Владимир Путин - Рой Медведев

Но ведь все победители залоговых аукционов уже тогда были самыми крупными и богатыми частными собственниками в России. Отдавая этим людям самые лакомые куски, которые все еще оставались в собственности государства, Ельцин, Чубайс и Черномырдин просто покупали лояльность и поддержку главных банкиров страны, и к этой сделке можно предъявить претензии не только с точки зрения классического буржуазно-капиталистического законодательства. Нарушено было и российское законодательство эпохи 1995–1996 годов. Основным приобретением «Менатепа» на залоговых аукционах стал контрольный пакет акций нефтяной компании «ЮКОС». Однако на Ходорковского смотрели тогда еще в первую очередь как на банкира, как на ведущего деятеля того режима «семибанкирщины», который на короткое время установился в стране.

Нефтяной бизнес «ЮКОСа» оказался настолько успешным, что уже в 1997 году М. Ходорковский почти со всей своей командой перешел из «Менатепа» в «ЮКОС» и сделал нефтяную компанию и связанный с ней «Роспром» центром своей деловой империи. После августа 1998 года «Менатеп» рухнул, но это не нанесло большого ущерба бизнесу Ходорковского. В собственности его группы находились теперь несколько крупнейших месторождений и промыслов и несколько крупных нефтеперерабатывающих предприятий. Основным и наиболее перспективным приобретением «ЮКОСа» считалось сверхкрупное и потенциально сверхэффективное Приобское нефтяное месторождение с центром в городе Нефтеюганске.

«ЮКОС» проводил энергичную экспансию и в смежных отраслях — шинные заводы, танкерный транспорт, автозаправочные станции. Но у него сохранялись сильные позиции и в пищевой и текстильной промышленности, в промышленности стройматериалов и строительстве. Очень ценной частью компании стал комбинат «Апатит» — самое крупное предприятие по производству концентрата химических удобрений.

Главными акционерами и собственниками «ЮКОСа» были, кроме Ходорковского, Леонид Невзлин, Платон Лебедев, Владимир Дубор, Михаил Брудно и Василий Шахновский. Самым успешным в истории компании стал как раз 2003 год. Только в первом полугодии добыча нефти в «ЮКОСе» поднялась на 20,6 процента и составила 39 миллионов тонн. Объем нефтепереработки возрос на 19,8 процента и составил 18,1 миллиона тонн. Выручка от реализации за шесть месяцев составила 7,7 миллиарда долларов. После уплаты налогов и амортизационных отчислений чистая прибыль компании составила 2,2 миллиарда долларов — в 1,8 раза больше, чем в прошлом году. Именно в 2003 году правление «ЮКОСа» приняло решение выплатить в качестве дивидендов по акциям не менее двух миллиардов долларов. Было решено также расширить финансирование некоторых политических партий на выборах в Государственную думу. Основными получателями денег «ЮКОСа» стали «Яблоко», Союз правых сил и КПРФ. В руководстве компании рассчитывали провести в Думу немало «своих» людей, надеясь получить в новой Думе сначала «блокирующий пакет» мандатов, а еще через несколько лет — и «контрольный пакет».

Ходорковский открыто заявлял, что он будет работать в нефтяной отрасли только до 2007 года, а после этого начнет заниматься политикой. Что ж, для политика пребывание в тюрьме — это очень хорошая школа и существенная часть его политической биографии. Сам Ходорковский и все его сторонники и защитники объявили его арест политической акцией.

Однако обвинительное заключение по «делу Ходорковского» не содержало никаких политических обвинений.

М. Б. Ходорковскому было предъявлено обвинение по семи статьям Уголовного кодекса. Речь шла о банальных уголовных преступлениях: хищении как государственных средств, так и доверенных ему средств частных лиц, уклонении от уплаты налогов (физического лица и организации), мошенничестве и подделке документов, злоупотреблении доверием и неисполнении решений суда. В большинстве случаев указано: «в крупных размерах» или даже «в особо крупных размерах». Только общие убытки государства от неуплаты налогов исчислялись уже миллиардами долларов.

Фиктивные договоры, незаконные льготы, обман акционеров и клиентов, замена денежных средств векселями, даже подделка подписей — обо всем этом можно прочесть в уголовном деле № 18/41-03. На последней странице документа говорится о подделке документов с целью значительного уменьшения перечислений в Пенсионный фонд, «что образует преступление по ст. 327 ч. 2 УК РФ», а также об уклонении от уплаты налогов и страховых взносов «в особо крупных размерах, что составляет преступление, предусмотренное ст. 198 ч. 2 УК РФ».

Сам Ходорковский не раз заявлял, что он создал в России не только самую эффективную, но и самую прозрачную корпорацию. Но это была прозрачность верхушки айсберга. Над поверхностью воды мы могли видеть чистый и прозрачный лед или белый снег, отражавший лучи солнца. Все остальное надежно упрятано в глубинах моря. Забота о коммерческой тайне стала одной из главных забот олигарха, и он, конечно, знает о темных делах своей корпорации гораздо больше, чем прокуратура.

Но и того, что уже известно, достаточно для самого строгого судебного приговора.

После ареста Ходорковского в определенных политических кругах началась истерика, одно нелепое и резкое заявление следовало за другим. Громче других звучали заявления А. Чубайса, Б. Немцова и Г. Павловского — помощника А. Волошина. При этом все старались отделить действия силовиков и прокуратуры от президента Путина и призывали последнего одернуть якобы вышедшую из повиновения систему правоохранительных органов. Как заявлял Г. Павловский, «власти стали на путь сталинизма и тоталитарного популизма. Они готовят показательный процесс сталинского типа. Это жалкая кучка людей, политически невежественных и безответственных, которые мечтают о восстановлении олигархии в другой упаковке и о том, что Путин будет прикрывать их бесчинства»[292]. Но были заявления и о «государственном перевороте», о «КГБ-изации власти в стране», об «импичменте президенту Путину».

«Беспредел Путина может остановить только гражданское сопротивление» — подобные заявления делали и радикалы из РКРП — КПР и радикалы из «Новой газеты». Борис Березовский призвал в своей газете «Коммерсантъ» к бойкоту выборов в Государственную думу. Борис Немцов заявлял, что после ареста Ходорковского миллиарды долларов уйдут из России и бедные люди в России «станут еще беднее». Может рухнуть и вся экономика страны. «Это кризис самого президента Путина», — заявлял А. Чубайс. «В стране идет саморазрушительный поединок бизнеса и власти», — говорил Г. Явлинский.

В. Путин не стал долго тянуть со своими комментариями. Уже в понедельник 27 октября, собрав утром в Кремле совещание ведущих членов правительства, президент заявил: «В связи с арестом главы компании “ЮКОС” ко мне есть обращение руководства Российского союза промышленников и предпринимателей, а также некоторых политических деятелей с просьбой о встрече. Встречи с представителями политических партий, с руководством объединений работодателей, с объединением профсоюзов, с отдельными предпринимателями у нас проходят регулярно, на систематической основе; они нужны, полезны, и будем это практиковать и в будущем. Однако никаких встреч и никакой торговли по поводу деятельности правоохранительных органов не будет, если, конечно, эти органы действуют в рамках российского законодательства… Лишить человека свободы, даже на время предварительного следствия, не могут органы исполнительной власти, не может этого сделать и прокуратура, это может сделать только суд. Если в данном конкретном случае сделано именно так, то я исхожу из того, что для этого у суда были основания. Перед судом, так же как и перед законом, должны быть равны все: и скромный клерк, и госчиновник даже самого высокого ранга, как, например, в известном нам случае министр, точнее, бывший министр, рядовой гражданин, средний предприниматель, крупный бизнесмен — независимо от того, сколько миллиардов долларов числится на его личных или корпоративных счетах. Все должны быть равны перед законом, иначе нам никогда не справиться с решением проблемы создания экономически эффективной и социально выверенной налоговой системы, никого не научить и не заставить платить налоги, делать отчисления в социальный и пенсионный фонды, нам никогда не переломить организованную преступность и коррупцию… Я понимаю озабоченность бизнес-сообщества. Считаю необходимым поэтому подчеркнуть: в связи с рассматриваемым делом никаких обобщений, аналогий, прецедентов, тем более связанных с итогами приватизации, не будет, поэтому все спекуляции и истерику на этот счет просил бы прекратить, а правительство прошу в эту дискуссию не втягиваться».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});