего сына. Сейчас и отца, и сыновей вновь предадут земле. Останется пустой только соседняя гробница - Бориса Годунова. Ее потревожил Лжедимитрий, выбросивший прах своего врага через проем в южной стене, чтобы "не осквернять" дверей собора.

Зарокотали кинокамеры. Антрополог и его помощники укладывают на сухой желтоватый песок, взятый из Люберецкого карьера, все то, что пролежало в земле 400 лет.

Правая рука Ивана IV принимает такое же положение, как и прежде: она поднята кверху, точно для крестного знамения.

Взглянув последний раз в саркофаг, Герасимов говорит:

- Все в порядке.

Смотрю на часы. Стрелки показывают 11 часов 16 минут. Ученых тотчас сменяют молодые рабочие реставрационных мастерских Петр Косинов и Валентин Кнейжец. Они несут ведра с песком и тонким слоем засыпают в белокаменный саркофаг.

- Одну минуту, - раздается голос помощницы Герасимова.

В песок укладывается последняя маленькая, чуть не забытая косточка, как и все, пропитанная воском и канифолью...

Наконец, на песок кладут стальной снаряд, где отныне хранится акт государственной комиссии. В последний момент приходится поправить полированный цилиндр, и теперь уже он навсегда сохранит отпечатки пальцев научного сотрудника Евгения Сизова. Не станут ли они когда-нибудь предметом изучения экспертов?

На катках с помощью толстых веревок рабочие вдвигают на прежнее место тяжелую плиту. Но это четверть дела. Так же заполняются саркофаги сыновей Грозного и Скопина-Шуйского (он находится в соседнем приделе).

К двум часам заканчивают всю операцию антропологи. Каменщики устанавливают все, как было, - кирпич к кирпичу.

Постепенно расходятся люди из южного придела Архангельского собора. Только гробницы остаются на своих местах. Да четыре стальных снаряда, которые навсегда сохранят для потомков рассказ о том, что произошло здесь с 23 апреля 1963 года по 22 ноября 1965 года.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

"ПОД ГОЛУБЫМИ НЕБЕСАМИ

МОЯ МОСКВА ПОД ПАРУСАМИ"

В наши дни сравнивают Москву с третьим Римом. При этом одни доказывают, что она не только в мечтах монахов и царей таковым пребывала, как это делает автор новой книги "Москва - третий Рим". Другие утверждают, что если она и впрямь Рим, то времен упадка, поскольку застраивают ее не так, как надо, стиль не тот, город утрачивает лицо...

"Третий Рим эпохи распада" - вот свежий заголовок одного публициста.

"Театр времен Лужкова и Синода" - название другой, столь же решительной статьи, сравнивающей нынешние большие проекты с планом поворота сибирских рек.

Мне же кажется, в житейском бурном море Москва летит под белыми парусами, как старинный большой корабль, плывущий к острову сокровищ с золотыми куполами. Она прокладывает курс по выверенным картам, есть у нее команда бывалых матросов, есть штурманы и капитан - морской волк, не знающий устали и покоя.

* * *

Что это так, а не иначе, и переживаем мы не распад, а расцвет, я это твердо знаю, будучи ровно сорок лет профессиональным хроникером того, что происходит в Москве. Ее увидел впервые, когда возводились высотные здания, Сталин жил еще в Волынском и Кремле, чьи башни фотографировать запрещалось. На Моховой перешагнул порог старого университета. Новый наращивал этажи. Домом служила комната № 316 общежития на Стромынке. Где-то в соседних номерах, каждый коек на десять, проживали юристы Михаил Горбачев и его будущая жена Раиса, аспирантка химфака Наталья Решетовская, тайком славшая письма мужу, зэку Александру Солженицыну.

Моим соседом стал абитуриент из Грозного, зашедший по пути в Москву в станицу Вешенскую и взявший у Михаила Шолохова рекомендательное письмо. Предусмотрительным не по годам оказался мой первый московский товарищ, сын уборщицы, со Стромынки начавший ходить в Староконюшенный переулок, на квартиру автора "Тихого Дона", подкидывавшего нищему студенту рубли и угощавшего водкой. Тогда узнал я первую московскую тайну, что классик живет не только на Дону, но и на Арбате. Стремление ее раскрыть побудило в конце концов начать расследование, приведшее к находке рукописей, которые одни считали утраченными, другие - украденными. Со Стромынки началась тема, закончившаяся в 1995-м - выходом в богоспасаемом издательстве "Голос" книги "Кто написал "Тихий Дон", дружно замалчиваемой как правыми, так и левыми. Многим по сердцу давний миф о плагиате. А мне дорога истина. Ради нее и пострадать сладостно.

* * *

Тогда на Стромынке понял: Москва - город тайн, здесь делается история. На моих газах комендант общежития снимал со стен портреты Берии, расчищая мне дорогу к редакции на Чистых прудах. Отсюда члены редколлегии спешно, не доверяя это срочное задание МГК КПСС молодым, разъезжались по заводам и фабрикам на митинги, где трудящиеся гневно клеймили поверженных сталинских вождей.

Хрущев открыл всем ворота Кремля, куда я поспешил, чтобы подняться на стены и башни, Ивана Великого, купол Сената, побывать в подземных палатах, соборах и дворцах, в квартире Ленина.

Увиденное тогда стало содержанием первой книги "Москва глазами репортера". С тех пор много раз спешил в Кремль, чтобы описать, как антрополог Герасимов хоронит кости Ивана Грозного, увидеть белые камни чудом уцелевшей церкви Лазаря времен Дмитрия Донского, опуститься в колодец Арсенальной башни... Путешествовал по Боровицкому холму в глубь времен, век за веком, и в пространстве, обходя все сохранившиеся строения, рассматривая росписи, иконы Андрея Рублева. Информация для газеты стала книгой "Первый Кремль России".

Но обо всем, что узнал тогда, рассказать не мог. Потому что советским людям не полагалось знать, тем более прочесть в партийной газете о разрушенных большевиками соборе Спаса на Бору, самом древнем в столице, Красном крыльце, монастырях Чудовом и Вознесенском. Из последнего гробницы царевен и княжен упрятали в подвал Архангельского собора, где мне их показали. Но написать об этом - ни-ни! Тогда и выяснил я, что почти треть Кремля при Сталине исчезла и, кроме названных святынь, разобрали Малый Николаевский дворец, чтобы на месте его и монастырей построить Военную школу ВЦИК, чья казарма располагалась в Кремле, куда ни пройти, ни проехать без пропуска, пока жили Ленин и Сталин, было нельзя.

Как раз в этом здании при Хрущеве открыли Кремлевский театр. Его я первый описал в обновленной "Московской правде", ставшей с 1 февраля 1958 года городской газетой МГК партии, реформаторской по верстке и по содержанию, сделанной руками молодых, перешедших в старушку, верставшуюся, как подпольная "Искра", из "Московского комсомольца". В новой газете уважали репортаж, можно было писать от первого лица, употреблять "я", а не "мы". Многое стало возможным после хрущевских реформ. Но далеко не все, каждое слово продавливалось через сито бдительных уполномоченных Главлита, цензоров КГБ, министерств, института марксизма-ленинизма. Даже рост Ильича (что-то около 160 сантиметров) назвать было нельзя, чтобы не принизить величие основателя КПСС и СССР.

Попавшая в руки телефонная книжка в кабинете вождя с фамилиями расстрелянных соратников, сотрудников и помощников заронила в душу сомнения ко всему, что писали и говорили об Ильиче. Если эти люди действительно враги народа, то какой же Ленин гений, коль не распознал их вблизи себя? Если же замученные неповинны в преступлениях, которые им инкриминировали на съездах и пленумах, то что же это за партия, где творилась расправа над своими? Все эти вопросы привели к "Ленину без грима", новой еще, не изданной книге, чьи главы появлялись недавно в "Московской правде", удивляя моих постоянных читателей, запомнивших автора по давним очеркам, где Владимир Ильич представал чутким и добрым к шоферу Гилю, телефонистке Тихомировой, секретарю Володичевой, рассказывавшим внимавшему им журналисту полуправду о покойном Ильиче, о котором они сами мало что знали.

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Хождение в Москву - Лев Колодный бесплатно.

Оставить комментарий