Реликт - Василий Головачёв

теории, это физика не нашей Вселенной.

– Зато ее знают чужане. Кстати, у меня идея: что, если роиды – измельчавшие потомки Конструктора?

Ратибор помолчал, переваривая идею пограничника и наблюдая за пульсацией свечения загадочной решетки.

– Мысль неплохая, запусти ее ксенологам. А предложить мы можем два варианта: первый – отодвинуть свой Т-конус назад на пару сотен миллионов километров, чтобы иметь возможность посмотреть на эффект встречи БВ с «перевертышем»; второй – «заглотнуть» его Т-конусом, пропустить по «струне».

– Мысль неплохая, – в том же тоне ответил Демин. – Разве что осуществить ее невозможно. Чтобы оттранспортировать такое сооружение, как Т-конус, на приличное расстояние, на две-три сотни миллионов километров, необходимо лет пять, а у нас до встречи с БВ остается неделя. К тому же БВ может срикошетить от «перевертыша», и мы его просто не поймаем.

– А зачем его ловить? Главное, чтобы Выстрел не ударил по Системе, и каким мы способом этого добьемся – не имеет значения.

Ратибор направил драккар прямо на узел решетки и, по мгновенной тишине в эфире определив состояние наблюдателей, затормозил в нескольких метрах от плоскости квадрата, рисунок которого сливался в кажущийся бесконечным густой изумрудный «луг» со светящейся травой. Тишина в наушниках была такой глубокой, что Ратибору показалось, будто он слышит тихое струнное гудение светящихся жил решетки, пульсацию света по этим жилам и далекий, на пределе слышимости, уходящий в гулы и свисты, всхлипы пространства нечеловеческий шепот:

Но замер и ветер среди мертвых песков, И тише, чем шорох увядших листов, Протяжней, чем шум океана, Без слов, но слагаясь в созвучия слов, Из сфер неземного тумана Послышался голос, как будто бы зов, Как будто дошедший сквозь бездну веков Утихший полет урагана [60].

Ратибор вздрогнул. Ему и в самом деле послышался чей-то шепот, даже не шепот – тень шепота, мысленный вызов, тревожный, предупреждающий, чужой, не принадлежащий человеку. Неужто чужанский «перевертыш» служит еще и пси-антенной в придачу? Или он отражает мысль?

– Внимание! – негромко произнес Ратибор. – «Джоггер» всем постам и патрулю защиты!

В драккаре, как и на других машинах пространства, пилотская кабина тоже представляла собой кокон-кресло с выведенными через эмкан на мозг пилота показаниями датчиков, систем контроля и видеокамер, поэтому ответы командиров всех названных групп в ответ на объявленную тревогу Ратибор увидел «внизу» оперативного поля изображения, передаваемого ему видеокамерами драккара: вспыхивающие зеленые цифры с индексами-обозначениями. Не отвечая на вопросительную тишину в эфире – Демин тоже молчал, ожидая продолжения, – Ратибор направил драккар к ближайшей секции Т-конуса, невидимой на таком расстоянии.

В наушниках тонко и хрупко «капнул» сигнал включения личного диапазона связи.

– Что случилось? – послышался голос ДД. – Зачем ты посадил на боеготовность всю службу?

– Потому что это передний край, – ответил Ратибор. – К-мигранты не спят, и предупреждения их – не простая болтовня, они готовят фронт. А на фронте, как тебе известно, боеготовность передовых линий должна быть максимальной. С этого момента будем сидеть на «беге трусцой» все. К тому же это не «полундра», выдержим.

– Что ж, тебе виднее.

На фоне слабо светящейся звездной пыли с россыпью более крупных огней – созвездия Рыси – появилась изогнутая дугой паутинка света. Приблизилась, превращаясь в ажурную конструкцию, напоминающую часть колеса обозрения.

– Тобой интересовались двое.

– Кто? – быстро спросил Ратибор.

– Корреспондент агентства передачи новостей – хочет получить от тебя информацию для программы «Время». И Анастасия Демидова.

– А ей зачем я понадобился? Кстати, это наш эксперт по…

– Знаем, наслышаны. Она передала всего два слова: «Серые люди».

– «Серые люди»? И все?

Демин не счел нужным ответить.

«Колесо обозрения» превратилось в часть обода гигантского колеса, увидеть которое полностью было невозможно. Толщина обода достигала трех десятков километров, и, несмотря на ажурность, масса его исчислялась миллионами тонн.

«И мы можем строить кое-что монументальное!» – с невольным волнением и изрядной долей иронии подумал Ратибор, вспомнив о масштабах деятельности Конструкторов, которым по плечу была перестройка метагалактического домена поперечником в тысячи, если не миллионы миллиардов световых лет. Что для них кольцо Т-конуса диаметром в триста тысяч километров! Человек, не будь тщеславен…

Интересно, что хотела сказать Настя? Что значит – «серые люди»?

Мысли вернулись к конкретным делам и заботам. Ратибор повернул драккар вдоль обода и дал стократное ускорение, выходя в район стыковки «азиатского» сектора Т-конуса с «американским». По мере того как он подлетал ближе к оперативной зоне строительства, интенсивность движения в пространстве увеличивалась и вскоре достигла рекордной для всех условий плотности: с шести сторон к монтажному участку мчались контейнерные сцепки с готовыми секциями обода – со скоростью в два десятка километров в секунду и всего с двадцатисекундным интервалом; монтажные «крабы» молниеносно растаскивали затормозившие «поезда», и строившийся конец обода рос прямо на глазах; во всех направлениях проносились сотни роботов вторичной монтажной волны – тянувших по основным конструкциям энерговоды и коммуникации; потоками шли ремонтные «скуды», нагруженные зеркалами отражателей; куда бы ни проникал взор – космос сверкал, кипел, стрелял очередями машин и струями грузов, взрывался и распадался на сотни и тысячи светящихся деталей, из которых вырастало стройное, геометрически красивое и гармоничное тело обода Т-конуса. И все это кипение подчинялось воле человека и управляющего строительством компьютера, и снова трезвой оценке вопреки в душе Ратибора шевельнулось чувство гордости: еще сто лет назад строительство подобных масштабов было немыслимым предприятием. Но опять вспомнились возможности Конструктора, и