Рейтинговые книги
Читем онлайн Удивление перед жизнью - Виктор Розов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 150 151 152 153 154 155 156 157 158 ... 161

Гроссмейстер Котов Александр Александрович, дача которого рядом с антоновской, тоже умер. А с какой трогательной радостью он показывал мне свою еще не достроенную дачу, когда я только обдумывал, покупать ли мне участок у Зархи! Провел по всем недоделанным комнатам, распахнул дверь, ведущую на будущую верхнюю террасу, советовал, предостерегал от всевозможных ошибок. А потом… Потом он неподвижно сидел на лавочке у соседских ворот. Взгляд его был тускл, безразличен, угнетен. Болел и покорно ожидал конца. Жизнь его, бесспорно, была интересной, полной динамики, разумеется, с разными математическими знаками — плюс, минус. Первая его жена умерла давно, и в поселке появилась новая женщина с сыном Сашей. От первой у него был сын Володя. Оба паренька сдружились с моим Сережкой и часто паслись на моем участке. Вообще у Сергея была куча приятелей, и у меня в доме и во дворе стоял тот юный звонкий гомон, который всегда дорог моему сердцу. Приятелей у Сергея было человек восемь — двенадцать. Мне это никак не мешало ни работать, ни отдыхать, хотя вели они себя иногда безобразно, и я даже кому‑то из них дал по шее. Все эти мальчики и девочки были преславные, все уже, как говорится, вышли в люди, всем уже за сорок. Дружат с Сергеем и сейчас, хотя жизнь всегда разбрасывает юношеские, кажущиеся навек соединенными союзы во все концы страны и даже света. Всем поначалу кажется, будто это о них написал Пушкин:

Друзья мои, прекрасен наш союз!Он, как душа, неразделим и вечен…

А жизнь сурова, делает отбор и дележку.

Если добавить к этим ребятишкам еще огромное количество родных моей жены — тетю Маню, тетю Катю, тетю Любу с мужем, тетю Веру, ее сестру с мужем, брата с женой и всех племянников, которые тоже каждое лето отдыхали у меня, — то кто — ни- будь из читающих ахнет и скажет: «Да как вы могли вынести все это!» А я отвечу: «Был моложе. И люблю все эти шумные молодые и даже старые компании».

Если перейти еще один переулок, то в угловой даче сейчас живет Эльдар Рязанов, замечательный кинорежиссер, соавтор сценариев и человек, по — моему, славный. А дачу эту построил Роман Лазаревич Кармен, кинооператор знаменитых в свое время хроник. Хотя Кармен часто и подолгу уезжал в экспедиции, все же на даче бывал нередко. Сухонький и жилистый, он, казалось, был запрограммирован на долгую жизнь. Думаю, Кармен просто переработался, да и дома, кажется, в последние годы его одолевали какие‑то неприятности.

А рядом с дачей Кармена жил мой друг Михаил Абрамович Червинский, о котором я уже упоминал. Он работал в соавторстве с Массом — тоже как драматург и как поэт — сатирик. Ах, какой замечательный был человек! Ну, не знаменитый писатель, нет. И что? Человек прекрасный! Это тоже на вес золота. Вот у него я бывал часто. И он у меня. Беседы сердечные, легкие, веселые, даже если костили кого‑нибудь на все корки, — писатель ведь всегда или от всего в восторге, от какой‑нибудь ерунды, или все ему опротивело, мечет громы и молнии и обрушивает цунами на сущий пустяк. Люди своеобразные. Лучше всех написал о них Александр Блок:

За городом вырос пустынный кварталНа почве болотной и зыбкой.Там жили поэты, и каждый встречалДругого надменной улыбкой…

Я помню эти стихи с ранних лет, когда еще в уме не мелькало, что сам буду жить в писательском доме, в писательском поселке в Красной Пахре.

…Большой для меня потерей была смерть Червинского. Друга потерял.

И жена его Сарра Юльевна тоже была славная, приветливая женщина. Всегда‑то чем‑нибудь вкусненьким попотчует. Умела готовить и любила искусство кулинарии. Особенно великолепен был в ее исполнении торт из мороженого. Просто чудо: внизу и сверху горячий бисквит, только что вынутый из духовки, а внутри мороженое.

Михаил Абрамович перенес инфаркт, следствием которого оказалась аневризма сердца, преопаснейшая штука. Жить можно было только на цыпочках, сердце могло лопнуть в любое мгновение и от малейшего напряжения. В тот тихий и теплый летний вечер мы сидели на нашем крылечке и, как всегда, оживленно болтали. С каким‑то особым счастливым выражением лица Михаил Абрамович рассказывал о своей жизни, так увлеченно, так весело, что у меня мелькнула мысль: не слишком ли велика сейчас нагрузка для его сердца? Даже осторожно спросил:

— Михаил Абрамович, не устали?

— Нет, нет, — засмеялся Червинский, — чувствую себя прекрасно.

— Но сядьте хотя бы.

Он стоял сзади плетеного стула, держась за его спинку.

— Не хочу, так мне удобнее. — И продолжал так же увлеченно.

Я проводил Михаила Абрамовича до его калитки. Мы помахали друг другу ладошками.

— До завтра!

— До завтра!

Я улегся спать. Зажег припостельную лампу, взял в руки книгу, стал читать. И вдруг услышал душераздирающий крик Сарры Юльевны: «Виктор Сергеевич!!! Надя!!! Розовы!!!» У меня, сравнительно недавно тоже перенесшего инфаркт, перехватило дыхание, началась отчаянная тахикардия, так как я мгновенно понял: Михаил Абрамович умер. Надя и все мои домашние бросились к Червинским, а я лежал, задыхаясь от сердцебиения и ожидая смерти, — так был потрясен.

…Следующая дача моя. А после моей — последняя, номер 1, — дача, в которой жил кинодраматург Исаев Константин Федорович. Характера уравновешенного. Любил играть в преферанс и никогда при этом не выходил из себя. По — моему, Константин Федорович тоже был славный человек, а Тамара Даниловна, его жена, в те ранние дачные годы поражала всех своими розами, флоксами, пионами и тюльпанами. Ах, как красиво было все это возделано на их участке и как все это исчезало и исчезало, прорастая дикой травой! После смерти Константина Федоровича Тамара Даниловна дачу продала академику Тимакову, президенту Академии медицинских наук. Но Тимаков вскоре умер. Мне даже кажется, что он переработался на участке. Я сквозь забор видел, как он все время что‑то копал, пилил, сажал, строгал. Еще тогда подумал: человек в возрасте, а такое себе позволяет. Видимо, тоже дорвался до земли и естественная страсть физического труда захватила его сверх меры. Теперь дача продана журналисту- международнику Томасу Колесниченко.

Я перечислил все дома по нечетной стороне нашей улицы под названием Восточная аллея и вижу: остался один я. Снайперу сверху выбирать не из чего. Но ведь я написал только об одной улице, да и то всего — навсего об одной ее стороне. Слава Богу, еще много живых

Неожиданно Япония!

Утренняя почта. Письмо авиа. Наклеена японская марка. Кто бы это? Распечатал. Написано по — русски и совершенно грамотно. Режиссер и руководитель молодежного театра в Токио Йохей Хидзикато пишет о том, что они успешно играют мою пьесу «В добрый час!» и спрашивают, не могу ли я приехать к ним. Театр принимает на себя расходы во время пребывания в их стране…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 150 151 152 153 154 155 156 157 158 ... 161
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Удивление перед жизнью - Виктор Розов бесплатно.
Похожие на Удивление перед жизнью - Виктор Розов книги

Оставить комментарий