Пробирная палата - К. Паркер

Бардас кивнул:

– Да, пару раз.

Курьер с уважением посмотрел на него:

– Тогда вы, должно быть, важная птица. Как, вы сказали, вас зовут?

– Бардас Лордан.

– Бардас… Бардас… что-то знакомое… Ага, вспомнил. Ап-Эскатой, да? Вы же герой.

Бардас кивнул:

– Точно.

– Ну и ну. – Курьер покачал головой. – Не каждый день доводится возить героев. И как там было? Я имею в виду на самом деле?

– В основном скучно. Иногда – страшно.

Курьер расхохотался.

– О, все так говорят. Спроси любого, что он делал на войне… Я так понимаю, что вам просто не разрешено рассказывать. И куда же вы теперь? Или это тоже военная тайна?

– Есть такое место, Хоммира, но где это – я не знаю, – ответил Бардас. – А вы знаете?

– Хоммира. – Курьер нахмурился. – Если это там, где я думаю, то далековато. На другом конце Империи, на востоке. Неужели и там какая-то война? Впрочем, это не так уж и важно.

– Мне сказали, что дорога займет шесть недель. Так что, наверное, действительно далеко.

– Повышение по службе?

– Теперь я капитан.

– Вот как? Для чужака совсем неплохо.

– Спасибо.

Карету Бардас сменил в Ап-Эскатое. Его немного встревожило странное ощущение, появившееся, когда он проходил по улице. Он почувствовал себя дома и тут же постарался отбросить назойливо полезшие в голову мысли. По этой же причине Бардас не стал задерживаться у ворот, над которыми, как ему сказали, были выставлены на всеобщее обозрение головы трех вожаков мятежа на Острове. Проходя мимо, Бардас старательно отвернулся, он боялся, что узнает их или увидит таблички с их именами и описаниями совершенных ими преступлений.

– Взять, к примеру, тех же кочевников, – говорил курьер. – Конечно, можно было бы все сделать и поумнее, но в конце концов получилось вполне сносно: мы от них избавились, их вождь умер, а у нас теперь еще и флот есть. А что до разговоров о том, что кто-то там подорвал престиж Империи, то это пустая болтовня. Важен ведь конечный результат, не так ли?

– Абсолютно согласен, – ответил Бардас.

– Минутку. – Курьер посмотрел на него. – Вы же тоже там были, да? Я где-то слышал про парня из Ап-Эскатоя, принимавшего участие в этой войне. Так это вы?

– Я присоединился уже в конце.

– Вот оно что. А в боях участвовали?

– Самую малость.

– Ну и как? – Курьер усмехнулся. – Говорят, артиллерия сделала всю работу, это правда? И что слава досталась коннице, да?

– Более или менее.

– Так всегда. Артиллеристы – это настоящие герои, только их не замечают, – с серьезным видом констатировал курьер. – Обычно все хвалят этих чертовых пикейщиков, и, надо отдать должное, они действительно хороши. Очень хороши. Но я вот что скажу, при осаде самые главные это саперы. Саперы и инженеры. Взять хотя бы, к примеру, вас.

– Меня?

– Ну да. Вы же все-таки инженер.

Бардас пожал плечами:

– Наверное, да.

– Никаких наверное, – твердо сказал курьер. – Мой отец был инженером. Пятнадцать лет занимался дорогами и мостами, потом его перекинули в артиллерию, и он дослужился до сержанта. Конечно, до вас ему далеко, но вот один мой дядя…

– Это не море там?

– Так и есть, – сказал курьер. – Прямо за холмами, милях в двух отсюда. Мы проедем вдоль берега до Ап-Молиана, потом повернем к Ризалин, это займет пару дней, и дальше я уже не поеду. А вам надо сесть на карету из Торрена. Кстати, там курьером один мой родственник, спросите, не знает ли он парня по имени…

Имя так и осталось тайной для Бардаса: курьер замолчал на полуслове, пошатнулся и свалился с козлов.

Ну вот, опять, подумал Бардас, беря поводья, но, оказалось, они остались в руках курьера. Его тело волочилось по земле, пока лошади наконец не остановились. Где-то за спиной должен был висеть арбалет, но, как и следовало ожидать, его там не оказалось. Сабля с остальным багажом лежала где-то сзади. Если драться невозможно, нужно отступать. Он пересел на место курьера. Наклонился за поводьями, потянулся, потерял равновесие и упал. Последнее, что увидел Бардас, было наезжающее на него колесо…

– Бардас?

– Анакс?

– Алексий. Я ненадолго, только попрощаться.

– А, значит, ты уходишь.

– Наконец-то. Теперь, когда она мертва, дела, можно сказать, благополучно завершены.

– О ком ты говоришь? Об Исъют, моей племяннице?

– Нет. Кое о ком другом. Не знаю, может быть, ты не помнишь ее. Ветриз Аузелл. Она тоже имела ко всему косвенное отношение.

Бардас не знал, что за место: было темно, ни запахов, ни звуков.

– Помню, ты, кажется, рассказывал мне о ней. И я вроде бы встречался с ее братом и с ней самой. Они были друзьями Эйтли Зевкис.

Он вроде бы хотел сказать что-то еще, но не стал.

– Знаю, ты скептик, поэтому не буду вдаваться в детали. Полагаю, она играла в происходящем какую-то роль. Иначе ее смерть не стала бы, так сказать, концом главы. В общем, вот так.

– Ну… что ж… – Бардас промолчал, но все же решил наконец спросить. – А ты не знаешь, что сталось с Эйтли?

– Что с ней сталось в конце, не знаю. Она сыграла определенную роль в обороне Шастела, но уцелела после этого или нет, я не выяснял. В одной книге о коллеонских войнах есть ссылка на нее. Но ничего конкретного. Неясно даже, о какой войне, Первой или Второй, идет речь…

– Так это не ее голова была над воротами в Ап-Эскатое?

– Нет, третья голова принадлежала Исъют Месатгес: ее по ошибке приняли за твою племянницу, Исъют. Надо признать, имя действительно необычное.

– Я о ней не слышал, – сказал Бардас. – Спасибо, Алексий. Теперь, когда я знаю, что Эйтли уехала, мне легче.

– Что ж… Мы, конечно, еще увидимся. Но как Алексий я являюсь тебе в последний раз. Извини, мне не следовало быть здесь, но…

Бардас открыл глаза.

– Слава богам, – сказал Горгас. – Я уж боялся худшего.

Брат склонился над ним, держа в одной руке кувшин с водой, а в другой влажную тряпку. Тряпка, заметил Бардас, совсем недавно была рукавом его рубашки.

– Все в порядке, – говорил Горгас. – Ты ударился головой и набил здоровенную шишку, но опухоль спадет, а внутреннего кровотечения, по-моему, нет. Бардас? Ты ведь уважаешь меня, да?

– Кажется, да, – ответил Бардас. – Ты мой брат Горгас, верно?

– Да, так и есть.

Бардас попытался кивнуть, но тут же отказался от этой идеи.

– Мы вместе построили домик на дереве, – сказал он. – На большой яблоне. Потом она упала. А еще у нас возле самого окна гуляла белка.

– Ну вот, вспомнил, – обрадовался Горгас. – Теперь лежи тихо и не волнуйся. Все под контролем.

– Где отец?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});