Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Заблудился, Артур? — окликнул его незнакомый мужчина. Он словно вырос из-под земли на ровном месте и, как ни в чем не бывало, уселся за руль. — Какие проблемы?

— Проблемы? — дошло до Артура, и он перешел на шепот. — Никаких проблем. Место здесь аномальное, вот какие проблемы. Я машину поставил, а ее нет. Я пошел вперед, а пришел хрен знает откуда. Я это… в хреномалию вперся, а теперь прикидываю, где тачку свою искать.

— Иди назад по шоссе, — подсказал владелец большой машины. — Твоя тачка за поворотом в ста метрах отсюда.

Артур добежал до машины, вскочил за руль и понесся вперед во всю прыть. Мира спрятала камень, но Артура интересовал только впереди идущий автомобиль. Если бы графини не оказалось на месте, он рванул бы в погоню без нее.

— Полегче! — предупредила Мира. — Ты прешь за сотню по колдобинам.

— Я те щас такую тачку покажу, — пообещал Артур. — Закачаешься.

— Перестань!

— Вот она!

Дорога выпрямилась. Впереди мелькнули красные огоньки.

— Артур! — испугалась Мира. — Тормози! Ты его не догонишь.

Деев уперся в педаль газа, но огни не приблизились. Напротив, стали стремительно удаляться, пока не слились в точку и не погасли над горизонтом. Мира успела схватиться руками за голову. Артур затормозил, когда было поздно. Машина перескочила овраг и влетела в кусты.

— Человеческий глаз смотрит из пустоты в неизвестность, — сказал Валех. — Глаз Ангела смотрит из неизвестности в пустоту. Глаз Зубова смотрит за корсаж графини. Скажи, откуда у Человека неистовая тяга к ненужным вещам?

— Почему ты считаешь, что у женщины «за корсажем» склад ненужных вещей?

— Я говорю про Греаль.

— Но ведь Греаль принадлежит Человеку, не Ангелу. Он сделан для Человека, подарен ему и завещан на все поколения до конца времен. Он принадлежал Человеку, пока Ангелы не решили его отнять.

— Надо было проверить ваше племя на вшивость. Чего вы стоите без Греаля…

— А ты не пробовал вырвать у Человека сердце и душу? Посмотреть, чего он будет стоить без сердца и души?

— Человек отказался от всего, что было ему завещано. Сделал каменный топор и решил, что им завоюет мир.

— А на что ты рассчитывал? Что человечество полжизни будет кротко сидеть за партой, слушая наставления, и полжизни скорбеть о том, что не превзойдет своих учителей? Не приблизится к ним, даже если будет учиться на одни пятерки? Знаешь, Валех, что получается из отличников?

— Физики, которые ходят на работу, чтобы исповедывать истинную науку, — ответил Валех. — После работы они исповедуют ересь, а в отпусках охотятся за Греалем. Не хотите сидеть за партой — ваше дело, но ломать прибор тоже незачем.

— Если Человек не сломает прибор, ему не понять, как он работает. Нам, обладателям каменных топоров, лекции по Греалю не читали и практических конференций не устраивали.

— Как же не устраивали? — удивился Валех. — Разве вся ваша жизнь — не является практической конференцией по использованию Греаля? Эх вы, неразумное племя. Думали, что усовершенствовали топор, отобрали у Ангела «Стрелы», и возвысились в глазах своих? Вы здесь, пока есть Греаль. Вас сдует с Земли тогда, когда Греаля не станет. «Конференция» по использованию антикварной посуды закроется в тот же день. Те, кто придет после вас, начнут цивилизацию с нового топора, но они, в отличие от вас, получат в наследство пепелище вместо Греаля, и наставников, которые знают, как расширить пепелище за пределы Вселенной. Объясни, пожалуйста, это Зубову. Скажи ему, что у каждого нового поколения землян меньше шанс воссоздать Греаль. Если он не поверит, мне придется еще раз встретиться с ним и преподать урок, который добавит ему ума, но не долголетия. Объясни своему другу, что если он еще раз использует «глаз» Греаля для созерцания женских особенностей, я сделаю его бесполым гермафродитом.

— Не пойму, о чем ты говоришь, Валех? Твой Жорж на мою графиню глаз положил?

— Мое дело, Человек, предупреждать тебя об опасности на большом расстоянии. Твое дело — тупо идти вперед.

Доктор Русый опаздывал на работу, когда Артур Деев с графиней Виноградовой подъехали к подъезду и ткнулись мятым бампером в цветник. Доктор обрадовался так, что забыл, куда шел.

— Ваш инопланетенок жив, — доложил он, но гостей информация не взбодрила и не обрадовала. — Вы в Москву его повезете или здесь устроите? Какие у вас, собственно, планы?

Мира упала на диван и закрыла глаза. Деев упал рядом с ней.

— А!.. — догадался Женя. — Я вам кофе сварю, и поедем. — Усталые гости не нашли в себе сил возразить. — Бабка Серафима изводится. Каждый день, старая, бегает в райцентр названивает в редакцию. Всю пенсию на звонки тратит. Она хочет Нинку обратно. С чего вы взяли, что к ней ГБ заявится? С какой такой стати?

— Шутов — параноик! — поставила диагноз графиня. — Ему лечиться надо.

— Ну и что? Вам кто-нибудь угрожал?

— Объясняю, — ответила Мира. — Если инопланетянку найдут, все скажут, что она шестая дочь Валерьяныча, зачатая от Вселенского Разума, то есть, незаконнорожденная. Розалия Львовна начнет убивать нас по очереди. С Шутова начнет, бабкой Симой закончит. Теперь ясно?

— Вставайте, — настаивал доктор. — Поедем, посмотрите на нее, пока жива.

Графиня грустила на заднем сидении джипа, пока Артур жевал батон, и описывал доктору Русому дорожные приключения. Он не обошел вниманием посадку НЛО, и подозрительный пень упомянуть не забыл, облитый марсианским бензином, и странную машину, которая ушла от него на скорости летающей тарелки, успел набросать карандашом на странице блокнота, и человека, который обратился к нему по имени, обрисовал в деталях…

— По какому имени? — спросил доктор.

— «Артур»…

— А разве ты не Артур?

— Я? — удивился Деев. — Конечно, Артур.

— Тогда какие претензии?

Ситуация и впрямь представилась Дееву тривиальной. Если б графиня с доктором не прыснули со смеху, он бы похоронил в памяти этот факт, не заподозрив подвоха.

— Вы чего ржете-то? — не понял Артур. — Правда, чего?..

Когда машина свернула на Щербаковку, настроение изменилось. Графиня опять загрустила.

— Мы никак к Гусю в гости едем? — узнал местность Артур.

— А куда я должен был ее спрятать? Куда? Я в город ее должен был привезти и запереть в шкафу? У меня в квартире даже по ночам народ шляется. Половина из них — друзья Жоржа. Кому я еще могу доверить такое деликатное дело? Гусь, конечно, не баба Сима, но дело свое знает, стережет с автоматом. К нему в его каптерку даже участковый не сунется!

Русый свернул у дворца культуры, чтобы подкатиться к двери каптерки. Мужики вышли, грустная графиня осталась в машине. Не было цены, которой она бы не заплатила, чтобы вернуться в прежнюю жизнь. Именно сейчас, именно в этой провинциальной глуши, цена достигла своего апогея. Если бы она могла сделать так, чтобы из гнусной каптерки вместо Деева вышел Хант, свирепый и беспомощный от отсутствия приличного ресторана. Если б точно знать, что это возможно… Она бы смогла, если б поверила в это… Миру осенила дерзкая мысль: она сделает все, во что сможет поверить; что ни одному нормальному человеку не под силу; то, что в голову никому не придет. Если только поверит… Если только убедит себя, что это будет так. Всерьез, а не в шутку. Окончательно, рационально и неизбежно! Через сутки они бы были в аэропорту, через пять часов — дома. Мира поднялась бы в свою квартиру, чтобы принять душ, лечь спасть и забыть последний год со всеми ужасами и кошмарами. Мира надеялась привыкнуть к новой жизни и смириться, только теперь она поняла, что ни о каком смирении и речи идти не может. Она будет драться до последнего. Она умрет или победит, потому что компромисс хуже смерти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});