История розги - Джеймс Бертрам

В 1643 году парижскому парламенту пришлось в течение целых двух заседаний разбирать дела богатого бакалейного купца города Труа – Дюху, который просил развода с женой вследствие того, что она вступила в связь с одним сапожником.

В своей жалобе бакалейщик пишет, что 12 января 1643 г. он купил на рынке много разной рыбы и, между прочим, большую камбалу. Рыбу он отослал своей жене при записке, в которой просил приготовить ее получше, так как он намерен к завтраку в двенадцать часов пригласить ксендза и еще несколько приятелей.

На его же записке жена ответила ему, что он может приглашать кого угодно, что она постарается приготовить рыбу превосходно.

Разбирая рыбу и увидав крупную камбалу, она решила, что для мужа и его гостей вполне довольно и остальной рыбы, а камбалу через свою старинную приятельницу отправила к своему возлюбленному, сапожнику, попросив ее предупредить его, что она придет к нему ужинать и есть вместе камбалу, а затем останется у него ночевать…

Сапожник, получив такую чудную камбалу, позвал кухарку и велел ей приготовить на ужин вместе с другими блюдами, предупредив ее, что он будет ужинать со своей возлюбленной.

Около двенадцати часов дня пришел из лавки домой бакалейщик вместе с ксендзом и еще тремя приятелями, которых он пригласил есть камбалу. Не успели они раздеться и поздороваться с его женой, как он всех своих приятелей потащил на кухню показать им замечательную камбалу. Он позвал свою жену и просил показать ее друзьям. Та удивленно посмотрела на него и ответила, что никакой камбалы она не получала… Была разная рыба, но камбалы не было. Купец был страшно взбешен и, схватив палку, бросился на жену, но ксендз и приятели удержали его и успокоили.

Он продолжал клясться и уверять, что он купил громадную камбалу, но жена, чтобы сделать ему назло, спрятала ее или отдала кому-нибудь…

В конце концов, решено было завтракать без камбалы. Все уселись, и началась выпивка. Купец и его друзья изрядно выпили и уговорились провести целый день вместе: идти сейчас погулять за город, потом обедать у ксендза… Собутыльники слегка подшучивали над знаменитой камбалой. Купец ворчал и говорил, что он жене этой шутки не простит…

Жена заметила, что муж, вернувшись с прогулки, пронес в спальную, стараясь скрыть от нее, какой-то пакет. Когда он через час отправился обедать к ксендзу, она стала разыскивать пакет и нашла его спрятанным под кроватью. Развернув его, она увидала два пучка свежих березовых прутьев. Она догадалась, что муж собирается ее наказывать за пропавшую рыбу…

Тогда эта хитрая дама бежит к своей приятельнице, молоденькой вдове. Ей она со слезами на глазах рассказывает, что муж ее очень любит ласкать и что последнюю ночь он так ее часто ласкал, что она просто боится ласк, ожидающих ее сегодня ночью, а потому умоляет заменить ее. За это она сумеет ее отблагодарить…

Вдова, как оказалось на суде, согласилась не без некоторого колебания. Уложив свою приятельницу вместо себя в кровать, предупредив ее, что она должна притворяться нездоровой и ни слова не говорить, а главное, конечно, не показывать своего лица, жена бакалейщика отправилась к своему возлюбленному есть камбалу и ночевать.

Между тем бакалейщик вернулся домой довольно поздно и порядочно навеселе, но все-таки не настолько, чтобы не помнить своего намерения наказать жену розгами за устроенную ею шутку с рыбой.

На рассвете он схватил свою якобы жену и, положив ее поперек кровати, жестоко выпорол розгами, так, что она была вся в крови и почти потеряла сознание… Бедная вдова, которая ожидала совершенно другого угощения, как только ушел купец в лавку, убежала к себе, проклиная свою коварную подругу.

Во время отсутствия мужа жена вернулась и нашла в спальной массу обломков от розог и все простыни, выпачканные кровью. Она тотчас же хорошенько вымела комнату, заменила выпачканные простыни чистыми и сама улеглась в кровать, тем более, что она нуждалась в отдыхе.

По возвращении из лавки, муж был крайне удивлен, что застал жену спокойно лежащей в кровати. Правда, его удивило немного, что в то время, как он сек жену розгами, она только стонала, но не произносила ни одного слова в свою защиту. Подобную странную покорность он объяснял только тем, что жена была вполне виновна и не знала даже, что сказать в свое оправдание… Но теперешнее ее спокойствие, после такого строгого наказания розгами, было просто непостижимо для него…

– А не пора ли вставать? – сказал он.

– Анри, – отвечала жена, кокетливо и с улыбкой потягиваясь, – разве уже так поздно? Ты знаешь, я совсем не слыхала, как ты ушел, я видела очень странный сон.

– Я думаю, – отвечал муж, – что ты видела камбалу во сне, не правда ли? Меня это нисколько не удивило бы, так как я тебе ее отлично сегодня утром напомнил.

– Честное слово, я не видала во сне ни тебя, ни твоей камбалы.

– Как, – сказал муж, – ты ее так скоро забыла?

– Представь, что я совсем забыла свой сон и положительно ничего не помню из него, – отвечает жена.

– Ну, а то, как я выпорол тебя розгами, тоже забыла?

– Выпорол меня розгами?

– Да, тебя! Обломал целых два пучка розог, в чем можно убедиться, посмотрев на выпачканные кровью простыни.

– Ты просто, мой друг, болен… Я не знаю, что ты делал или что задумал, но я одно только помню, что ты меня сегодня рано утром очень мило приласкал… Что касается до всего другого, то, вероятно, ты видел все это во сне, как приснилось тебе, что ты мне прислал камбалу.

– Это просто чудо, дай-ка я осмотрю тебя хорошенько. – Осмотрев жену и увидав, что на ней нет никаких следов розог, а простыни не выпачканы в крови, купец превратился в столб от удивления. Постояв несколько секунд в полном оцепенении, он затем сказал:

– Знаешь, мой друг, я был убежден, что я тебя сегодня до крови высек розгами за пропавшую вчера рыбу. Но теперь я вижу, что этого не было, и просто ума не приложу, что произошло.

– Перестань об этом думать, – сказала жена, – согласись, что ты во сне меня наказывал розгами, так же, как вчера во сне послал мне камбалу.

– Теперь я вижу, что ты права и я погорячился, упрекая тебя при чужих. Прости меня!

– Охотно прощаю тебя, но только на будущее прошу тебя быть сдержаннее.

– Клянусь тебе, мой ангел, – отвечал растроганный муж, – больше этого никогда не будет.

Обман вполне удался бы, если бы озлобленная вдова не рассказала про проделку жены.

Французский парламент утвердил приговор местного суда о разводе супругов и наказании неверной супруги пятилетним заключением в монастыре и запрещением на всю жизнь вступать в брак.

Тот же парламент разбирал просьбу о разводе дамы из Реймса. Дело слушалось в марте 1675 года. Жена одного адвоката в Реймсе просила ее развести с мужем, так как он редко ее ласкает…

Дело в том, что древние христианские законы относились к требованиям плоти довольно враждебно, а потому запретили близкое сближение с супругами в дни поста, в большие праздники и даже накануне таких праздников. Нарушение этого запрещения считалось большим грехом.

Бесполезно говорить, что не все женщины были способны подчиняться этим суровым законам и героически соблюдать воздержание; если даже большинство из них не особенно страдало от неудовлетворения своей половой потребности, то все-таки находилось немало и таких, которые считали ссылку мужей на религиозные законы недостаточно обоснованной и обвиняли в бессилии, отчего возникло изрядное количество процессов о разводе, вроде процесса реймского адвоката.

Жена его объясняла в своей жалобе, что с первых же дней замужества муж ей постоянно проповедует о том, что «брак установлен в целях серьезных, а не удовольствия и любовных наслаждений, что он будет исполнять свои супружеские обязанности в две недели раз, как всякий порядочный муж, по его мнению, должен поступать». Затем он приводил ей много религиозных доводов.

В течение десяти дней молодые супруги находились спокойно в своей спальной и, по словам мужа, он думал уже, что его жена вполне согласилась с его мнением и доводами Святых Отцов Церкви о великом грехе сближения в известные дни, как вдруг 6 января, в день Крещения, вечером, когда они уже легли, жена стала требовать, чтобы муж ей выдал авансом то, что ей следовало только через четыре дня. На его отказ жена стала настойчиво требовать, обвиняя его в бессилии. Тогда взбешенный муж вытащил жену в сарай, где при содействии кучера и горничной привязал ее на скамейке, и велел кучеру дать ей семьдесят пять розог, предупредив, что в следующий раз он ее за подобную штуку накажет розгами гораздо строже. Жена, по-видимому, успокоилась и обещалась больше не предъявлять к нему неуместных требований или обвинений, но на другой день уехала в замок к родителям, откуда подала жалобу на мужа, обвиняя его в бессилии и истязании ее и прося развод.