Мусаси - Эйдзи Ёсикава

– Ты спорил с ним? Напрасно. Он едва начал поправляться, – с упреком проговорил Рёхэй.

– Выслушай до конца!

Дэнситиро и старшие ученики держались как старые друзья. Дэнситиро, обняв Рёхэя за плечи, потряс его.

– Послушайте, что заявил мой брат. Сказал, что я не смогу победить Мусаси, поэтому должен выбросить из головы затею свести счеты с этим ронином. Если Мусаси побьет меня, то дому Ёсиоки придет конец. Он сказал, что ответственность за понесенный позор возьмет на себя и отойдет от дел. Брат хочет, чтобы я занял его место и упорным трудом поправил дела в школе.

– Вот как!

– Ты что хотел этим сказать?

Рёхэй промолчал.

– Молодой учитель хочет вас видеть, – позвал Дэнситиро ученик, вошедший в додзё.

– Где сакэ? – недовольно поморщился Дэнситиро.

– Оставил его в комнате господина Сэйдзюро.

– Принеси сюда!

– Брат вас ждет.

– Он мучается от приступов страха. Делай, что тебе говорят.

Молодые самураи пить не хотели.

– Не время для выпивки, – упорствовали они.

– Что-то с вами случилось? Вы тоже испугались Мусаси? – вспылил Дэнситиро.

Лица учеников выражали боль, потрясение, горечь поражения. До конца дней своих они не забудут роковую минуту, когда один удар деревянного меча искалечил их учителя и разрушил авторитет школы. Они пока не могли договориться о том, что им предпринять. Споры продолжались третий день. Одни настаивали на повторном вызове Мусаси, другие предпочитали не усугублять и без того тяжелое положение школы.

Несколько бывалых учеников одобрительно восприняли боевой задор Дэнситиро, однако остальные, включая Рёхэя, разделяли мнение своего искалеченного учителя. Одно дело, когда Сэйдзюро настаивает на сдержанности, другое – когда ученики пытаются отстоять его точку зрения перед такой горячей головой, как Дэнситиро.

Заметив их нерешительность, Дэнситиро заявил:

– Мой брат не имеет права на трусость, пусть он и калека. Он ведь не девица! Никогда не соглашусь с ним!

Принесли сакэ. Дэнситиро наполнил чашечки. Теперь он всему голова и с самого начала хотел поставить дело на лад. В школе Ёсиоки будет место только настоящим мужчинам.

– А теперь выслушайте мой план, – обратился он к ученикам. – Я сражусь с Мусаси и побью его, что бы ни говорил брат. Сэйдзюро хочет спустить этому типу его наглость. Немудрено, что Сэйдзюро потерпел поражение. Не воображайте, что я такой же мягкосердечный, как брат.

– Никто не сомневается в твоих талантах, они нам прекрасно известны, однако… – нерешительно промолвил Нампо Ёитибэй.

– Что «однако»? Договаривай, коли начал.

– Твой брат, кажется, не считает Мусаси достойным внимания фехтовальщиком. Он прав. Подумай о риске…

– О риске? – взревел Дэнситиро.

– Нет! Ты неправильно понял. Беру свои слова обратно… – поспешно оправдывался Ёитибэй.

Сказанное не вернешь. Дэнситиро, вскочив, схватил Ёитибэя за ворот и швырнул о стену.

– Вон отсюда! Трус!

– Я оговорился, я не имел в виду…

– Заткнись! Вон! Размазня не имеет права пить в моей компании. Ёитибэй побледнел. Встав на колени, он обратился к однокашникам:

– Спасибо вам за годы, прожитые среди вас.

Он подошел к синтоистскому алтарю в дальнем конце додзё, поклонился и вышел. Дэнситиро не взглянул ему вслед.

– А теперь выпьем! – скомандовал он. – Потом вы отправитесь на поиски Мусаси. Едва ли он покинул Киото. Думаю, болтается по городу, бахвалясь победой. Вот еще одно дело. Хочу оживить додзё. Хочу, чтобы вы тренировались не щадя себя. Я немного отдохну и сам приступлю к тренировкам. Запомните, я не добренький, как мой брат. Даже из самых младших я буду выжимать все.

Прошла неделя. Один из младших учеников принес весть, что Мусаси найден. Все эти дни Дэнситиро, верный своему слову, практиковался с утра до вечера. Его неистощимая энергия изумляла учеников. Когда новость достигла школы, они смотрели, как Дэнситиро играючи расправляется с Отагуро, самым опытным учеником.

– Перерыв! – объявил Дэнситиро, убирая меч. – Значит, нашел его?

– Да, – ответил ученик, опускаясь на колени перед Дэнситиро.

– Где?

– В переулке Хонъами к востоку от Дзиссоина. Мусаси живет у Хонъами Коэцу, насколько я понял.

– Странно! Откуда эта деревенщина может знать людей, подобных Коэцу?

– Не знаю. Но живет он там.

– Хорошо. Там его и возьмем, – объявил Дэнситиро. Отагуро и Уэда тщетно пытались отговорить его.

– Если мы нападем врасплох, то все сведется к уличной драке. Молва нас осудит, даже если мы победим.

– Ерунда! Этикет оставим для додзё. В настоящих сражениях победитель тот, кто побеждает.

– Правильно, но Мусаси побил твоего брата по правилам. Истинному фехтовальщику пристало направить противнику письмо с указанием места и времени поединка и там побить противника честно и открыто.

– Может, вы и правы. Так и поступим, но не вздумайте под влиянием брата отговаривать меня. Я буду сражаться с Мусаси, хочет того Сэйдзюро или нет.

– Мы избавились ото всех несогласных с тобой и выгнали всех неблагодарных.

– И стали поэтому сильнее. Нам не нужны жулики вроде Гиона Тодзи или слюнтяи, подобные Нампо Ёитибэю.

– Брату сказать, что мы посылаем вызов Мусаси?

– Ни в коем случае! Я сам.

Дэнситиро ушел к Сэйдзюро. Остальные молились, чтобы не произошло новой ссоры, поскольку братья не изменили отношения к повторному поединку. Ученики принялись обсуждать место и время будущего боя.

Неожиданно тишину нарушил голос Дэнситиро:

– Уэда! Миикэ! Отагуро! Ко мне, быстрее!

Потерянный, Дэнситиро стоял посреди комнаты. На глаза навернулись слезы. Никто прежде не видел Дэнситиро в таком состоянии.

– Вот, смотрите! – сказал он, протягивая ученикам длинный свиток. – Полюбуйтесь, что наделал этот глупец. Он упорно настаивает на своем мнении, но дело не в этом. Он ушел из дома навсегда. Не удосужился сообщить, куда направляется.

Материнская любовь

– Кто там? – спросила Оцу, отложив шитье. Она отодвинула сёдзи со стороны веранды, но никого не увидела. Оцу печально вздохнула – она думала, что пришел Дзётаро. Она скучала без мальчика, а сейчас он был ей нужен как никогда.

Еще один день полного одиночества. Оцу не могла сосредоточиться на рукоделии.

Здесь, у подножия холма Саннэн, на котором стоял храм Киёмидзу, улочки были узкими и грязными, зато за домами и лавками виднелись бамбуковые рощицы и небольшие поля, цветущие камелии и груши. Осуги любила эту гостиницу. Она останавливалась в ней всегда, приезжая в Киото, и хозяин непременно предоставлял ей отдельный маленький домик. За домиком начинался сад, а перед ним был огородик, за которым располагалась гостиничная кухня, где постоянно кипела работа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});