Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

питаться. Вон, твои ребра уже можно пересчитать, — неодобрительно добавила я.

Я не преувеличивала: на время работы Джейми снял рубаху, и ребра отчетливо проступали под кожей на его спине, испещренной поблекшими шрамами.

Он лишь ухмыльнулся, однако встал и взял булку, разом откусив большой кусок.

— Taing, — сказал он, проглотив, и кивнул куда-то мне за спину. — Вот и он.

Я повернулась. Действительно, по дорожке за домом шел Сайрус Кромби, также известный как Высокое Дерево. Я отметила его буйные светло-каштановые кудри, доходившие до плеч, и настороженное выражение лица.

— А где другие Кромби?

— Придут следом. Полагаю, он явился немного пораньше, чтобы поговорить с Фанни — пускай и не совсем наедине, но без Хирама, который дышал бы ему в затылок. Смело с его стороны, — добавил Джейми одобрительно.

— Мне спуститься? Присмотреть за ними? — спросила я, наблюдая за парнем. Тот остановился у колодца и вытащил матерчатый сверток из сумки на поясе.

— Нет, саксоночка. Я рассказал сестре, что нужно делать; она за ними приглядит, не испугав Сайруса до чертиков.

— По-твоему, я бы испугала?

Джейми рассмеялся, бросил последний кусочек булки в рот и прожевал. В ответ на долетевший до меня запах огурчиков с сыром мой собственный желудок заурчал в предвкушении.

— Да. К твоему сведению, все рыбаки до сих пор думают, что ты почти ведьма, а то и самая настоящая bean-sithe. Даже Хирам изображает рога у тебя за спиной, когда ты рядом.

Я не знала, как к этому относиться. Конечно, я непреднамеренно воскресила свекровь Хирама из мертвых на ее похоронах; и хотя несколько минут спустя она умерла окончательно, все же успела обвинить Хирама в недостаточно роскошной церемонии. Однако я полагала, что о происшествии уже забыли.

— Кто пытался построить башню до небес и плохо кончил? — поинтересовалась я, отложив на время вопрос о своей репутации и выглянув за край платформы.

— Вавилоняне, — ответил Джейми, роясь в кармане в поисках клочка бумаги и карандаша. — Хотя вряд ли они ждали гостей. Просто хвастались. Такого рода вещи всегда ведут к беде.

— Если мы примем столько гостей, — я обвела рукой обширный настил, — боюсь, беда не заставит себя ждать.

Джейми замер и посмотрел на меня. Он похудел и выглядел изможденным, кожа на предплечьях и плечах покраснела и обгорела, рыжие пряди развевались на ветру, а глаза были пронзительно-голубыми.

— Да, — мягко сказал он. — Пожалуй.

В животе у меня заурчало уже по-другому. Третий этаж предназначался для использования в качестве чердака, отчасти — для хранения вещей или проживания прислуги, если я когда-нибудь ее найду, но кроме того — чтобы укрывать арендаторов, нуждающихся в убежище. В случае если…

Однако Джейми уже отвлекся и вытянул шею, заглядывая через край площадки. Он поманил меня, и я подошла. Внизу Сайрус Кромби развернул ткань и разложил свои инструменты — молоток, долото и нож — на краю колодца. Набрав ведро, он окунул пальцы в воду и побрызгал на инструменты. Я видела, как он что-то говорит, правда, из-за воя ветра не могла расслышать.

— Он благословляет свои инструменты? — спросила я у Джейми, и тот довольно кивнул.

— Да. Может, пресвитериане и еретики, саксоночка, но они все-таки верят в Бога. Спущусь-ка лучше и поприветствую парня.

54

В лунном сиянии

Из крепких объятий Морфея меня вырвал Джейми, вихрем слетевший с кровати. Подобное случалось и прежде, однако все так же застало врасплох: я порывисто села среди стеганых одеял, во рту пересохло, сердце грохотало, словно отбойный молот.

Джейми уже спустился по лестнице: я слышала топот босых ног на нижних ступенях. А еще — яростный стук в парадную дверь.

Я затрясла головой и сбросила одеяло. За ним или за мной? — выплыла из затуманенного сознания первая связная мысль. Ночные тревоги обычно означали беду или несчастный случай, а порой — всеобщий призыв на помощь, например если горел дом или у родника заметили рыскающую пуму. Хотя чаще…

При звуках голоса Джейми паника отступила: интонация негромкая, вопросительная — похоже, он кого-то успокаивает. Другой голос срывался от волнения, однако ничто не намекало на катастрофу.

Значит, за мной. Роды или несчастный случай? Я неуклюже зашарила руками по сторонам, припоминая, куда дела грязные чулки. Однако разум прояснился и заработал отчетливей. Наверное, ночные роды… И все же на краешке сознания таилась тревожная мысль об огне.

Я видела наши с Джейми имена в некрологе, где говорилось, что мы погибли при пожаре в доме. Дом и правда сгорел, а мы нет, но от любого намека на огонь волосы у меня на голове вставали дыбом.

Мысленным взором я четко увидела свою сумку первой помощи: слава богу, додумалась заново уложить ее как раз перед ужином. Она ждала наготове в хирургической на углу стола. В отношении всего остального соображалось не так ясно. Натянув корсет задом наперед, я сдернула его, швырнула на кровать и пошла освежить лицо. Сказать бы, что я обо всем этом думаю, да жаль нельзя: на лестнице застучали шаги Фанни.

Когда я наконец спустилась, Фанни и Джейми разговаривали с незнакомой мне молодой девушкой немногим старше Фанни — напуганной, босой и одетой лишь в ветхую сорочку.

— А вот и хозяйка, — возвестил Джейми, оглянувшись.

Он придерживал гостью за плечо, словно боясь, что та вот-вот упорхнет. Неудивительно: девушка была тоненькая, как соломинка; ее по-детски светлые волосы спутались от ветра, глаза тревожно бегали по сторонам в поисках возможной помощи.

— Это Агнес Клаудтри, — сказал мне Джейми, кивая на девушку. — Фрэнсис, будь добра, найди шаль или еще что-нибудь, а то девица совсем замерзла.

— Не н-нужно… — начала Агнес, хотя стояла, обхватив себя руками, и так сильно тряслась, что ее голос дрожал.

— У ее матери роды, — не дал ей договорить Джейми и глянул на меня. — И, возможно, трудные.

— Мы н-не можем з-зап-платить…

— Об этом не беспокойся. — Я кивнула Джейми и обняла девушку.

Она была совсем хрупкая, кожа да кости, и тряслась от холода — ни дать ни взять едва оперившийся птенец, выпавший из гнезда.

— Все будет хорошо, — успокоила я и погладила ее по волосам. — Мы сейчас же пойдем к твоей маме. Где вы живете?

Не поднимая глаз, девушка сглотнула и только крепче прижалась ко мне в поисках тепла.

— Я не знаю. Т-то есть я не знаю названия. Просто… если вы пойдете со мной, я вас проведу.

Она не шотландка. Фамилия Клаудтри мне ни о чем не говорила; должно быть, они здесь недавно. Я