Жертвы времени (СИ) - Евгения Федорова

Маг ночи вздрогнул, едва заметно повел плечами.

— Попробуй-ка объяснить это Демиану. Он может сбежать, теша себя надеждой о спасении.

— Недгар обмолвился, что мальчишка не поднимется быстро даже при его стараниях, — возразил Северный.

— Ночью он встал, — напомнил Мастер. — Демиан сильнее, чем мы можем представить.

— У него осталась Моралли, я думаю, он и вправду не изменился к ней. Пусть тень Оружейника снова держит мальчишку на коротком поводке, нас слишком мало, чтобы распылять силы.

— В нем нет магии, Северный.

— Зато в нем есть кровь! Когда придет время, мы окажемся совершенно беззащитными. На его крови можно соткать чародейство, достойное лучших магов, которых я знал. Что же касается его умений, тут я попросту разочарован.

— Он не поддался дракону и никогда не был связан с Истоком. Это пугает и вызывает зависть.

— Зачем выбирать слепоту и глухоту, когда вокруг сияет солнце и звучат песни? Это глупо еще и потому, что дракон все равно владеет им.

— Они равны, — Мастер покачал седой головой, — но не переступают границ. Подобное уважение несвойственно драконам.

— Демианом движет страх и предрассудки.

— Это — его восприятие мира, он очень чутко откликается на события, ему нужно сперва уравновесить себя и, боюсь, для этого нужно разделить сознание с драконом. Решится ли он на это когда-нибудь?

— В любом случае, это странные отношения, — подытожил Северный. — Дракон ничего не дает ему.

— А я вот чувствую, как по капле Ночной вливает в меня время, но не вижу этого, — маг поднял постаревшую руку.

— Внешнее сейчас меня волнует мало, — признался Северный, — выжить бы. Хочу учесть то, что скрыто. Шива пойдет первым, он будет проводником.

— Ты с ума сошел! — ахнул маг ночи. — Доверить фантому такое?

— Больше некому, мне понадобятся все для того, что потребуется сделать. И уж конечно никто не знает пути, Мастер, даже я. Поговори с Рене, пусть перестанет оплакивать свои книги и поможет нам. Быть может, в ее памяти всплывет что-то важное. Ты же знаешь, сколь много мертвецов пришло за нею следом…

— Теперь мы оставим их здесь, и это будет правильно, — Мастер повернулся и пристально посмотрел туда, где на нагромождении камней над самым обрывом сидела, обхватив руками колени, одинокая фигурка. — Рене оплакивает не книги.

— Ты знаешь ее лучше многих, — Северный глядел туда же.

— То, что нас могло бы связать, так и не родилось, Северный, и не надо вкладывать в слова ненужный смысл. Рене плачет по Святовящу, по тем, кого мы намерены оставить. Ее сердце навеки отдано Хозяину Форта, я не смог родить в нем даже учащенного удара…

— Как странно, что всем нам важно разное. Ты ненавидишь Шиву из-за собаки… из-за простой, блохастой собаки…

— Друга, — поправил Мастер, но маг дня будто не слышал.

— Уму непостижимо, я не мог поверить, когда ты пошел на поводу Демиана и влил свою энергию в какого-то коня. Меня потрясло, что это может быть важно для тебя. Отказывая людям, ты спасал зверя. Ты мог бы ненавидеть Шиву за все те смерти, я бы понял, за Аткалу, которая стала тебе наставницей. Но этого я понять не могу…

Они молчали, магам не нужны были слова. Внезапно Северный снова заговорил:

— Демиан скорбит по людям, я чувствовал его боль. Она схожа с болью Недгара, оплакивающего Вирель. Рынца… как и я, утерял власть…

— Тебе это на пользу, — хмыкнул Мастер.

— Да. Вчера я видел, как Кларисса оттирает янтарную брошь и рыдает в голос. Для нее все эти украшения, тряпки, резная мебель, были ценнее жизней людей города.

— Она просила меня повесить занавески, — пожаловался Мастер, кривясь. — Откуда я ей занавески возьму?! И чего она за меня взялась, ты же ей больше нравишься! — не дождавшись ответа на безобидную шутку, Мастер вздохнул.

— Бедняжка Калороне постоянно спотыкается без города, в котором знал и чувствовал каждый угол, — продолжал глухо Северный. — Кому-то не достает безопасности, Недгару — Вирель и только одному Оружейнику вроде всего достаточно, он ничего и не терял. А Рене, значит, плачет по мертвецу, над которым уже ничто не властвует. Она оправится, время ей поможет.

— Не говори никогда больше такого, — быстро сказал Мастер. — Я не суеверен, но ты накликаешь беду.

— Мы раскрыли все карты, кроме одной: что оплакиваешь ты, Мастер? — пытливо уточнил маг дня.

— Безграничность жизни, — тихо ответил маг. — Ту, которую отобрали у этого мира. Более всего мне не хватает равновесия энергий.

— Все вокруг разладилось, — согласился Северный. — Нечем уравновешивать колебания, какую бы природу они не имели.

Мастер вновь посмотрел на свои постаревшие руки, они постоянно притягивали его внимание.

— Чтобы их убить, нам приходится жертвовать своим временем, но Демиан делает это с легкостью. Так несправедливо, оружие, выкованное его телом совершенно без всякой магии. Так заложено самим миром и законами, по которому существует сила. Северный, ты никогда не задумался, почему мы сами не можем воспользоваться их временем?..

— А ведь тебя тоже касалась смерть, — Северный посмотрел на мага ночи по-другому, с интересом.

— Нет, не получилось, — Мастер покачал головой. — Мой дракон не дал моему сознанию рассыпаться, и Демиан легко выдернул меня обратно. Я впервые оказался непричастен к собственному спасению! Без сомнения, я бы ушел по тропе туда, где моя сила, не выдержав напора, уже не сохранила бы целостности. А он позвал меня назад, заставив вспомнить, кто я такой и зачем жил.

— Ты признаешь свою слабость, — проворчал Северный.

— Мы такие мудрые, — горько сказал Мастер, — что не можем разобраться в своих проблемах, зато с легкостью решаем за других, помогаем им, забыв о том, что в нашем собственном огороде давно уже завелись паразиты.

— Не до угрызений совести сейчас, Мастер, — отрезал Северный. — Поздно, все поздно, я соберу вас всех, каждый скажет свое слово, но на самом деле мы уже все решили.

Мастер тяжело поднялся и медленно пошел прочь, в сторону реки и леса.

— Надо бы сменить Рене, — обращаясь к встающему из-за горизонта солнцу, сказал Северный. — Она держит ветер уже вторые сутки.

Он тоже встал и долго вглядывался в глубину небес, где кружили, распластав по ветру крылья, драконы. Потом резко развернулся и зашагал к Оружейнику. Через несколько минут звон мечей оповестил просыпающихся людей о начале тренировки.

Монотонно за стеной домика стучал по железу Оружейник. Эти звонкие звуки метались вокруг, тревожили, ударяясь в стенки черепа. Проснувшись, я понял, что звуки не одинаковы по долготе и силе. Оружейник ковал не вещь, он выковывал человека.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});