Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

Что Аларио мертв, это я знала. Я его даже с хорошим запасом пристрелила.

Райкер сидел в кресле, открывая и закрывая рот, как рыба на песке. Его красивая белая рубашка и элегантный пиджак пропитались кровью, разлившейся по всему телу и даже по рукавам. Сидел он так, чтобы руки его были на виду. Не знаю, то ли сила выстрелов оттолкнула кресло от стола, то ли он сам туда бросился.

Эдуард показал на Райкера, и я услышала одно слово из фразы:

– Охраняй.

Он хотел, чтобы я охраняла Райкера, а не убила его. Да, конечно, нам надо знать, где держат детей. Оставалось надеяться, что он скажет раньше, чем умрет.

Слух возвращался скачками. Я услышала слова Райкера: «Пожалуйста, не надо». Так Питер говорил из монитора. Приятно, что Райкер нас умоляет. Вернулся с автоматом в руках Эдуард, проверявший коридор, и закрыл за собой дверь, чтобы, если у нас появится компания, это не было совсем уж внезапно.

Когда он начал задавать вопросы Райкеру, я уже могла слышать, хотя в голове еще звенело эхо, не желающее затихать.

– Говори, где Питер и Бекки? – спросил Эдуард, наваливаясь на спинку кресла Райкера, придвинувшись лицом к лицу.

Райкер закатил глаза, глядя на него. На губах у него была кровавая пена. Как минимум одно легкое я ему пробила. Если бы оба, он бы сейчас умирал. Если только одно, то он еще может выжить, если достаточно быстро окажется в больнице.

– Ради бога! – сумел он произнести.

– Скажи, где держат детей, и я позволю Аните вызвать «скорую».

– Обещаешь? – спросил он хриплым голосом. Горло у него было забито тем, чего обычно в горле не бывает.

– Обещаю, как ты мне обещал.

Либо Райкер не уловил иронии в словах Эдуарда, либо не хотел улавливать. Человек, который боится смерти, готов поверить во многое. Он поверил, что мы вызовем «скорую», потому что хлюпающим голосом рассказал нам, как пройти к детям и где их держат.

– Спасибо, – произнес Эдуард.

– Вызывай, – напомнил Райкер.

Эдуард приблизил к нему лицо почти вплотную.

– Ты хотел, чтобы тебя спасли от монстра?

Райкер кивнул, сглотнул кровь и закашлялся.

– Я тебя спасу от монстра. Я тебя от всего спасу.

И он застрелил Райкера в голову из девятимиллиметровой «беретты», которую отобрал обратно у мертвого Забияки. Мои пистолеты все еще где-то шлялись вместе с Микки.

Эдуард пощупал у Райкера пульс и не нашел его. Поднял глаза на меня.

Я всегда думала, что Эдуард убивает хладнокровно, но сейчас в этой младенческой голубизне читалась резкая, горячая ярость, как лесной пожар, который еле-еле удается сдерживать. Он по-прежнему собой владел, но впервые я подумала, не подошел ли он сейчас к той точке, где может потерять над собой контроль. Холодным и собранным можно оставаться только тогда, когда тебе безразлично. А Питер и Бекки не были безразличны для Эдуарда. Они и Донна. Его семья.

Он велел мне перезарядить автомат. Я послушалась. Если Эдуард говорит, что я расстреляла почти весь магазин за несколько секунд, значит, так и есть. И еще я взяла у мертвеца запасную обойму и сунула в сумку.

Эдуард направился к двери, и я пошла за ним. Раньше я думала, что ничего нет страшнее Эдуарда в моменты его величайшего хладнокровия. Я ошибалась – куда страшнее Эдуард, защищающий свою семью.

59

Несколько часов спустя (хотя по моим часам прошло всего тридцать минут) я распласталась у стены, прижимаясь как можно ниже, чтобы не попасть под выстрел. Я знала, что изначально мы намеревались спасти детей и все еще собирались это сделать, но сейчас главной моей задачей было не схлопотать пулю. Этого плана я придерживалась уже минут пять. Раньше я слыхала выражение насчет града пуль, но никогда не понимала, что оно значит на самом деле. Как будто сам воздух движется и плещет и наперчен мелкими юркими предметами, вгрызающимися в каменную стену и оставляющими в ней дыры. Два автомата с той стороны коридора прижимали нас к земле перекрестным огнем. Никогда в меня раньше не стреляли из автоматов. Это произвело на меня такое впечатление, что я ничего в эти пять минут не делала, только прижималась к стене и держала голову вниз.

Потайная панель была именно там, где сказал Райкер. Часового с той стороны Эдуард снял ножом – быстро, тихо и умело. Еще двоих мы убили, пока Саймон и его команда, или ее остатки, не обнаружили нас и не начали отбиваться. Я думала, что умею убивать. Я думала, что умею вести перестрелку. Оказалось, что я ошибалась. Если это перестрелка, то я раньше ни в одной не была. Я стреляла, в меня стреляли, но это бывало один на один, с полуавтоматическими пистолетами. Сейчас пули визжали вокруг меня, создавая почти неумолчный шум и сотрясение. И я никак не намеревалась высовываться.

Чистое везение, что меня до сих пор не подстрелили. Единственное, что я правильно делала и что повышало мои шансы, – это использование каждого сволочного дюйма этого гадского укрытия. Единственным утешением моей внезапно открывшейся трусости было присутствие рядом Эдуарда, хотя он время от времени высовывался из-за угла и давал короткую очередь по прижавшим нас стрелкам.

Он потянулся вперед, огибая меня и стреляя. Я ощутила вибрацию автомата у тела, дрожь рук Эдуарда. Он дернулся назад, под прикрытие стены, и новый всплеск пуль загремел рядом. Эдуард протянул руку, и я сунула ему очередную обойму из сумочки, чувствуя себя при этом операционной сестрой.

Поближе наклонившись к Эдуарду, я прокричала ему в ухо:

– Хочешь мой жилет? Мне он не нужен.

– У меня есть жилет.

Двойка любезно оставил жилет Эдуарда в кабинете.

– Можешь мой надеть на голову.

Он даже улыбнулся, будто я пошутила. Потом жестом попросил меня отойти – молчаливое обоюдное признание, что от меня пользы мало – и занял мое место возле угла стены, а я распласталась по стене там, где стоял он. Эдуард лег на живот, стреляя из-за угла. Секунда у него ушла, чтобы высунуться, выстрелить и спрятаться, но я успела заметить краешек чьей-то головы, выглянувшей с лестницы прямо над нами. Голова тут же спряталась.

Я хотела толкнуть Эдуарда и сообщить, что у нас компания, но тут что-то прилетело по воздуху. Что-то маленькое и круглое. Я уже стояла на коленях (автомат болтался на шее), схватила этот предмет и швырнула его обратно вверх раньше, чем в мозгу успело оформиться слово «граната». Тут же я рухнула обратно на пол, стукнув Эдуарда по ноге, и раздался взрыв. Мир затрясся, и лестница рухнула дождем камней и пыли. Камни застучали по рукам, которыми я закрыла голову. Если бы сейчас бандиты рванули к нам через холл, подумалось мне, от меня мало было бы толку, и тогда я приподняла голову, чтобы посмотреть, что делает Эдуард.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});