Sex Pistols. Гнев – это энергия: моя жизнь без купюр - Джон Лайдон

даже не можете представить, как же он вопил. Они залезли ему даже в шорты и, думаю, хорошенько развлеклись там с его причиндалами.

На границе между Угандой и Руандой, где мы собирались посмотреть на горных горилл, нас надолго задержали. Всякие задержки и промедления вполне в порядке вещей в Африке, так там они по большей части и работают (или не работают) – главным образом ждут, чтобы их подмаслили. Пока этого не случится, ты никуда не двинешься, многие часы. Вскоре вокруг нас начала собираться банда маленьких подростков, нехилая такая банда, и все, что им было нужно, этим бедным малышам, – ручки. Они не могут ходить без ручек в школу. Мы перевернули всю нашу машину в поисках чего-нибудь пишущего и с тех пор просто покупали огромные коробки дешевых шариковых ручек, чтобы раздавать детям, где бы мы с ними ни сталкивались. В отличие от избалованных ублюдков в нашей стране, эти дети хотят получить образование. Они хотят избавиться от своих проблем, хотят изменить свое положение в этом мире – ах, это разбивает сердце. Там было довольно много детей с наполовину отрубленными руками. Очень трудно смириться с этим и грустно, что у них нет надежды на нормальную медицинскую помощь.

Встреча с горными гориллами в Национальном парке Бирунга в Руанде стала невероятным опытом. И это именно встреча – ты оказываешься в их компании и ведешь себя вежливо, потому что это их дом, и они были с нами очень приветливы. Мы попали в их стаю: огромный самец с серебристой спиной просто сидел там, примерно в 10 метрах от нас, и его большая рука оказалась прямо передо мной.

Тебя заранее предупреждают, чтобы ты никогда не смотрел им в глаза, потому что обезьяны могут воспринять это как вызов. Все это хорошо и прекрасно, но если у тебя в волосах разноцветные пряди, гориллы на тебя с интересом пялятся. Пытаются с тобой поздороваться. Всегда случаются моменты, когда это выходит за рамки учебника. Бо́льшую часть времени люди, которые тщательно следуют выученным правилам, на самом деле упускают реальную природу, с которой связана их работа.

Перед отъездом мы устроили вечеринку с барбекю для всех местных детей и разослали сообщение по деревням. Только вот мы не знали, что эти деревни воевали друг с другом – эта информация отсутствовала в нашем сценарии. Однако тогда наступило временное затишье в военных действиях между хуту, тва и тутси – тремя племенами, которые раньше ожесточенно сражались друг с другом. Мы также не знали, что черно-белая полосатая тюремная одежда, которую я решил носить, на самом деле соответствует цветовой гамме символики одного из племен. Я надел эту робу специально, потому что подумал: «Ха, уж такого ни у кого не будет». – «Гм, ну там двести детей примерно так одеты, Джон!» К счастью, в этот момент военные действия прекратились. Как только они увидели, что Джонни Роттен – это Джонни Роттен, все превратилось в праздник смеха. Мы затянули песнопения у костра, и все эти дети из разных племен постепенно перемешались.

Великолепное зрелище, пение было не от мира сего – просто до неприличия хорошо. Кто-то хватает тебя и тянет в середину, и ты должен петь. «Я не могу! После всех этих лет, честно, я не могу!» Как будто этого вызова недостаточно, дело дошло и до танцев, и, клянусь богом, они умеют танцевать. Это превратилось в какую-то Проповедь Глупых Движений и Завываний, и каждая нота, которую я выводил, была похожа на взвизг смеха. Они во многом сломали мой самоконтроль, и с превосходными результатами. Пение началось, взлетело и разнеслось по всей округе: «Спасите гориллу» – отличное послание миру, куда как лучше, чем пытаться съесть их или продать перекупщикам как китайские афродизиаки. К сожалению, именно таковой слишком часто бывает их судьба.

Команда «Акулы атакуют» и «Обезьянничаем» была одним из лучших коллективов, в котором мне доводилось работать. Такое прекрасное собрание творческих личностей, здесь не было иерархии, все вносили свой вклад, постоянно рождались идеи.

Однако работа на канале «Дискавери» в моем следующем телевизионном проекте о природе – совсем другое дело. «Мегажуки Джона Лайдона»[415] – это десятисерийный сериал, снятый главным образом в Южных штатах Америки, и, хотя мне очень нравилось в нем участвовать, всему мешало это нелепое «желание придерживаться сценария», что абсолютно не в моем стиле. Я хочу сказать, ты же имеешь дело с Природой, ради бога, ты никогда не знаешь, что и когда произойдет. У тебя может быть какая-то смутная идея, но у самой природы есть прекрасная способность делать то, что она хочет, – и делать это естественно!

Если мне уж приходится выступать в роли комментаторов подобного рода ситуаций, то я тоже должен быть естественным, но эта компания вручает мне сценарий за три минуты до съемок и говорит:

– Тишина, все со съемочной площадки.

– Да это же не декорации, ты в болоте!

– Не мог бы ты еще пройтись здесь, но на этот раз как следует?

– Отвалите!

И кого я должен тут играть согласно их унылому, тупому сценарию? Дешевого Дэвида Аттенборо? Ни за что, прекратите!

Мое отношение к камерам таково: никогда не выключайте камеру и убедитесь, что в ней стоит двухчасовая катушка. Не выключайте ее ни по какой причине и не указывайте на нее, не отвлекайтесь, и что бы ни происходило – снимайте!

Прекрасным примером служит эпизод, когда мы отправились в университет штата Флорида, где абсолютно сумасшедший профессор показал нам некоторых из своих самых смертоносных пауков. Одним из них был коричневый паук-отшельник – от его укуса ваша кожа гниет и отваливается, обнажая огромные зияющие раны, которые никогда не заживут. Профессор протянул мне два маленьких стеклянных контейнера, в каждом из которых сидело по одному пауку, и-и-и-и-и… что делает Джонни? Я откинул голову назад и взгромоздил контейнеры на глаза, чтобы смотреть сквозь стекло, будто на мне линзы, – только я неправильно их наклонил, и один паук выполз и спустился по моей руке.

Подразумевалось, что оператор должен снимать, но что он делает – он опускает камеру, чтобы стряхнуть с меня паука. Я был в ярости! Получился бы отличный фильм, достойный того, чтобы люди смотрели и восклицали: «О боже!»

Другая стычка случилась у нас из-за съемок тарантулов в пустыне. Они хотели подстроить это, сделать все надуманным. Я категорически отказался. Мне нужны были подлинные кадры.

Вскоре мы обнаружили, что существует целый бизнес, в котором замешаны специалисты, занимающиеся насекомыми, поэтому отказались принимать в нем любое участие. Это привело меня в бешенство, и у нас случилась крупная ссора с продюсерской компанией, поскольку я отказался