Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Королев подарил отцу копию шарика, которому предстояло при ударе о Луну разлететься дождем сверкающих пятиугольничков, каждый с гербом нашей страны, датой пуска — сентябрь 1959 года и с четырьмя буквами: «СССР». Такой пятиугольничек, впечатанный в синий бархат подложки, хранится у меня как одна из самых дорогих реликвий.

Отец попросил изготовить копию вымпела. Это неплохой сувенир для президента США. Отцу страстно хотелось продемонстрировать главе самого развитого государства возможности нашей технологии. Он все вспоминал, как лесковский Левша поразил хитроумных мудрецов англичан, подковав их собственную механическую блоху.

Сергей Павлович воспринял идею отца с восторгом. Его вымпел в Белом доме! Сказал, что у них в конструкторском бюро изготовлено несколько таких шариков и он немедленно пришлет в Кремль один из них. Отец напомнил: «Вы только проследите, чтобы коробочку сделали поприличнее».

Королев заверил: краснеть не придется.

Краснеть не пришлось. Прибывший 15 сентября в Вашингтон отец, не скрывая торжествующей улыбки, вручил вымпел Дуайту Эйзенхауэру. Фотографии, запечатлевшие знаменательный момент, обошли весь мир.

Я не знаю, как другие, оставшиеся в тени ракетчики, но Челомей отчаянно завидовал Королеву. Нет, он не желал ему зла, Владимиру Николаевичу страстно хотелось самому сделать что-нибудь такое, о чем заговорил бы весь мир. Мне кажется, в этот момент он ощутил, насколько ему тесно в трубе пускового контейнера подводной лодки. Именно тогда он решил прорваться в космос. Но пока его задумки оставались не более чем мечтой.

Отцу понравилось дарить вымпелы. Он просил Королева сделать ему их еще и еще. Вручал он их во время своих визитов в разные страны: премьер-министру Индии Неру и президенту Франции де Голлю, президенту Индонезии Сукарно и королю Афганистана Захир-шаху. Вручались они и высоким гостям, посещавшим нашу страну.

4 октября 1959 года, сразу после возвращения отца из Китая, в путь отправился третий лунник. Облетев Луну, он сфотографировал ее невидимую сторону.

Наладилось и с военными вариантами «семерки». Испытания, продолжавшиеся чуть больше двух с половиной лет и сопровождавшиеся горечью катастроф и радостью удач, подходили к концу. Оставалось проверить полет на полную дальность. Сделать это, не выходя за границы страны, не представлялось возможным, даже наших пространств оказывалось недостаточно.

Королев решил воспользоваться американским опытом и предложил пустить ракеты в акваторию Тихого океана. Сначала его идея вызвала бурю протестов: совершенно секретное изделие выпустить на неохраняемую территорию, где его могут захватить вражеские агенты!.. Королев заверил: снабдив головную часть средствами подрыва, мы обеспечим требования секретности. По его мнению, другого решения просто не существовало. Нечего впустую тратить время.

Устинов доложил отцу. Он пошел к нему не один, прихватил с собой министра Руднева и, конечно, Королева.

Когда решили вопрос в принципе, то тут же возникла новая проблема: у себя дома время запуска и точку прицеливания мы держали в строгой тайне. А как поступить в данном случае? Решили проконсультироваться в МИДе. Там ответили однозначно: о всякой возможной угрозе мореплаванию в международных водах необходимо заблаговременно известить заинтересованные страны. Но если объявить, то в обозначенный район соберутся разведчики со всего света.

— Может быть, рискнуть? Не предупреждать? — подсказывали отцу Устинов и Руднев.

Отец выслушал их опасения: анализируя огненный след, американцы смогут определить материалы, из которых изготовлена боевая часть, вычислить ошибку попадания и получить массу не предназначенных для них данных, — и не согласился. Он высказался за опубликование предупреждения в печати. Пуски все равно не скроешь, а нарушение международных правил вызовет кривотолки, трения. А то, что американцы убедятся в наличии у нас ракеты, способной при надобности долететь и до них, даже хорошо.

— Чего вы боитесь, когда говорите, что их разведчики узнают о точности попадания ракеты? — задал отец вопрос Устинову. — Ведь вы докладывали о высокой точности. Или не так?

Устинов подтвердил: точность попадания отличная.

— Вот пусть они сами убедятся, — продолжал отец и добавил: — А как они узнают, куда вы должны попасть? Ведь в океане кол не забьешь.

Королев пояснил: по результатам нескольких пусков можно вычислить точку прицеливания.

— Вот пусть они и вычисляют, — подвел итог обсуждению отец.

10 января в газетах появилось сообщение о том, что МИД СССР направил по дипломатическим каналам правительствам всех стран заявление ТАСС от 8 января 1960 года о предстоящем в соответствии с планами научно-исследовательских работ пуске ракеты в центральную часть Тихого океана.

Через десять дней в «Правде» появилась информация об успешном завершении испытаний. Сообщалось не о боевых головках, а о мифической последней ступени ракеты, специально приспособленной к прохождению плотных слоев атмосферы и потому благополучно достигшей заданного района.

При очередной встрече Королев рассказал отцу подробности необычных испытаний. Как и ожидалось, незваных зрителей набралось изрядно. Американские суда, принадлежавшие, видимо, ЦРУ, настолько тесно окружили три наших корабля, осуществлявших наблюдение, что пришлось их уговаривать отойти на расстояние, гарантирующее от столкновений. Головки приводнились где следовало, ничего недозволенного в чужие руки не попало. Королев отметил: американцы вели себя корректно, завладеть нашим имуществом не пытались.

— Вот и хорошо, что мы объявили на весь свет. Никто не усомнится в том, что у нас есть чем доставить водородную бомбу в любую точку земного шара, проучить агрессора, — непривычно патетически провозгласил отец.

20 января 1960 года межконтинентальную баллистическую ракету Р-7 официально приняли на вооружение Ракетных войск стратегического назначения.

Теперь отец все свои надежды связывал с ожидаемой встречей в верхах, а еще больше с визитом президента Эйзенхауэра в Советский Союз. Ему готовился особенно теплый прием.

Отец как только мог демонстрировал желание договориться. Конечно, не поступаясь принципами. Со страниц газет исчезли решительные заявления, угрозы, обвинения. Впрочем, не совсем: перепалка по Берлину продолжалась, но без былого задора и злости.

Газета «Правда» начала печатать отрывки из книги еще совсем недавно числившегося в поджигателях войны Аверелла Гарримана. 15 января I960 года сессия Верховного Совета СССР заявила, что она рассматривает разоружение как единственный путь к упрочению мира и обеспечению дружбы между народами. Отец предложил провести новое, четвертое по счету сокращение наших вооруженных сил на 1 миллион 200 тысяч человек. Суммарное сокращение за эти годы составляло около 3,5 миллионов человек. В вооруженных силах оставалось 2 миллиона 423 тысячи человек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});