Огненный бассейн. Сборник фантастических романов - Джон Кристофер

Музыка сменилась пулеметной очередью. Трассирующие пули вспыхивали на фоне неба. Танк поднимался, пока не оказался на уровне панелей. Тут он повис, разбрасывая искры.

Но бесполезно, пулемет был нацелен в пустое небо. И вдруг стрельба прекратилась: щупальце сжало танк сильнее. Броневые плиты скомкались, как будто были из фольги. Две–три секунды щупальце сжимало танк, затем развернулось и выпустило его. Он упал как камень, приземлившись на нос и мгновение балансируя так, пока не перевернулся. Там, где его сжимало щупальце, осталась глубокая борозда.

Энди сказал:

— Это был “Челленджер”.

Он был потрясен, я не меньше. Я все еще видел это беззаботное сжатие и танк, разорвавшийся, как бумажный.

Когда я снова выглянул, одно из щупалец свернулось, другое по-прежнему раскачивалось и по-прежнему — в ритме Бетховена. Мне хотелось убежать — куда-нибудь, куда угодно, не думая о последствиях, но я не мог двинуть и пальцем. Выжил ли кто-нибудь в танке? Вряд ли.

И тут неожиданно появились с юга истребители-бомбардировщики. Подлетая, они выпустили ракеты. Из шести ракет две попали в цель. Я видел, как разлетались длинные паучьи ноги, как наклонилась, упала и раскололась капсула. Она упала на обломки дома и раздавленный танк, и от удара сарай задрожал.

Трудно поверить, насколько быстро это произошло — и насколько полно. Но вот лежит разбитая капсула, а из-под нее торчат переломанные ноги. И в это время налетела вторая волна истребителей-бомбардировщиков, разбивая оставшееся.

2

Школьный год начался через три недели. К этому времени шумиха — меня и Энди интервьюировали по телевидению, местному радио и тому подобное — закончилась, но в школе по-прежнему интересовались нами. Нас забрасывали вопросами, главным образом меня, потому что Энди разговаривал неохотно. Я же говорил слишком много и потом об этом пожалел. Когда к этой теме обратился Дикий Билл на уроке физики, я не хотел больше обсуждать ее, особенно с ним.

Он не казался диким, и звали его не Билл; это был маленький аккуратный седовласый человек с саркастическими манерами; говорил он, глотая звуки. Фамилия его была Хоки, и у него была привычка быстро поворачиваться от доски и швырять все, что попадется под руку — обычно это был кусок мела, — в тех, кто, как он думал, плохо себя ведет за его спиной. Однажды он швырнул щетку, которой моют доску, а она деревянная и тяжелая, и попал мальчику прямо в лоб. Мы прозвали его Дикий Билл Хоки, а потом просто Дикий Билл.

— Давай, Кордрей, — сказал он, — не стесняйся. Ты теперь знаменитость и кое-что должен тем, кто ею не стал. — Девчонки захихикали. — Первый человек, увидевший трипода — кажется, так вас решили называть журналисты. Ты попадешь в историю, даже если не получишь Нобелевскую премию по физике.

Хихиканье стало громче. В прошлом году по физике я занял второе место с конца.

— Если рассмотреть различные реакции человека при первой встрече с существами из другой части Вселенной, — продолжал Дикий Билл, — мы получим интересные данные о национальных характерах.

У него была склонность, которую большинство из нас поддерживали, обсуждать интересовавшие его проблемы; некоторые из них были весьма далеки от физики. Я был бы счастлив, если бы он при этом забыл обо мне.

Он продолжал:

— Как вы знаете, было три высадки: одна в Соединенных Штатах, в Монтане, одна в Казахстане, в Советском Союзе, и еще шоу Кордрея на окраине Дартмура. Высадки произошли приблизительно одновременно — наша в середине ночи, американская — в начале предыдущего вечера, русская — во время завтрака.

Американцы первыми заметили свой треножник, засекли его еще на радаре, но окружили место высадки и просто ждали. Русские тоже быстро засекли один на своей территории и так же быстро уничтожили его ракетным ударом. Мы сыграли нашему Бетховена, послали единственный танк, и после того как он раздавил этот танк, мы его уничтожили. Разве это не доказательство английской сдержанности? А, Кордрей?

Я неохотно ответил:

— Не знаю, сэр. После того как оно разбило ферму, меня не заботило, насколько быстро его уничтожат.

— Конечно, нет. Вы, как и военные, не предполагали, что это окажется так легко. И вот это, разумеется, самое поразительное. — Он погладил свои редеющие волосы. — Когда я был в вашем возрасте, шла война. У нас шел урок физики, как и сейчас, и он был прерван ракетой “Фау-2”, она разорвалась в четверти мили от школы и убила пятнадцать человек. Было тревожно, но интересно мне не было. Гораздо больше войны меня интересовало то, что я читал в фантастических журналах тех дней. Ракеты, выпускаемые из Германии в Англию, чтобы убивать людей, казались мне скучными, особенно по сравнению с другими возможными использованиями ракет — для межпланетных полетов, для открытия экзотических форм жизни, может, даже для того, чтобы привезти эту жизнь к нам.

Фантасты рассматривали множество возможностей. Мы читали о чужаках, а позже и смотрели по телевизору чужаков всех форм и размеров, всех цветов и материалов — от переросших пауков, сосущих кровь, до крошечных созданий с длинными рылами. Их появление влекло за собой и уничтожение, и откровение. Но никто не предвидел Космических Контактов Абсурдного Рода, космического фарса. А почему я говорю фарс, Кордрей?

— Не знаю, сэр.

— Но ведь ты их видел. Рассмотрим для начала сами треножники. Какой тупица мог придумать такое неуклюжее и неэффективное средство передвижения?

Хильда Гузенс, высокая костлявая рыжая девица, классный гений и любимица физика, сказала:

— Но у них должна быть очень развитая технология. Мы знаем, что они не из нашей солнечной системы, они должны были пролететь световые годы, чтобы добраться до нас.

Дикий Билл кивнул:

— Согласен. Но подумаем дальше. Хотя американцы не подходили к своему триподу, они экспериментировали, подгоняя к нему животных. К этому времени наступила ночь. И треножник включил обычный свет — можно назвать это прожектором, — чтобы разглядеть, что происходит у него под ногами. Похоже, у него не было даже инфракрасного видения!

А теперь представьте себе, чего стоило доставить эти машины в три разные точки нашей планеты, и подумайте, для чего их использовали. Два из трех просто сидели на месте, третий разрушил ферму и продолжал сидеть. Единственная атака единственного эскадрона военно-воздушных сил превратила его в груду металлолома. А остальные два защищались не лучше. Американский вообще самоуничтожился, никто на него не нападал. В сущности, ужасное вторжение из космоса оказалось самым большим комическим шоу столетия.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});