Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

есть.

– Его и используем. Начнём в понедельник вечером, чтобы Хэллоуин спокойно отпраздновать.

– Ни пуха ни пера.

– К чёрту.

– Взаимно.

Гость повернулся и вышел. Было слышно, как он прощается, отвешивая хозяйке дома несколько грубоватые, но очень искренние комплименты. Хозяин по-прежнему стоял у камина, разглядывая дипломы, знакомые до буквы, до пятнышка на полях. Всё-таки не один год, даже не десятилетие собирались. Когда за спиной раздались шаги жены, он не обернулся.

– Дорогой…

– Я у себя.

Жена молча отступила, пропуская его в оружейную.

Надо успокоиться, вдохнуть привычные с детства родные запахи оружейного масла, металла и пороха, ощутить тяжесть металла и живое тепло дерева. Завтра, да, завтра всё решится. Утром среды всё закончится. А начнём… ну, это решают на местах. Здесь лучше завтра с утра. Всё-таки Колумбия – большой город, русские держат большой гарнизон, а ночной шум заметнее. Русские… да, надо продумать и этот вариант. Если что… Старик Говард без своих телохранителей не опасен. А как удалось узнать, он потерял уже девятерых. Десятый – последний и сдан в аренду в провинцию, тамошней подставе. Сам старик в Атланте. Так что… рассчитывать можно и нужно только на себя. Если что…

Алабама

Графство Эйр

Округ Гатрингс

Джексонвилл

Женя быстро и бездумно печатала очередной лист. Текст был сложный, насыщенный цифрами, вставками и невнятной правкой, но её это не волновало. Этих текстов у неё было… и будет наверняка. Неумолчный щебет женских голосов, треск и звон машинок…

– Завтра Хэллоуин…

– Да, на час раньше заканчиваем.

– А приходим?

– Тоже на час раньше?

– Нет, как обычно.

– Спасибо и на этом.

– Хэллоуин – детский праздник.

– Да, как вспомнишь…

– Это было так давно?

– Спасибо, милочка.

– Джен, а вы пустите свою крошку?

– Нет, она ещё мала для таких развлечений.

– Конечно, вы правы.

– Кстати, просили не отпускать детей одних.

– Почему?

– Ну, милочка, это элементарно. Из-за цветных.

– И вообще обойтись без гуляний.

– Что-что? – встрепенулась Женя. – Хэллоуин всегда был…

– Всегда, Джен, – перебила её Майра. – А теперь, когда цветные безнаказанно шляются по городу, да к тому же они все напьются…

– В честь праздника, – хмыкнула Ирэн.

– Ну, они и в будни… тёпленькие, – рассмеялась Этель.

– Да, конечно, – Ирэн сосредоточенно просмотрела очередной лист и стала исправлять опечатку. – Мне думается, и нам лучше посидеть дома. Если, конечно, вы не любительница острых ощущений, Джен?

– Нет, – рассмеялась Женя. – Не любительница.

Показалось ей или впрямь миссис Стоун при этих словах быстро посмотрела на неё и тут же отвела глаза? Показалось, конечно. Миссис Стоун ни до кого нет дела. И никому до неё тоже.

Рабочий день плавно подходил к концу. Они уже собирали свои вещи, неспешно, оттягивая время, подравнивали отпечатанные листы. Почему-то Мервин не пришёл, чтобы осыпать их комплиментами и забрать сделанное. Ну и не надо!

Женя, как и все, убрала свой стол, закрыла машинку футляром и, оставив отпечатанный текст на виду, вместе со всеми вышла на улицу.

Рассел уже ждал её. Вежливо приподнял шляпу, здороваясь сразу со всеми – в Джексонвилле все всех знают – и конкретно ни с кем, ловко взял Женю под локоть и повёл так, что она сама не поняла, как оказалась в стороне от всех на боковой тихой улице.

Два дня – вчера и сегодня – она мысленно репетировала гневную отповедь, перебирала убийственные, с её точки зрения, варианты, а дошло до дела… её взяли и повели. И она терпит. Женя дёрнула руку.

– Ну-ну, Джен, не спешите. Судя по вашему… гневу, вы прочитали.

– Да, – Женя заставила себя говорить спокойно. – Сейчас я вам отдам.

Она всё-таки высвободила руку и достала из сумки с покупками книгу с вложенным в неё буклетом.

– Вот, пожалуйста.

Рассел взял её и небрежно засунул в карман плаща.

– Вы не хотите сказать мне спасибо?

– За что?

– Чтение было малоприятным, – рассмеялся Рассел. – Не так ли?

– Вы правы, Рассел. А теперь извините, я спешу домой.

– Я провожу вас.

Женя поняла, что он не отстанет, а идти на скандал… сама же убеждала Эркина не связываться. Она немного демонстративно пожала плечами и молча пошла по улице. Рассел шёл рядом, больше не пытаясь взять её под руку.

– Вы не хотите ни о чём меня спросить, Джен?

– Вряд ли вы ответите на мои вопросы. Я имею в виду, ответите правду.

– Ну-ну, Джен. Давайте попробуем.

– Хорошо, – и неожиданно для самой себя Женя задала совсем не тот вопрос: – Там грифы «совершенно секретно» и про отчётность. С запретом выноса. Как она попала к вам, Рассел?

Рассел присвистнул.

– Однако, Джен, действительно, такого вопроса я не ждал. Но я отвечу и отвечу правду. Я подобрал её в… одной разорённой квартире. Ещё зимой. Вы удовлетворены?

Женя неопределённо повела плечом и промолчала.

– Ну, хорошо. А зачем я вам дал эту книгу, вас не интересует?

– Нет, Рассел. Тем более, что ответ лежит на поверхности. Вами двигала элементарная ревность.

Рассел быстро посмотрел на неё и отвёл глаза.

– Отличный удар, Джен. Поздравляю. Но… это не совсем так. Не ревность, а обида. Я обиделся за Хьюго.

– Он-то при чём? – искренне удивилась Женя.

– Вы отвергли его ради…

– Рассел, если уж на то пошло, Хьюго виноват сам. Ему не нужна моя дочь. А мне не нужен он. Вот и всё.

Рассел задумчиво кивнул.

– Что ж, это вполне логично. Но… но неужели вы и сейчас не поняли, зачем ему нужна ваша дочь?

– Кому?

– Не надо, Джен. Не будем играть в прятки. Мы взрослые люди. Пусть парень не виноват в своей ущербности, согласен, но он остаётся машиной, секс-машиной, автоматом.

– Заводная кукла… – усмехнулась Женя.

– Да. Вы умница, Джен. Точное сравнение. Конечно, это ваша дочь, и, если вы хотите, чтобы она начала… свою сексуальную жизнь сейчас, это ваше право. Тем более, с таким опытным, я говорю без иронии, вработанным экземпляром… Но, учтите, Джен, в книге этого нет, но с возрастом у спальников сексуальная активность легко переходит в агрессивность. Учтите и не оставляйте их наедине. Вот и всё.

Женя заставила себя промолчать. И продолжала спокойно идти, хотя больше всего ей хотелось влепить Расселу пощёчину. Как он смеет такое… об Эркине, но… Ладно, ещё месяц – и Рассел станет прошлым.

– Я не убедил вас, Джен? Так? – Рассел улыбнулся. – Вы обижены на меня. Но что поделать, правда – неприятная штука. И самое неприятное, что это действительно так.

Сзади послышались чьи-то шаги. Кто-то бегом нагонял их. Рассел повернулся, заслоняя Женю. Обернулась и Женя. Их догонял белобрысый подросток в форме самообороны.

– Минутку,