Три закона. Закон первый – Выживание - Елена Пост-Нова

вознамерился выйти вместе со мной наружу.

— Но простите, госпоже Алисар необходимо идти на массаж, — попыталась вмешаться моя ассистентка, видя, как заледенело лицо её подопечной.

— Ничего, мальца опоздает, — с усмешкой бросил охотник, — на госпоже не так уж и много работы, не то что на мне.

И под беззаботный инсулийский смех мы оказались за дверями. Где, впрочем, тоже было немало свидетелей, на удивлённых глазах которых меня наконец поставили на землю.

— Д-добрый день, господин Мичлав, — не в силах перевести на него взгляд, сказала я как можно холоднее.

Знакомый оскал сменился досадливой ухмылкой.

— Мелкая ты задница, — деланно посетовал мужчина, возвышаясь надо мной всем своим ростом (гнетущее впечатление, о котором я уже успела позабыть). — Но я всё равно рад тебя видеть. Ну-ка рассказывай, как ты? Мне по-прежнему ничего о тебе не говорят!

— Вы же знаете, что состояние моего здоровья всегда было хорошим и никакого урона не понесло, — говорить громко у меня не получалось.

— А я и не за это беспокоюсь, а за твою шальную голову! Тебе хоть как-нибудь полегчало? Похоже, не слишком. Ты хоть из комнаты выходишь? Или только на массаж и к психу? Малышка, отвечай, когда спрашиваю.

— Всё согласно плану моего лечащего врача.

— Эй, да в чём дело? Ты на меня даже не смотришь! — вдруг он сел передо мной на корточки и заглянул в лицо.

Проходящие мимо работники и пациенты, кажется, поглядывали в нашу сторону. Волей-неволей он всё-таки попал в поле моего зрения — ещё более здоровый, чем раньше, явно довольный всем, кроме меня. В стандартной мягкой форме отдыхающего, как и я, шевелюра теперь немного подстрижена, а щетина всего однодневная.

— Какого чёрта, девочка? — проговорил он негромко. — В день Приёма всё было шикарно, расстались мы на адекватной волне. Ты хоть спишь нормально? Без своих дурацких сновидений?

— Всё в порядке, благодарю вас. Позвольте спросить, как ваше самочувствие?

— Нормальное моё самочувствие. Ла-адно, не стоило хватать руками такую скромнягу, как ты. Да стоит ли волноваться, малыш, тут тебе не Мегаполис, а Инсулия! Тут все психи, можно и попридуриваться!

Я была зла, как в первый раз — словно в день после детерминации. Злость сковывала, но всё-таки разум шептал, что надо вести себя прилично.

— Простите, Мичлав, я… действительно ещё не пришла в себя.

— Да уж вижу, — мрачно заметил охотник и, поднявшись, сделал знак ожидающим за стеклянными дверями медикам. — Наместник звонил, живо тобой интересовался. И предлагал обеспечить нам тут дополнительную неделю. Похоже, надо согласиться, а?

— Мне нужно возвращаться домой на собеседования! — испуганно вскинулась я и тут же прикусила язык.

Мужчина хмыкнул, но всего на долю секунды.

— Если ты вернёшься в таком состоянии, тебе это мало поможет. Не волнуйся, с собеседованиями теперь всё будет гладко, тебя просто на части порвут. Ну ладно, иди, малышка.

Кивнув (что больше напоминало поклон), я поспешила обойти эту гору на пути к свободе.

— Надеюсь, они тебя сладким хоть кормят? — сказал он мне в спину. — Я помню, что ты любитель, тебе бы помогло.

— Кормят, — ответила, притормозив. — Откармливают, точнее.

— Ну да, в весе ты явно прибавила.

— А это жир. Которого мы так долго ждали.

— Хах! Тогда иди осторожно, не растряси.

Потом, лёжа на массаже, я подумала, что прятаться больше не хочу. Это как-то смешно. И пора уже расширить зону движения!

С того момента я стала чувствовать себя гораздо живее. Уж не знаю, что меня подзарядило — соприкосновение с неуёмной мичлавской энергией или собственная принципиальная злость? Или же и то и другое? Так или иначе, передо мной открылся человеческий мир — я начала выходить в народ, гулять в обширном парке санатория, смотреть на людей и позволять им смотреть на себя. Кто-то узнавал мою физиономию, но не тревожил разговорами. Тем более что я старалась сразу ретироваться, если чувствовала чужие взгляды.

Но психотерапевт всё же был прав — постепенно мне понравилось пребывать среди себе подобных. Даже ни с кем не общаясь.

Сил стало прибавляться, внезапно я вспомнила про свою идею с модулирующим излучением. Доступ в сеть имелся, поэтому во время свободное от процедур можно было читать об исследованиях других видов излучения, о конструкциях и принципах работы порождающих их устройств. В один из дней я даже проснулась с ясной картинкой в голове — и быстро набросала на листке, как теоретически мог бы выглядеть новый аппарат для коррекции мозговой деятельности квазиантропов. Он у меня напоминал пушку. Излучение исходило из «дула». Внутри помещался источник излучения (который лежал в рюкзаке), блок питания, регулятор мощности и анализатор генома, как в звене защиты или в маркере. Конечно, излучение должно действовать выборочно — только на квазиантропов.

Выглядело не так уж и сложно! Неужели я действительно смогу создать такую вещь?! Вот будет круто! Только надо подучиться.

Понимая, что эти каракули вряд ли хоть сколько-нибудь близки к реальности, я всё же спрятала их в рюкзак. Они лежали там и давали мне вдохновение и веру в будущее!

Дни шли, лечащий врач была вполне удовлетворена моим прогрессом. Я уже вовсю шевелилась, стала интересоваться внешней информацией. Потянуло больше болтать, переписываться с друзьями. Они рассказали, как обстоят дела в школе — моя персона обсуждалась там постоянно. Тема моего будущего волновала всех больше, чем их собственные карьерные перспективы. Все жаждали узнать, что же будет дальше в этой истории?! Друзья воспользовались привилегией и задали мне этот вопрос напрямую. Я отвечала, что в охоте работать не буду. Но попросила никому пока об этом не говорить.

С родителями мы тоже созванивались. Они, разумеется, также получили мичлавский рапорт и понимали, почему я могу быть немного обижена на наставника после случившегося. Они были даже возмущены этим его решением, оно, по их мнению, оказалось слишком крутым. Но… вознёсшись на подобный уровень — обретя такую работу, под началом такого человека — категория возникающих проблем тоже неизбежно должна была вырасти, что ж поделать! В любом случае, Департамент Этики всё разрешил и вынес правильный вердикт, а со мной, к счастью, всё в порядке. Чьими же стараниями, вы думаете? Конечно, всё того же господина Мичлава — никаких сомнений.

При попытке рассказать им хотя бы о его отвратном характере и порой неприемлемом поведении, они умудрённо заметили, что с руководством всегда нелегко. Я не удержалась и спросила, какими же волшебными словами он сигналил им во время рейда, пока я не имела возможности выйти на связь? А оказалось, никакими! Он им просто прямо сказал, что забрал у