ТРЕБУЕТСЯ ЧУДО. Сказки большого города - Сергей Абрамов

Он спрыгнул на асфальт рядом с Истоминым, достал из кармана мятую пачку сигарет «Дымок» и подмигнул Истомину.

— А шоссе? — спросил Истомин. — Съехал бы. Мешаешь.

— Ни хрена, — засмеялся тракторист, — объедут, не развалятся. Рабочий человек имеет право на перекур… Пошли, мужик, посидим на елке, — и потопал с дороги в просеку, уселся там прямо на ствол, крикнул: — Ты свой движок-то выруби, чего зря гонять!

Сам себе удивляясь, Истомин сходил к «жигулю» и выключил зажигание, потом направился к трактористу, который сладко пыхтел дешевой сигареткой, жмурился на солнышке, что твой котяра. Сам Истомин вообще-то не курил, но мог, если надо, поддержать компанию, что помогало ему в его писательских скитаниях по городам и весям, в его встречах с представителями различных трудовых профессий.

На кой ляд ему этот тракторист, Истомин не знал, но решил не пренебрегать лишним знакомством. Все идет в копилку, считал он, все на нужной полочке отложится, а к месту припомнится — когда срок подойдет.

— Ты, я вижу, свой в доску, — сказал ему тракторист, когда Истомин устроил зад на более или менее чистом месте, — ты, я вижу, рабочего человека не чураешься, хотя сам, ясное дело, интеллигент фигов.

— Не без того, — согласился Истомин, разминая в пальцах полученную сигаретку, но не закуривал, оттягивая страшный момент, поскольку знал горлодерские свойства данной табачной марки.

— Вот ты небось сейчас скажешь: нехорошо, Валера, оставлять трактор на шоссе, это, Валера, негигиенично. Ведь так, скажи — нет?

— Так, — посмеиваясь, согласился Истомин. От Валеры явственно несло тяжким сивушным духом, строгой проверки на алкоголь он бы сейчас не прошел. Тракторист находился в той степени опьянения, когда легкое недовольство работой плавно переходит в недовольство начальством, всей системой лесозаготовок, устройством планеты и конструкций Солнечной системы. В таком состоянии человека так и тянет в азартный дружеский спор о смысле бытия, но спорить с ним в данный момент не рекомендуется: не исключено, может пустить в ход аргумент в виде крепкого рабочего кулака, а то и монтировки. А что такому аргументу противопоставишь? Только аналогичный, той же или большей жесткости… Подобные споры Истомин не любил. То есть он мог, конечно, врезать справа или слева при случае — силушкой Бог не обидел, реакцией тоже, но излишней агрессивностью Истомин не страдал, драк старался по возможности избегать, потому что всегда помнил о всякого рода ненужных последствиях.

— А раз так, — обрадовался Валера, — то почему бы тебе самому не сесть в мою железку и не отогнать ее к едрене фене, пока я перекуриваю?

Псевдорабочий человек Валера на поверку оказался обыкновенным хамом. Уже одно то, что он непрерывно кичился своим рабочим званием, вызывало подозрение, а безадресная разгульная ненависть, разбавленная вольным матерком и подогретая плодово-ягодной смесью, делала разговор с ним не только бесполезным, но и опасным. Похоже, писательская копилка останется незаполненной, решил Истомин и встал.

— Перекуривай, Валера, — сказал он, — только легкие не надорви.

— Ты куда? — не понял маневра Валера.

— Пора. — Истомин был лаконичен.

— Ага-а! — возликовал Валера. — Ты струсил, мужик! Ты меня забоялся!

Спокойно, сказал себе Истомин, не заводись. Он повернулся и пошел к шоссе, стараясь не оборачиваться, не ронять достоинства, но спиной чувствовать любое движение тракториста…

— Струсил, струсил! — куражился Валера. — Ой, смотри, все штаны обделал!

Истомин непроизвольно дернул рукой, чтобы проверить вздорное утверждение Валеры, но вовремя спохватился, жутко застыдился порыва, и вдруг горячая волна злости окатила его, захлестнула с головой, он уже не помнил, что делает, только рванул к трактору, с ходу прыгнул в кабину, вправо-влево посмотрел — пустое шоссе! — и, выжав педаль, потащил рычаги управления траками от себя. Машина прямо-таки прыгнула вперед — только гулко дернулись сзади елки.

— Стой! — заорал Валера. — Куда, гад?! Истомин, оказывается, неплохо помнил институтские уроки, не зря сдавал считавшийся у студентов ненужным зачет по вождению тракторов. Мощный «ДТ» легко перевалил через шоссе, углубился в лес, в просеку, и замер на месте, когда Истомин поставил рычаги на нейтралку.

Он соскочил на землю, достал из кармана носовой платок и брезгливо обтер руки. Подбежавший Валера тяжело дышал — этаким карасем, выброшенным из воды. К нижней губе приклеился мокрый окурок.

— Я же сказал: береги легкие, Валера, — заметил Истомин. — Дыхалка у тебя ни к черту.

Швырнул платок на землю и пошел к «жигуленку». Валера так и стоял — женой Лота: видно, не ожидал он от интеллигента фигова подобной прыти. Истомин прокатился мимо на второй передаче, помахал ему из окошка и газанул вовсю. И только тогда напряженно подумал: что с брюками?

Проехав с километр, притормозил, торопливо вышел на обочину, весь изогнулся, бедный, пытаясь рассмотреть собственный зад. Вопреки ожиданиям зад оказался чистым.

А-а, ладно, доблестно решил Истомин, в цирке все равно темно, никто не увидит. И собрался ехать дальше. Но до сих пор гудевший ровно «жигуленок», верный белый конек, вдруг надсадно чихнул, затрясся и заглох. Это было вовсе непонятно.

Истомин поднял капот и заглянул в двигатель. Оттуда несло жаром, подгорелым маслом и бензином марки АИ-93.

— Перекал, что ли? — спросил вслух Истомин.

— Газовать легче надо, — сварливо ответил «жигуленок». — Тебе что Олег говорил?

— Между прочим, — отпарировал Истомин, — Олег сказал, что твой движок внатяг пускать нельзя. Поэтому и газую на низших…

— Вот и догазовался, — констатировал «жигуль». — Я захлебнулся. Увеличь холостые и жди.

— Ну и подожду. Воздухом подышу.

— Самое время — после трудовой победы, — ехидно заметил «жигуль».

— Ты что, видел?

— Не слепой, фары не зажмуриваю.

— Осуждаешь?

— Твое дело, — индифферентно сказал «жигуль», подставляя Истомину горячий карбюратор, подсовывая под отвертку винт регулировки холостого хода. — Ты бы завел меня сначала, чего зря крутить.

— Ах да! — запоздало сообразил Истомин, обошел машину, повернул стартер, прижал акселератор.

«Жигуль» завелся с пол-оборота, но рычал с легкими перебоями, будто покашливал. Истомин покрутил винты на карбюраторе, послушал — двигатель загудел ровно и мощно.

— Так годится? — прокричал Истомин.

— Нормалек! — ответствовал «жигуль». — Теперь выруби, дай остынуть. Заодно и поговорим.

Истомин выключил зажигание, распахнул все двери — пусть салон проветрится, пусть по нему ветерок погуляет — и сел за руль, спинку сиденья откинул: впору и самому малость передохнуть.